Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях

Амбра — это продукт жизнедеятельности китов, который, находясь некоторое время в морской воде, набирает сильный и очень приятный аромат. Амбра растворяется в растительных маслах и в спирте, что стало причиной ее использования на парфюмерных фабриках в Китае, где платят за нее цену, соразмерную с ценой такого же количества золота.

Худяков показал мне прекрасные нагромождения разных диковинок Дальнего Востока. Это был целый музей, в котором братья накопили корни женьшеня самых удивительных форм и расцветок ( Pentifolia panacea genseng ), весенние рога оленей, мускус, шкуры медведей, тигров и барсов, бивни моржей, кости китов, китовый ус, амбру, янтарь, золотой песок, дорогие камни, руды разного вида, шкурки уссурийских птиц, предметы религиозного культа гольдов, орочонов, айнов [21] Первоначальные обитатели Курильских островов, Сахалина и Хоккайдо. , камчадалов, корейцев и китайцев.

Спустя два года я узнал, что Худяковы пожертвовали свои ценные и редкие коллекции Музею Русского Географического Общества во Владивостоке и Хабаровске.

Братья Худяковы, их жизнь, их общественные и политические взгляды, черты их характера, возбудили во мне глубокую симпатию, и я всегда думал, что эти люди железной воли должны стать примером для молодежи, формирующей свою душу во время ослабления моральности и силы воли, нервной депрессии и политических, а также общественных потрясений.

Как я уже упоминал, Уссурийская Железная Дорога связывает Владивосток со столицей всего Амурского Края, с городом Хабаровск. На половине дороги находится станция Шмаковка, на которой стоит достаточно заметный православный монастырь, «Шмаковская Обитель». Около ста монахов вели здесь огромное земледельческое и молочное хозяйство, разводили породистый скот [22] Холмогорская порода. и коней, делали отличные сыры, занимались ловлей рыбы, ведя жизнь строгую, трудолюбивую и богобоязненную.

После нашествия большевистской бури от этого славного монастыря почти ничего не осталось, кроме строений. Скитаются они сейчас где-то по безмерному и возмущенному российскому морю, без крыши над головой, преследуемые властями, настроенными против религии, лишенные каких-либо прав. Скот вырезан для Красной Армии и для партизан, кони взяты для армии, монастырское имущество, святые образа и церковная утварь разграблены. Пустырями и руинами светит сейчас Шмаковский монастырь.

Я посетил его как-то во время своего путешествия по Уссурийскому краю. Тянула меня туда не только заинтересованность хозяйством монахов, сколько прекрасный лечебный источник, славящийся на весь Край и, расположенный в пределах монастырских земель.

Его содовая (натриевая), щелочная вода, с естественным содержанием газов, типа Giesshubler, Kreiznach или Кавказские Ессентуки.

Десятки семей приезжали сюда летом на курорт, находили приют в монастыре, врачебную помощь и исцеление.

Главной чертой этого источника была высокая радиоактивность его воды, устойчивость впитываемого чрез нее излучения. Из-за этого действие этого источника на больных было очень быстрым и эффективным.

Мне рассказывали, что в окрестностях монастыря имеются и другие минеральные источники, но кроме одного маленького источника с водой, содержащей достаточное количество угольной кислоты, и вытекающего из-под доломитовых скал, я ничего не нашел. Зато видел много интересных вещей, характеризующих жизнь на этих окраинах. В каких-то пятидесяти километрах на восток от монастыря я встретил на берегу маленькой горной речки «Кочевье покойников». На поляне и на берегу стояло менее или более двадцати юрт, или вигвамов, сооруженных из тонких березовых жердей и покрытых белой берестой, из остроконечных юрт не поднимались, такие привычные клубы дыма из горящих внутри костров. Перед одним из шатров сидел ссутулившийся человек. Стая черных косматых собак, с острыми ушами и с волчьими хвостами, бродила между юртами, угрожающе ворча и схватываясь между собой из-за чего-то, чего мы не могли издали разглядеть.

— Это, несомненно, кочевая стоянка орочонов! — объяснил мне мой проводник-монах. — Прибывают они сюда ранней осенью на зимнюю охоту на соболя. Это спокойный, трудолюбивый и добрый народ! Поехали к их юртам, потому что вы обязаны описать это.

Мы приблизились. Собаки с лаем и враждебным воем разбежались по кустам.

— Эй, приятель! — крикнул монах. — Примите гостей? Сидящий у юрты туземец не отозвался. Мы подъехали прямо к нему и… издали возглас ужаса. Упертый спиной в стену шатра, одетый в блузу, штаны, унты и шапку из оленьей шкуры, сидел мертвый человек. На лице, обгрызенном уже собаками, было видно скульные кости, а остальное мясо свисало черными лоскутьями, ладони были отгрызены.

В молчании, ошеломленные ужасом, мы взглянули друг на друга, слезли с коней и начали заглядывать во все юрты. Всюду были трупы, только трупы! Мужчины, женщины, дети. В одной юрте стая собак начала кидаться в разные стороны, стараясь выбежать из юрты, пока наконец они не нашли какое-то отверстие под стеной юрты и через него не выбрались наружу. В юрте никого не было. Чего же здесь искали черные угрюмые собаки? Вскоре мы поняли, что их сюда притягивало. Рядом с давно погасшим очагом, прицепленная к потолку на ремне, висела колыбель. Мы заглянули в нее. Там лежал ребенок. Мертвые глаза уставились в верхнее отверстие юрты, как если бы перед смертью обращались к Небу, прося о помощи и помиловании.

— Что стало причиной смерти этих людей? — спросил я монаха.

Но он снял шапку и начал тихо молиться. После долгого молчания, опустив голову на грудь, он произнес со вздохом:

— Это наше российское преступление, господин!

Не понял я, и он начал мне объяснять.

— Взгляните вокруг! Везде бутылки, жестяные банки, бочонки. Они были наполнены водкой. Она убила это кочевье. Российские купцы не считают туземцев за людей. Их можно безнаказанно грабить, обманывать, даже убивать, и тем более, спаивать алкоголем! Это обычный способ торговли россиян с кочевниками! Сперва всех споят, а потом за гроши скупят все самые дорогие меха, а заплатят за них водкой… Орочоны издавна становились пьяницами и за стаканчик водки собственную душу продавали дьяволам! Этим пользуются россияне. Так было и с этим орочонским родом! Наверное, где-то на Амуре продали они свою добычу и пьяные, еще зимой, прибыли сюда. Здесь во время какого-то своего праздника напились, а морозы и вихри докончили дело. Костры погасли, и погасла жизнь. Только собаки остались и принялись за работу. Видели кости человеческие, которые лежали в траве? Ведь это останки этих отважных и мужественных охотников и рыбаков. Большое преступление, уважаемый, совершается во имя золота и богатства! Дьявол бросил в человеческий муравейник эту заразу, а для ее расширения дал людям отраву — спирт! Тот ослабляет совесть, волю и силы, он же ведет к гибели!