Эдгар Берроуз - Забытое приключение Тарзана

— Они оставили оружие?

— Нет.

— По крайней мере, Джин жива. Я должен пойти за ней, Билли.

— Я знаю это.

— Боже, я так хочу спать.

— Потеря крови. Мы оба протекаем, как гнилая лодка.

— Но я ведь не кровоточу, не так ли?

— Нет, у вас нет таких хороших ран, но нет и таких плохих… бвана, должен вам сказать, не знаю, когда или если буду… чувствовать себя, как лягушка.

— Надо… они схватили Джин и твоих друзей.

— Прямо сейчас, бвана… прямо сейчас, думаю, может быть, я должен вздремнуть немного.

Хенсон не ответил.

— Бвана? — позвал Билли.

Затем Билли услышал глубокое дыхание Хенсона. Боль и потеря крови заставила того упасть в обморок.

«Отдохните немного», — подумал Билли. «Это все, что нам нужно. Немного отдохнуть, а потом мы будем в порядке. И отправимся сразу после этого за Джин и моими друзьями. Мы вернем их обратно».

Но едва Билли собрался закрыть глаза, он понял, что все изменилось от плохого к худшему. Человек, вышедший прямо в его поле зрения, встал над ним. Билли узнал его лицо.

Уилсон.

— Вот черт, — выругался Билли.

Когда большой меч опустился. Джинн закрыла глаза, надеясь, что не будет никакой боли.

И её не было.

Меч упав, ударил со звоном.

Джин открыла глаза. Она все еще могла видеть. «О, нет», — подумала она. Голова действительно живет в течение некоторого времени после того, как её отрубили. Но, по крайней мере, она не чувствовала боли.

Раздался смех.

Джин попыталась двинуться. Её шея поворачивалась.

Её головы находилась на плечах.

Она подняла подбородок. Смех доносился от воинов, палача и женщины, которая привел пленницу в здание. Им было очень весело.

Меч, который должен был отрубить ее голову, вонзился рядом с шеей в чурбан. Все оказалось шуткой.

Палач подергал своим мечом назад и вперед, пока ему не удалось вытащить его из бревна. Когда это было сделано, женщина дернула поводок, вновь бросив Джин в грязь. Она снова дернула, и Джин поднялась на ноги.

«Так», — подумала Джин, — «прежде всего, эта женщина заставила того воина мужчину оставить ее в покое, очевидно для того, дабы упростить все дело, и не имело ничего общего с чувствами человечности».

Джин внимательно изучила лицо женщины. Она не хотела позабыть его. Ее время еще придет, и когда это случится, эта женщина умрет. И это не будет смешным.

Когда девушку вновь повели прочь, один из мужчин пленников был силой брошен на колени, а его голова толкнули вниз на плаху.

Джин отвернулась, услышав свист, а меч крепко вошел в дерево. Потом раздался плач других осужденных и радостные крики похитителей.

Хант перемещается вдоль туннеля в свете пылающих желобов, чувствуя, что сквозняк становится все сильнее. Это был длинный туннель, из которого ответвлялось множество других боковых проходов, но все они вели в темноту. Хант же решил остаться при свете. Может быть, другие туннели также были снабжены желобами с нефтью, но он решил придерживаться лишь этого коридора, и увидеть, куда тот ведет. Судя по тому, как горел огонь, было ясно, что там было еще много воздуха для дыхания, и пламя, казалось, тянулось в направлении, откуда поступал кислород. Хант был настроен оптимистично.

Этот оптимизм вскоре поутих. Теперь, идя вперед, Хант часто оборачивался, как будто ожидая чего-то, что собиралось прыгнуть на него сзади. Он чувствовал присутствие кого-то, или чего-то, следовавшего за ним. Он подумал, что, возможно, это было лишь его воображение, но также полагал, что его чувства сейчас стали более острыми. Может быть, как и Тарзан, хотя на гораздо более низком уровне, он постепенно терял некоторые из своих цивилизованных покровов, и более примитивные аспекты мозга рептилии в его голове включились в работу, позволяя ему использовать свои способности в большей степени, чем когда-либо прежде.

А, возможно, он был напуган совершенно нелогично, и единственное, что следовало за ним, была лишь его тень. Тем не менее, мужчина не мог отделаться от ощущения, что что-то преследует его. Хант крепко сжимал короткое копье и продолжал бросать случайные взгляды через плечо.

Потом послышалось нечто, заставившее его волосы встать дыбом на затылке. Это был звук, шедший по одному из длинных, темных туннелей. Это оказался своего рода шелестящий звук, словно кто-то полз, стуча и цокая; и звук этот, достигнув самых глубин его мозга, резко пробудил похороненные древние воспоминания предков его расы. Это был безымянный ужас, который гремел, стучал и полз позади него.

Хант сделал паузу, глубоко вздохнул, и прислушался.

Ощущение было другое, чем он ощущал раньше. Перед этим путник чувствовал, что за ним следят, и это было раздражающим, но это… это было хуже. Что-то ждало подходящего момента.

Жуткие звуки прекратились. Чувство страха уменьшилось, но теперь Хант был уверен в своем первоначальном предположении, в том, что его преследуют. Все усугублялось и тем, что теперь он мог слышать мягкую поступь своего преследователя. В настоящее время она доносилась из-за поворота в проходе, и вскоре преследователь должен был стать видимым.

Хант сжал короткое копье изо всех сил.

И стал ждать.

Джад-бал-джа, после своего, довольно продолжительного сна, проснулся и помчался к пещере, где человек должен был находиться человек, которого Тарзан приказал ему защитить.

Джад-бал-джа понюхал вход в пещеру, но запах человека был слабым. Джад-бал-джа вошел в пещеру и удостоверился в том, что предположил его нос. Человек ушел. Но его запах, хотя и слабый, все еще присутствовал; и он вел вглубь пещеры. Лев последовал за ним.

Джад-бал-джа вскоре определил, что этот человек был также глуп, как и Нкима. А возможно, даже тупее. Он даже не мог залезть на дерево или найти себе пищу. По крайней мере, маленькая обезьянка могла сама сделать это. А теперь этот глупый человек побрел прямо в темноту грота.

Джад-бал-джа следовал по извилистому следу мужчины и, в конце концов, пришел туда, где Хант упал. Джад-бал-джа легко спрыгнул на уступ ниже, увидел пламя внутри пещеры, и пошел туда. Огонь был теплым, и здесь, в прохладе пещеры это было хорошо. Джад-бал-джа не любил холод. Когда шел дождь, для него было слишком холодно. Когда сырой ветер дул ночью, тоже было слишком холодно. И также было слишком холодно в пещере. За исключением этого места. Здесь было хорошо. Тепло как вельде в середине лета.

Джад-бал-джа последовал за запахом этого человека.

Но через какое-то время лев учуял и другой запах, и Джад-бал-джа чувствовал то, чего он никогда не ощущал раньше. Ужас. Страх проникающий глубоко до костей. Здесь было что-то еще, кроме этого человека, и оно двигалось в манере, совершенно не похожей на любого человека или животного.