Ник Дженс - Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города

В отличие от Бартена (признания которого подозрительно отсутствовали в статье «Эмпайер» ), Мэтт Робус, в ту пору занимавший должность руководителя отдела по защите окружающей среды Департамента рыболовства и охоты штата Аляска, защищал позицию штата. Обращение в прессу старшего администратора департамента, чуть ниже рангом специального уполномоченного департамента, было крайне необычным фактом, учитывая, что событие было местного характера и касалось одного-единственного животного. Годы спустя Робус расскажет мне, что его решение откликнуться на обращение было случайным, а не запланированным (он даже не был непосредственным начальником Бартена), и он был абсолютно уверен в искренности сказанного Бартеном и в правильности предпринятых им самостоятельных действий. Но вопрос был щекотливый, и Робус, будучи старожилом Джуно, хорошо это знал [39] Интервью автора: с Нилом Бартеном, бывшим биологом Департамента рыболовства и охоты штата Аляска; Мэттом Робусом, работавшим в Департаменте рыболовства и охоты; Гарри Робинсоном; Джоэлем Беннеттом; Виком ван Балленбергом, Лесная служба США; Элис Аугустсон, местной жительницей, часто контактировавшей с Ромео. .

Несмотря на явный настрой местных жителей защитить Ромео, департамент в целом подвергался критике за недавно перезапущенные спорные программы, касающиеся регулирования численности хищников с воздуха в других частях штата. Подобной программы на юго-востоке пока не было, и последнее, что было нужно Департаменту рыболовства и охоты, – это дополнительная головная боль в виде прессы, особенно в связи с уникальным, получившим широкую огласку животным, которое могло спровоцировать любые инциденты, в том числе с участием детей.

Предыдущий ажиотаж из-за убийства волка на подконтрольной штату территории при губернаторе Уолтере Хикеле в начале 1990-х годов привел к туристическому бойкоту по всей Аляске, и программа по регулированию численности хищников в пределах штата была приостановлена. Оказавшись прижатыми с одной стороны крупной проблемой, с другой – местной прагматичной политикой, представители департамента вынуждены были вести осторожную игру.

Тем временем маленькая, но голосистая толпа местных противников Ромео оказалась втянута во все эти события. Мать Хитсона написала гневное пространное письмо в Департамент рыболовства и охоты и расклеила листовки по всему городу, включая район Дредж. В своем пылком послании в газету «Джуно Эмпайер» [40] «Безопасность важнее волка». Письмо редактору «Джуно Эмпайер» от 27 марта 2005 года: http://juneauempire.com/stories/032705/let_20050327018.shtml. она буквально кипела от злости: «Чего мы ждем? Будем наблюдать, как еще одного домашнего питомца или, не дай бог, маленького Джонни утащит дикий волк? Мне бы не хотелось думать, что Департамент рыболовства и охоты больше заинтересован в защите волка для привлечения туристов, чем в защите людей, живущих здесь».

Надо сказать, что департамент явно защищал этого волка не больше, чем других животных. Фактически они и пальцем не пошевелили для этого. Кроме того, увеличившаяся толпа на озере состояла исключительно из местных, туристов среди них практически не было. И никогда не возникало ни намека на то, чтобы оградить людей от возможной опасности в лице этого животного. Но несмотря на недостоверность этой напыщенной риторики, сообщение пошло в эфир, и вред был нанесен.

«Наверно, это конец для него», – выдохнул я Шерри. И она кивнула в ответ, понимая, что поставлено на карту.

Черный волк был фактически обвинен в том, что он представляет угрозу для людей, а Департамент рыболовства и охоты штата – в возникновении подобной угрозы (не важно – официально или по умолчанию). Властям был брошен вызов, и они уже не могли игнорировать эту проблему. Тогда Робус не только не стал подвергать сомнению шаткие показания потерпевшего и улики, связанные с гибелью бигля, он подтвердил, что все выглядело именно так, как будто волк загрыз собаку. Если бы департамент не отреагировал должным образом и в итоге кто-нибудь все-таки пострадал бы, то его представители (не говоря уже об их федеральных коллегах и Лесной службе США) могли стать участниками скверного, беспрецедентного судебного процесса.

У биологов департамента было четыре варианта: делать то, что они делали все это время, – то есть отслеживать происходящее, но не предпринимать никаких конкретных действий; перевезти волка в другое место; попытаться приучить его избегать контактов с людьми и их собаками или же принять крайние меры – застрелить. Так как в случае возникновения эксцессов им грозили судебные иски, первый вариант отпадал. И хоть пока вопрос убийства волка тоже всерьез не рассматривался, сама проблема была взрывоопасной, с гарантированными негативными последствиями.

Его перемещение в другое место, казалось бы, могло быть вполне безопасной и жизнеспособной альтернативой. Для этого требовалась команда биологов, которые бы выстрелили в волка дротиком с транквилизатором, закрепили животное и транспортировали в подходящую точку, достаточно далеко, чтобы он не мог вернуться обратно, – скажем, на дальний берег залива Линн-Канал, куда-нибудь к югу от бухты Таку или в верхнюю часть долины Чилкат, в девяноста милях к северу.

Обездвиживание с помощью дротика – это разрешенный протокол поимки животного, и несколькими годами ранее представители штата в рамках экспериментальной программы перевезли в другие места несколько волков с реки Фортимайл в верхнем Юконе, что в сотнях миль к югу от полуострова Кенай. Кто бы стал жаловаться в данном случае? Волки целы, люди целы – проблема решена.

Однако процесс усыпления с помощью транквилизатора не такое уж простое дело. Препарат очень сильный, ввести правильную дозу в плечо посредством дротика довольно проблематично, и некоторые подверженные этой процедуре животные – от белых медведей до лосей – погибают от стресса, неблагоприятной реакции на наркотик, да и просто от ран, нанесенных дротиком. Как правило, случаи смертельного исхода составляют около одного процента, но иногда происходят непредвиденные ситуации. Животные могут погибнуть во время переезда по множеству разных причин. На самом деле несколько волков, которых перевозили из Фортимайла в Кенай, погибли именно во время транспортировки.

Даже если волка успешно доставят и выпустят, сбросив его в незнакомой местности, в рыхлые весенние сугробы, для него это может означать смертный приговор – если не от голода, так от клыков стаи, защищающей свою территорию от незваного гостя, который и без того уже ослаблен и дезориентирован.

Передвижения и вся дальнейшая жизнь волка, вероятней всего, будут отслеживаться с помощью спутникового датчика на ошейнике, который надевают при поимке животного. Это удобная штука, когда нужно фиксировать перемещения конкретной особи в научных или хозяйственных целях. Но вес датчика, приблизительно в полтора килограмма, по мнению некоторых биологов, лишь осложняет несчастному жизнь. Закрепить дополнительный груз на животном, чье выживание зависит от его скорости и способности скользить по снежному насту, – все равно что марафонцу подвесить пару килограммов камней (в буквальном смысле) во время решающего забега.