Эрин Хантер - Тайный враг

Собаки остановились у воды, так что волны лизали их лапы. Счастливчик вдруг почувствовал необъяснимую робость и, чтобы скрыть свое смущение, наклонился и стал вылизывать мокрую шерсть между когтями, выкусывая занозы.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросила Лапочка, и сердце Счастливчика сладко екнуло в груди. Он боялся, что она будет торопиться и разговаривать с досадой, но Лапочка стояла тихо, задумчиво глядя на сверкающее впереди озеро.

Он набрал полную грудь воздуха, зажмурился.

– Это было обязательно? То, как вы с Альфой поступили с Торфом?

Лапочка ответила не сразу. Помолчав, она вздохнула и села на песок.

– Да. Да, обязательно. В стае порой приходится то, что необходимо, даже если тебе это не нравится.

– А тебе… – Счастливчик помялся, боясь показаться чересчур дерзким, но он должен был знать. – Тебе это не нравится?

– Конечно же нет! – кажется, она все-таки оскорбилась. – Как мне может нравиться такое? Но это моя обязанность. Мы с Альфой команда. Я – помощница Альфы и должна поддерживать его. Тем более, в вопросах, которые касаются дисциплины в стае. Если мы не будем едины, если проявим слабость, то стая распадется.

Прилив жгучей ревности, бушевавшей в жилах Счастливчика, слегка схлынул, оставив у него внутри крохотное зернышко надежды.

– Лапочка… Ты сказала, что ты помощница Альфы…

– Да.

– Но… не подруга?

На этот раз в ее темных глазах появилось такое выражение, какого Счастливчик никогда раньше не видел и не смог истолковать. Но под этим взглядом у него вся шерсть вдруг встала дыбом.

– Помощница, – медленно повторила Лапочка. – Так правильно.

– То есть, это… просто такое место в стае? Это твое положение, а не…

– Именно, – оборвала Лапочка и, отвернувшись, снова уставилась на озеро.

– Лапочка… – Наверное, ему следовало остановиться, но Счастливчик уже не мог удержаться. – Я хотел тебя спросить… Как ты смогла так быстро стать Бетой?

Она снова вздохнула, поболтала лапой в воде, рассыпав осколки лунного света.

– Мне не хочется об этом говорить, Счастливчик. Просто… Когда я пришла в стаю, там была другая Бета. И мы с ней не поладили. Ее больше нет.

Шерсть на загривке у Счастливчика встала дыбом. Он не знал, что сказать, и боялся спрашивать. Чтобы как-то заполнить неловкое молчание, он зашел в воду всеми четырьмя лапами и стал пить. Счастливчик точно не знал, что говорят на этот счет правила стаи, но решил, что перестав быть патрульным, он может позволить себе напиться вдоволь.

– Мы с Альфой команда, – раздался в тишине тихий голос Лапочки. – Мы вместе управляем стаей, поддерживаем дисциплину и делаем все, чтобы стая оставалась сильной. Возможно, однажды мы сблизимся и станем семьей, обычно именно так и бывает. Но это не к спеху.

Счастливчик чуть не поперхнулся. Чистая озерная вода вдруг показалась ему горькой и затхлой, как в болоте. И все-таки он заставил себя пить, повторяя в уме самое главное: «Это не к спеху».

– Я довольна своим положением в стае, – с вызовом продолжала Лапочка. – Раньше я никогда не была Бетой. Я даже не знала, что смогу ей стать. Теперь я чувствую себя… Даже не знаю, как сказать. Сильнее. Увереннее. Достичь такого положения непросто, но я смогла это сделать, да еще так быстро!

– Я понимаю, Лапочка, – медленно сказал Счастливчик. – Правда, понимаю.

Но в глубине души он не был в этом уверен. Постоянное напряжение, вечная борьба за свое положение, необходимость в любой момент клыками и когтями отстаивать свою власть – нет, все это было не для него. Ему до сих пор было не по себе от того, что он занял место Кусаки… Как Лапочка может жить в таком напряжении? Он, Счастливчик, наверное сошел бы с ума, если бы ему нужно было каждый день проявлять себя, доказывая свое право на высокое положение! При одной мысли об этом он поежился, но поспешил скрыть это от Лапочки.

В стае Беллы все были равны. Пусть они были намного хуже приспособлены к выживанию, но если бы Счастливчику когда-нибудь пришлось выбирать себе стаю, он выбрал бы собачек-на-поводочках.

– Я рад, что мы снова встретились, – смущенно пробормотал он.

– Я тоже, – она насторожила уши и внимательно смотрела на него.

Счастливчик поскреб когтями гальку.

– Знаешь… я, наверное, немного прогуляюсь один, можно? Ведь если Альфа может уйти, то…

Лапочка изумленно вытаращила глаза.

– Ты ведь не думаешь, что тебе позволено столько же, сколько Альфе?

– Но… ведь стае не будет вреда от того, что кто-то немного погуляет сам по себе?

– Нет, не будет, – Лапочка снова заговорила холодно и властно, как чужая. – Только не думай, что если ты победил Кусаку, то можешь бросить вызов самому Альфе. Это совершенно другое дело. Даже Порох не смог бы победить Альфу, если бы обезумел настолько, чтобы попробовать.

Ее тон совсем не понравился Счастливчику.

– Порох просто недостаточно честолюбив, чтобы попробовать!

– Он достаточно умен, чтобы соблюдать правила. И тебе стоит брать с него пример. – Лапочка повернулась к Счастливчику спиной и направилась в сторону лагеря. Возле деревьев она остановилась и обернулась через плечо: – Помни о том, что случилось с Торфом.

Помни о том, что случилось с Торфом…

Как будто он мог об этом забыть!

Когда Лапочка скрылась в лесу, Счастливчик еще долго стоял на берегу и смотрел на то место, где она только что была. Наконец, он стряхнул с себя оцепенение и повернулся к озеру. Оно лежало перед ним – такое мирное, тихое, тронутое едва заметной рябью, и Собака-Луна по-прежнему лежала на нем, от берега до берега. Если Собака-Луна была покровительницей Альфы, то что ждать от нее Счастливчику? Выдаст она его полуволку или, наоборот, поймет и простит?

Счастливчик тоненько и горестно заскулил.

«Помни, что случилось с Торфом…»

Он не мог с этим смириться. Прощальные слова Лапочки все решили. То, что она участвовала в расправе над Торфом было ужасно, но Лапочка пошла еще дальше, пригрозив Счастливчику той же судьбой! Он подавил жалобный вой и скрипнул зубами.

«Довольно скулить, городской пес! Ты Счастливчик, и этим все сказано!»

Его охватило неистовое желание как можно дальше убежать от стаи Альфы, от спящих там собак – а главное, от своей чудовищной вины. Ради спасения собственной шкуры он покорился мерзкому, мелкому Нытику и предал Торфа на растерзание Альфы.

Хватит, он узнал все, что могло быть полезно для Беллы. Ему больше незачем оставаться в стае. Да, в глубине своего существа Счастливчик знал, что все это время жил в стае только потому, что сам этого хотел – потому что здесь он был охотником, уважаемым членом стаи. А еще была Великая Песнь… Все это находило отклик где-то внутри Счастливчика, но он боялся этой части своего существа. Что-то подсказывало ему, что поддавшись ей, он перестанет быть прежним Счастливчиком.