Инбали Изерлес - Бегство Тигрового кота

— Пир? — откликнулся Мати. — Да… Я ужасно голоден. Если подумать, сомневаюсь, что я хоть раз в жизни был таким голодным.

— Хорошо, — кивнул Луриан. А потом, наклонившись вперед, добавил: — Тот край покоя, куда ты ходил… звучит прекрасно. Должно быть, трудно было его покинуть.

Мати посмотрел на командующего, потом повернулся, чтобы глянуть на Налиту и армию Тигровых. Потом его взгляд перешел на Домино, потом остановился на Джесс.

— Под конец уже было не так трудно. Сейчас просто некогда жить в прошлом… ведь нас ждет будущее. И нет земли прекраснее и драгоценнее, чем наша собственная.

В глубинах Фьянея, в пропастях и лабиринтах Харакара брел среди дыма фантом. Он кружил по ним в ярости и отчаянии, пожираемый огнем, который невозможно погасить. Над полной призраков пустыней сверкали молнии и разбивались о стены. Но духи, населявшие другие области Фьянея, почти забыли о первых темных воротах, о хаосе, существовавшем еще до того, как ступила на землю первая кошка Те Бубас.

В далеких областях страны полусна царил мир. Простирался над бесконечной пустыней Сьенты, где родилась первая кошка, и над лугами Ра’ха, где никогда не угасала ее память.

Мати стоял на холме. На песке валялись остатки угощения с пира, состоявшего из славок и жаворонков. Слева от него сидели Джесс и Домино, справа — Луриан и Налита. А перед ним собралась вся армия абиссинских Тигровых — то, что от нее сохранилось после долгих лет, проведенных в пределах Границы. Гордые кошки с древней историей, желавшие вернуть утраченную землю, вернуть все на правильный путь. Теперь у них имелся вожак: тот, что готов был восстановить честь Тигровых, вновь обрести то, что принадлежало им по праву.

На мгновение Мати обернулся, чтобы посмотреть за холм. Там было все еще темно, долина затихла. Луна скрылась, побежденная до следующей ночи.

— Я заглянул в прошлое, — сказал Мати. — Я видел великую битву между Тигровыми и Са.

Тигровые уважительно заморгали:

— Мы тогда почти выиграли сражение. Мы были стремительны и сильны и готовы драться. Но Са Мау обманули нас, использовали чары…

Несколько Тигровых зашипели при мысли о такой подлости.

— Нас разбили, но мы сохранили достоинство. Наши воины были храбрыми. И они никогда не теряли надежды.

Тигровые замурлыкали, выговаривая почтительное «пирруп», и Домино присоединился к ним, страстно желая стать частью этого благородного племени. Джесс молчала, наблюдая за давним другом со смешанными чувствами. Это ведь был тот же самый подросток, с которым она познакомилась на рыночной площади, тот, который едва помнил собственное имя, не говоря уж о том, откуда пришел… Он ли это? Он ли дрожал перед толпой, не хотел привлекать к себе внимания на первом своем собрании в полнолуние у шлюза Крессида? Он так изменился… стал сильнее, отважнее. Джесс восхищалась своим другом, но и боялась за него. На нем теперь лежал груз титула и древнего рода, ноша наследия и удивительного дара посещать мир полусна… Как ей оставаться рядом с ним, если он убежал так далеко вперед? Как ей охранить его от бед?

Мати моргнул, глядя на окружавших его кошек:

— Я не могу видеть будущее. В отличие от прошлого, оно не бродит в лабиринтах Фьянея. Может быть, это мир, который нам только предстоит открыть, или тот, который мы сами создадим своими словами и делами…

Одно его ухо повернулось назад, Мати посмотрел на Джесс и как будто прочитал ее мысли.

— Не надо бояться одиночества. Мы войдем в тот мир вместе. И куда ни заведет нас дорога, никто не будет одинок. И чего бы путь ни потребовал от нас, мы всегда останемся друзьями.

Он снова повернулся к другим кошкам, ощущая головокружительную силу их веры. Слова, которые ему прежде так трудно было найти, пришли сами собой, как будто подростком овладели духи благородных Тигровых, давно ушедших.

— Мы — пережившие все наследники, все до единого, мы рождены для свободы. Один добрый дух сказал мне это, и я никогда не забуду его слов. Свободные и связанные узами крови, мы вместе приветствуем будущее. В страхе и опасности, в радости и победе. Потому что мы племя Тигровых — и мы снова победим!