Джейн Лавик-Гудолл - Соло. История щенка гиеновой собаки

Однажды, когда щенки неслись наперегонки к вернувшемуся с удачной охоты Распутину, Соло, спотыкаясь о невысокие куртинки травы, ухитрилась добраться до него одновременно со всеми. В общей толкотне она оказалась как раз там, где нужно, когда Распутин отрыгнул мясо. Соло схватила большой кусок и начала уплетать его. Старшие щенки, прозевавшие или уже проглотившие свою долю, пытались вырвать у неё мясо, но она раз за разом отдёргивала голову и сохраняла свою добычу. Она стала уходить, крепко держа мясо в зубах и жуя на ходу. Двое старших щенков погнались за ней, но Соло не отдала взятый с бою кусок. После этого случая она почти всегда ухитрялась получить свою долю наравне с другими, так что скоро уже питалась лучше, чем мать.

Немного погодя — возможно, получая больше пищи, она стала сильнее — Соло в первый раз в жизни оказала сопротивление щенкам Ведьмы, когда те налетели на неё, чтобы по привычке позабавиться любимой игрой. Как-то утром Соло вышла из норы, и когда большой щенок попытался схватить её за хвост, она обернулась и цапнула его за нос. Щенок отскочил и затряс головой — видно, зубки у Соло были острые. Он уселся, посмотрел на Соло, потом опять подскочил, вознамерившись дёрнуть её за ухо. И снова она кинулась вперёд и вцепилась в его чувствительный нос. Щенок опять отскочил, поглядел на неё некоторое время, отошёл и улёгся в сторонке.

Так начались новые отношения Соло с её более крупными соседями по логову. Конечно, щенки Ведьмы не отступились от Соло и иногда ей ещё от них доставалось, но они начинали всё больше и больше уважать маленькое решительное существо, у которого так много упорства и такие острые зубы. Соло перестала быть покорной и беззащитной игрушкой, с которой можно было обращаться как угодно, она превратилась в маленькую гиеновую собаку, в товарища, с которым необходимо считаться. С тех пор Соло стала отдыхать вместе со старшими щенками, когда они укладывались своей обособленной щенячьей группкой. И впервые в жизни даже стала сама затевать возню.

Щенки Ведьмы росли как на дрожжах. В два с половиной месяца им уже не терпелось разведывать мир всё дальше и дальше от дома — они стали настоящими любителями приключений. Иногда они затевали игры в двадцати-тридцати метрах от норы. Нередко, когда они пускались в путь, вынюхивая что-то на земле, прыгая за насекомыми, бросаясь в погоню за подвернувшейся ящерицей или грызуном, за ними пыталась увязаться и Соло. Но по сравнению с другими щенками она казалась совсем маленькой — ведь она была на целый месяц моложе, да и отстала в развитии из-за недоедания в раннем возрасте. Частенько, пробивая себе дорогу среди зарослей паслёна, путаясь лапами в стеблях и корнях, она теряла не только своих спутников, но и дорогу к дому. В конце концов она останавливалась и, опустив голову, принималась звать на помощь. Иногда на выручку дочери приходила Фея, но чаще первой поспевала Иезавель.

Иезавель больше не носила Соло к своим однопомётникам. Теперь она обычно хватала её — как и раньше — за ухо или за лапу и бросала к другим щенкам. А когда те налетали на Соло и принимались таскать её за что попало — это они частенько себе позволяли,— Иезавель, казалось, охватывала какая-то странная неуверенность. Она некоторое время молча наблюдала возню, потом совала нос в самую свалку и начинала скулить. Однажды к щенкам подбежала Фея, услышав особенно громкий вопль протеста, вырвавшийся у Соло. Ведьма отдыхала в норе — и вообще теперь, когда щенки подросли, она стала терпимее относиться к Фее. Но зато на Фею напала Иезавель, так оскалив зубы, что старшая самка поспешно отступила.

Впоследствии всё это повторялось в неизменном порядке, и часто Иезавель не давала Фее подступиться к собственному детёнышу. Матери приходилось дожидаться, пока молодая самка не отойдёт,— только тогда она уносила Соло обратно в нору. Но Соло, оказавшись наедине с матерью, начинала скулить — она скучала по старшим щенкам. Иезавель тут же неслась на помощь и возвращала её в буйную компанию.

И только в те дни, когда Ведьма и Иезавель отправлялись со стаей на охоту, Фея могла вздохнуть свободно, не боясь преследований своих собратьев. По правде говоря, щенки Ведьмы не очень-то церемонились со своей нянькой, но Фея готова была терпеть что угодно, лишь бы рядом не было их властной матери. Она была свободна — бродила, где хотела, в поисках объедков, возилась, как хотела, со своим собственным щенком.

Должно быть, Фея была почти всегда голодна, но она никогда не проявляла желания покинуть свой пост у логова и увязаться за стаей. Ведьма охотно убегала, а Фея с удовольствием оставалась присматривать за щенками. Она делала важное дело: с тех пор как Ведьма принесла щенков, не проходило ночи, чтобы одна или несколько гиен не шатались возле логова. Как-то ночью все щенята сидели в норе, а Фея спала снаружи, у входа. В кустах послышался лёгкий шорох. Постепенно он становился громче. Показалась гиена — опустив морду, она обнюхивала землю: по-видимому, выискивала объедки или какие-то другие деликатесы, валявшиеся вокруг логова. Фея не пошевелилась, хотя казалось почти невероятным, чтобы она не слышала шаги и громкое сопение гиены. Гиена подходила всё ближе к норе и наконец сунула туда голову. Фея по-прежнему не шевелилась, а раньше она в таких случаях вскакивала и вцеплялась в круп непрошеной гостье. Должно быть, спала, как убитая.

Но гиена и не пыталась забираться в нору. Она подняла голову и стояла, оглядываясь по сторонам. Несколько секунд она не сводила глаз со спящей собаки, потом медленно двинулась к ней, согнув лапы так, что брюхом едва не задевала землю. Она подползала всё ближе и ближе, пока её нос не оказался у самого крупа Феи. И вдруг, до отказа вытянув шею, гиена высунула язык и лизнула её под хвостом. Собака молнией взметнулась вверх и, извернувшись, бросилась кусать за круп удирающую гиену. С хохотом гиена поскакала прочь, сохраняя полусидячую позу, чтобы защитить свои чувствительные ляжки от укусов Феи. Отогнав гиену метров на двадцать, Фея остановилась, посмотрела вслед убегающему зверю, потом вернулась к норе и легла.

Помёт гиеновых собак — редкостное лакомство для гиен, и они готовы на всё, чтобы отведать этот деликатес. Возможно, именно это привлекает гиен-мародёров к норам гиеновых собак, хотя они, несомненно, не упускают и возможности схватить беззащитного щенка.