Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях

Монах поднял руку вверх и погрозил кому-то, кто отравил совесть человеческую и отдал жизнь на произвол преступления и жуткой привычки.

Такая безнравственная деятельность российских купцов среди сибирских монгольских кочевников вела к полному угасанию недавно еще многочисленных племен. Делается это на Камчатке, на реке Анадырь, на Чукотском Полуострове, среди якутов, остяков и айнов на Сахалине.

Российские чиновники, врачи и охотники, которые изредка заглядывают в эти безлюдные края, всегда встречают кочевья вымерших туземных родов, причиной же катастрофы всегда является водка, которой российские эксплуататоры расплачиваются за меха.

Разные эпидемии, особенно же оспа, косят пьющее население северо-восточной части Российской Азии, и никто, кроме шарлатанов-шаманов, не борется с заразой. Но эта борьба не дает результатов, потому что шаманы не борются с микробами болезни, а с вымышленным собой духом, которого они пытаются отогнать и испугать гудением бубнов, свистом пищалок, и пьяными истеричными криками.

С очень тяжелым чувством, полные мрачных мыслей покидали мы стоянку мертвых кочевников. Поблизости, продираясь через высокую густую траву, мы обнаружили несколько фазанов, которые были уже почти сгнившие. Когда я осмотрел птиц, заметил, что была у них на шее затянута петля из конского волоса.

Это является обычным способом добычи фазанов, тетеревов и куропаток. Туземцы связывают густую траву таким образом, чтобы она создавала, как бы ряд небольших низких ворот, в которые закладывают петли из конского волоса. Фазаны и другие птицы, кормясь в траве, пробираются через нее, попадают в воротца и петли, и в результате гибнут таким варварским способом десятками и сотнями.

В окрестностях монастыря в Шмаково, где на территориях, принадлежащих монахам, имеются места, облюбованные многочисленными стаями фазанов, я видел многократно такие ловушки на птиц. Однажды я нашел в петле большую змею, которая перерезала себе горло конским волосом, привязанным к достаточно крепкому кусту, оборвала петлю и издохла, отползши едва ли на каких-то десять шагов.

Змея была длиной, около полутора метров, имела на светло-коричневом теле черные полосы и пятна и, принадлежала к виду боа-констриктор. Эти питоны, хотя и редко, но встречаются в Уссурийском крае, нападают же они не только на птиц, но и на серн, и даже на молодых кабанов. Во время изучения болотистой долины реки Суйфун, проезжая ночью на телеге по степной дороге, мы переехали змею боа, которая спала после хорошего и сытного обеда. Колеса телеги перерезали ее полностью, а в желудке змеи мы обнаружили пять зайцев, какую-то птицу и крысу.

Мне также рассказывали, что боа в некоторых местностях вблизи железной дороги становятся причиной уничтожения домашней птицы, душа кур, уток и гусей.

Музей Общества Исследований Амурского Края обладал перед большевистским нашествием несколькими экземплярами уссурийского боа.

Этот зоологический вид доказывает наиболее красноречиво, что Уссурийский Край является ареной борьбы юга с севером, на этой арене встречаются в одних дебрях: житель снежных пространств, соболь, с грозой субтропических джунглей — змеей боа.

Сама же природа, чтобы создать для боа условия, лучше ему знакомые, и понятные, бросила в уссурийскую тайгу пальму, Dimorphantus palmoideus , которая спокойно растет рядом с туземцем приполярной зоны, кедром, оплетенным виноградом, через который пробирается «кузен» бенгальского тигра — тигр амурский.

Все это вместе взятое склоняло путешественника к предположению, что природа в момент созидания этой флоры все перепутала, забыла о своих принципах и пристрастиях или же хотела выкинуть шутку. Некоторые шутки этого рода не являются для человека приятными вообще.

Расскажу об одной из них. Когда уссурийские колонисты начали сеять пшеницу южно-российских сортов, спустя несколько лет начала родиться пшеница, мука из которой была ядовитой. Крестьяне называли это «пьяным хлебом», потому что проявления отравления напоминали отравление алкоголем. Исследования, проведенные в этом направлении, доказали, что в пшенице развивается специфичный грибок из рода Mixomycetes , становящийся причиной ферментационных процессов в крахмале зерна, которые наиболее энергично развиваются во время ферментации теста из зараженной муки. В таком хлебе создаются так называемые «высшие спирты», как амиловый, гликолевый, глицериновый, а также ацетон.

В настоящее время уссурийская пшеницы уже поборола эту болезнь и все реже «пьяный хлеб» бывает бедствием края.

Если все же путешественник захочет увидеть в Уссурийском крае удивительную смесь Севера с Югом, место, где встретились Ледовитый Океан с Египтом и Индией, Сибирь с Японией, конечно непременно, должен увидеть озеро Ханка, лежащее на пограничье Уссурийского края и Маньчжурии.

Если же он не только исследователь, но и охотник-спортсмен, он будет иметь двойное наслаждение, так как само озеро, вытекающая из него река Сунгача и окружающие его на сто километров в разные стороны болота и топи, заросшие стеной камыша и тростника, являются настоящим охотничьим раем.

Я был на этом озере весной и зимой, и всегда выносил оттуда одинаково сильные впечатления.

В первый раз я побывал на Ханке весной. Это была ранняя весна, и на ручьях, а также на маленьких озерцах, окружающих это громадное озеро, еще держался лед. Правда, что он уже посинел и весь был продырявлен лучами солнца, но был еще достаточно прочным, чтобы держать человека и даже пароконный возок.

Я находился там вместе с группой охотников, которые выбрались на охоту на перелетных водоплавающих птиц.

С одной из станций Уссурийской Железной Дороги на нанятом возке направились мы в сторону северного берега Ханки. На громадном пространстве, около семидесяти километрах от озера, начинались болота, заросшие разными водными растениями. Сеть малых речек и ручьев, текущих из озера, прорезала эту равнину, на которой находились мелкие и большие озера, скрытые за высокой стеной тростника. Когда мы выезжали на рассвете, стоял небольшой морозец, но около полудня солнце уже так пригрело, что колеса нашего возка почти целиком увязали в мягкой болотистой грязи, кони же с трудом вытягивали ноги из топи. Мы ехали очень медленно и, наконец, наш кучер, казак, объявил, что кони не дойдут до намеченного нами места. Посоветовавшись, мы решили остановиться там, куда уже добрались, так как вокруг было достаточно много озер и укрытий, подходящих для охотничьих засидок.

Уже в дороге с трудом удерживались мы от возгласов удивления при виде бесчисленных, огромных стай гусей, лебедей и уток, летящих над долиной Ханки. Они опускались на озера и в заросли тростника или резко поднимались и устремлялись дальше, за весной, продвигаясь все севернее.