Герасим Успенский - Васька путешественник

Минут двадцать я неистово работал вёслами и понял, что напрямик к нашей пристани мне не выгрести — не хватит сил. Нужно изменить направление так, чтобы лодка шла под небольшим углом к ветру, — тогда легче будет двигать её вперёд. Остров наш длинный, тянется километров на десять — мимо не проедешь. Не беда, если я причалю далеко от пристани: потом, отдохнув, можно будет отвести подъездок к «Белуге» под защитой берега.

Когда я изменил свой курс, то лодку так стало переваливать с боку на бок, что — того и гляди — свалишься с банки! Волны начали чаще перехлёстывать через борт, лодка постепенно наполнялась водой. Отливать её было нечем, да и не хотелось оставлять вёсла, чтобы не отдаваться на волю ветра. Однако как ни трудно мне было грести, берег всё же стал медленно приближаться, и я торопился поскорее попасть в полосу, где меньше волнение.

Один раз мне всё-таки пришлось бросить вёсла и откачать часть воды своей фуражкой, иначе лодка совсем бы отяжелела.

Наконец, волны стали ниже, а ветер немного ослабел. Лодка пошла быстрее и скоро достигла полосы прибрежного затишья. Это было очень кстати, так как силы мои подходили к концу, а ладони нестерпимо горели от вёсел. Теперь можно грести потише и осмотреться.

По берегу бежала девочка в голубом платье. Я узнал Ину и понял, что она торопится встретить лодку. Сзади шли ещё двое — это Татьянка с матерью. Видно, они всё время следили за мной с острова и теперь спешили узнать о Васькиной судьбе.

Под килем зашуршал песок, и лодка ткнулась носом в берег. Ина ухватилась за неё обеими руками и быстро заглянула внутрь. Не найдя того, что искала, она вскрикнула:

— А Васька?!

В голосе дочери послышался такой испуг, что я и сам с тревогой посмотрел на корму. Но в этот миг из-под заднего сиденья раздался тонкий Васькин голосок:

— Мя-я-у-у-у!

Ина, не обращая внимания на то, что в лодке много воды, бросилась в неё и очень скоро обнаружила Ваську под кормой. Вытащив его из ящика, она прижала котёнка к груди и побежала от меня с радостными криками:

— Мама! Живой, живой! Вот он, вот, — поглядывает!

Васька пошёл по рукам, которые его всячески ласкали. Я же в это время лежал вытянувшись на прибрежном песке и блаженно предавался отдыху.

Интересная дружба завязалась между Васькой и Бабуриком. Дружба эта, однако, выросла не сразу. Сначала котёнок очень боялся пеликана. Стоило только Бабурику подойти поближе, как Васька взъерошивал шерсть, начинал шипеть и в страхе пятился от огромной птицы. Да и пеликан поглядывал на котёнка как-то мрачно и выгибал перед ним шею явно недружелюбно. Мы даже опасались, что Бабурик когда-нибудь пришибёт его своим могучим крылом насмерть. Ина и Таня ревниво оберегали Ваську, старались не подпускать его близко к пеликану.

Но прошло время, Васька подрос и стал более самостоятельным. Он начал самовольно выскакивать из квартиры, и его встречи с Бабуриком участились. Один раз я подсмотрел такую сценку.

Посреди двора сидит Бабурик и дремлет на солнышке. Его голова закинута на спину, глаза закрыты. Но, вот из-под куста сирени, который растёт возле стены дома, показался Васька. Он долго сидит и внимательно наблюдает за пеликаном, а потом начинает осторожно подкрадываться к нему. Не дойдя нескольких метров до спящей птицы, котёнок вдруг подпрыгивает и опрометью бросается обратно под куст. Хвост у Васьки торчком, шерсть — дыбом, но по всему видно, что это не всерьёз, а так — ради забавы.

Через несколько минут Васька повторяет свой манёвр. На этот раз он прижался к земле всего в двух шагах от Бабурика. Тело котёнка напряглось, кончик хвоста легонько покачивается, задние ноги часто задёргались — вот-вот он сделает стремительный прыжок на птицу! И Васька действительно прыгает, но умышленно не допрыгивает до Бабурика и опять стремглав мчится назад к кусту.

Как ни бесшумно действовал котёнок, пеликан всё же услышал его возню и поднял голову. Однако, посмотрев вслед удирающему Ваське, Бабурик не проявил к нему особого интереса и снова сунул клюв под крыло.

Васька не угомонился. Он опять появился из-под куста и на этот раз изменил свою «тактику». Делая вид, будто бы ему нет никакого дела до большой птицы, котёнок медленно прохаживался по двору и интересовался каждой мелочью, — то понюхает щепочку, лежащую на земле, то потеребит лапкой травинку или вдруг начнёт чесать у себя за ухом. Но при всём этом Васька ни на секунду не упускал из вида Бабурика и постепенно, настойчиво приближался к нему.

Я наблюдал за происходящим, сидя у открытого окна, за своим рабочим столом, и ждал, что будет дальше.

Наконец Васька приблизился вплотную к Бабурику. Сделал он это так осторожно, что птица не услышала. Потом котёнок вытянул мордочку и стал обнюхивать перья пеликана. В эту минуту слегка потянул ветерок и одно пёрышко заколебалось. Васька с интересом посмотрел на него и, не выдержав искушения, осторожно тронул его лапкой. Бабурик продолжал спать. Котёнок осмелел и принялся играть с пером уже двумя лапами. Пеликан поднял голову и, к моему удивлению, не сделал ни одного угрожающего движения. Васька, однако же, отскочил в сторону, но совсем не убежал, а продолжал наблюдать за птицей. Та по-прежнему лежала на брюхе и спокойно смотрела на котёнка своими маленькими оранжевыми глазками. Клюв пеликана был опущен книзу, почти упирался в землю.

Васька снова подошёл и на этот раз уже открыто, без хитростей. Он, видимо, ждал, когда опять затреплется на ветерке пушистое пёрышко, чтобы поиграть с ним. Но в воздухе было тихо, белорозовые перья пеликана лежали плотным слоем и ни одно из них не шевелилось. Васька посидел, понюхал ещё раз Бабурика, а потом сделал то, чего я никак уж не ожидал. Он нежно прильнул щекой к крылу пеликана, протёрся по нему всем своим боком, выгнул спину и поднял торчком хвост. До моего слуха донеслось громкое мурлыканье. Чем же ответил на это Бабурик — рассердился, ударил Ваську? Ничего подобного! Он… прошёлся клювом по спине котёнка, часто перебирая шерсть. Так птицы приводят в порядок своё оперение и, возможно, это и есть их птичья ласка.

С того дня и началась удивительная дружба между маленьким шустрым котёнком и пеликаном — птицей больше пуда весом.

Изо дня в день Васька и Бабурик всё больше и больше привыкали друг к другу. Если случалось так, что Ваську долго не выпускали из дома, то он начинал скучать, не видя своего крылатого приятеля. Когда же они были вместе, то все соседи сходились, чтобы вдоволь посмеяться над разными штуками, какие выкидывал Васька в игре с пеликаном. Котёнок теребил Бабурика за перья, забирался к нему на спину, пулей проскакивал у него между ногами или, наоборот, проникался нежностью и, мурлыкая, тёрся головой и боками о тело птицы.