Эрин Хантер - Тайный враг

На сердце у него вдруг сделалось тяжело и грустно. Он тосковал по своей оставшейся на берегу нелепой стае. Судя по тому, как пренебрежительно отнеслись Стрела и Хромой к упущенной мыши, стая Альфы каждый день ела досыта и нисколько не дорожила случайной добычей. А в этом время Белла и ее собаки голодали и страдали от жажды, каждый кусок дичи доставался им с трудом и риском. Если бы надменный полуволк разрешил им охотиться в лесу и пить из озера, все были бы сыты и счастливы! Воды и дичи в окрестностях с лихвой хватало на десять стай. Поведение альфы было не только жестоким, но и бессмысленным.

Но Счастливчик понимал, что полуволк не захочет даже слушать о дележке. Более того, Счастливчик мог запросто лишиться шкуры и жизни за проступок гораздо менее страшный, чем оспаривание права Альфы на единоличное владение территорией.

«Держи нос по ветру, Счастливчик! – сказал он сам себе. – Не дай им даже на волосок почуять, кто ты такой на самом деле!»

Что и говорить, он ступил на очень опасную и коварную тропу. Идти по ней нужно было с огромной осторожностью, потому что любой неверный шаг мог привести к падению – и тогда Счастливчик мог стать еще одной собакой, имя которой в стае запрещено произносить.

Ко времени, когда Собака-Солнце лениво растянулась над горизонтом, Счастливчик жалел об упущенной мыши гораздо сильнее, чем раньше. Лютый голод грыз его изнутри. Он лежал, уронив голову на лапы, сглатывал голодную слюну и всеми силами старался не выдать своего отчаяния. Его утешали только слова Хромого о дележке принесенной охотниками добычи.

Наконец охотники вернулись. Все собаки вскочили и бросились им навстречу, все глаза сияли, все хвосты радостно взбивали воздух, все пасти увлажнились голодной слюной.

Счастливчик встал и даже позволил себе оглядеться по сторонам.

Да, вся стая была в сборе – по крайней мере, здесь были все собаки, которых он успел узнать. Только Луны и ее щенков не было видно. Счастливчик задумчиво повел ушами. Значит, в это время дня, когда вся стая полуволка собирается вместе для дележа и поедания добычи, собачки-на-поводочке могут без особого риска тайком пробраться к озеру, чтобы досыта напиться и поохотиться по дороге!

Счастливчик тихонько заурчал, довольный собой.

Большой бурый пес по имени Порох вышел на середину поляны и бросил себе под лапы какую-то тушку. Потом повернул голову, принюхался и с гордостью пролаял:

– Мы принесли мышей и полевок, кроликов и сусликов!

«А еще жирных птичек, – добавил про себя Счастливчик, сглатывая слюну. – И пару белочек. Ах, какой славный улов!»

Следом за Порохом на поляну вышла Прыгушка, бросила на землю свой улов и ворчливо заметила, кивнув на искалеченную тушку кролика:

– Юркий попался. Едва не сбежал.

Кусака ласково лизнула ее в ухо.

– Но ты все равно его поймала!

Счастливчик заметил, что шерсть у этой пятнистой собаки вся перепачкана грязью и кровью.

Наполнив кучу принесенным уловом, охотники отошли к остальным собакам и чинно расселись вокруг поляны.

Прыгуша с гордо поднятой головой подошла к Хромому, села рядом с ним и принялась с жаром рассказывать об охоте. Колченогий пес с восхищением ловил каждое ее слово. Торф и Стрела стали возиться на песке, длинноухий черный пес повалил щуплую Стрелу на землю, а та принялась игриво кусать его за лапы. У Счастливчика громко заурчало в животе. Нашли время играть! Он проголодался!

Наконец альфа неторопливо вышел на поляну и одобрительно обнюхал добычу. Счастливчик, дрожа от нетерпения, вытянул шею и сделал шаг в сторону жирных сусликов.

И тут же взвизгнул от боли, получив сильный укус в шею. Обернувшись, он увидел перед собой сердитую морду Стрелы.

– На место! – рявкнула она. – Еще не время!

«Снова ошибся!» – с тоской подумал Счастливчик, слишком поздно заметив, что никто из собак не двигается с места. Отскочив назад, он лег на песок рядом с Хромым и Стрелой.

– Простите, – как можно скромнее прошептал Счастливчик. – Я просто не знал порядка. Альфа сам делит еду?

Под молчаливыми взглядами стаи Альфа неторопливо выбрал самую сочную птичку и самого лучшего кролика, лег возле кучи и принялся с аппетитом рвать зубами дичь.

Счастливчик обвел глазами стаю, но никто из собак даже не подумал шевельнуться. Все лежали, положил головы на лапы, или сидели, постукивая хвостами по земле, терпеливо ожидая, когда вожак насытится. В дальнем конце поляны Порох о чем-то негромко переговаривался с Лапочкой.

У Счастливчика снова громко заурчало в животе.

– Я не понимаю, – не выдержал он. – Разве мы собрались здесь не для того, чтобы поесть?

– Всему свое время, – фыркнула Стрела, в глазах ее заплясали веселые искорки. – Великая Собака-Луна, неужели в городе собак не учат хорошим манерам?

– Учат, только манеры там не такие, как здесь, – проворчал Счастливчик.

– У нас есть правила! – рявкнул Торф, надменно задирая нос. – Мы не какие-нибудь жадные пожиратели падали!

Счастливчик предпочел сделать вид, будто не заметил оскорбления. С какой стати нарываться на ссору на ровном месте?

Тем временем Альфа и не думал спешить. Он с удовольствием лакомился нежным мясом, с хрустом грыз кости и дочиста обгладывал их. Счастливчику показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем полуволк сыто рыгнул, потянулся и отошел от кучи с добычей. После этого на середину поляны вышла Лапочка. Когда она съела суслика и двух полевок, место у кучи занял Порох. Счастливчик снова приготовился ждать, но гигантский черный пес, вместо того, чтобы приступить к трапезе, сначала выбрал из кучи белку и, не говоря ни слова, швырнул ее под ноги Омеге.

– Спасибо! – тявкнул тот и, подхватив дичь, понес ее в заросли, где было устроено гнездышко Луны.

Счастливчик видел, как голодная слюна капает из пасти Омеги, но некрасивый черный песик с крохотными ушками и сморщенной мордочкой не посмел даже лизнуть еду. Он отнес белку Луне и почтительно положил ей под лапы.

Счастливчик непонимающе пошевелил ушами. За что же тогда Омега сказал Пороху «спасибо»? Уж не за то ли, что охотник оказал ему честь, позволив отнести еду Луне?

Счастливчик подавил тяжелый вздох.

«Смогу ли я привыкнуть к этой жизни?»

С возрастающим отчаянием он смотрел на стремительно уменьшающуюся кучу. Птицы были съедены, кролик остался всего один, мышей тоже стало заметно меньше.

«Что же мне-то останется?» Только сейчас Счастливчик до конца осознал, насколько тяжела жизнь собаки, стоящей на самой последней ступени в стае.