Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— О, посмотри, Пан-ат-лин,— воскликнула принцесса.— Это король всех цветов! Я никогда не видела такого чудесного цветка. Нет! Подожди! Я сама его достану. Пусть ничья рука его не коснется, только моя,— и О-ло-а стала пробираться к кусту, где цвел этот цветок. А рос он прямо над головой Тарзана.

Дело приняло такой неожиданный оборот, что и помыслить нельзя было скрыться. Он надеялся только, что судьба будет к нему по-прежнему благосклонна, и дочь Ко-та-на не заметит его. Но когда девушка обламывала стебель цветка, взгляд ее опустился и глаза встретились со спокойным и приветливым взглядом человека-обезьяны.

Она отпрянула, громко вскрикнув, а Тарзан поднялся и встал в полный рост.

— Не бойся, принцесса,— успокоил он ее.— Я друг Та-дена.

Пан-ат-лин в волнении бросилась к нему.

— О, Яд-бен-ото! Это он!

Тарзан пытливо глядел на обеих:

— Ответьте — вы выдадите меня Лу-дону?

Пан-ат-лин бросилась на колени перед О-ло-а.

— Принцесса! О, принцесса! — молила она.— Не выдавай его!

— Но Ко-тан, мой отец... Если он узнает, он не простит мне,— испуганно шептала О-ло-а.— Хоть я и принцесса, Лу-дон потребует принести меня в жертву Яд-бен-ото!

— Но ведь они не узнают, пока ты сама не скажешь,— убеждала горячо Пан-ат-лин.— А я никогда не выдам!

— О, скажи мне, незнакомец,— взмолилась О-ло-а,— ты правда бог?

— Сам Яд-бен-ото не больше бог, чем я,— правдиво, как мог, ответил Тарзан.

— Но почему же ты хочешь убежать от своих людей, если ты бог? — спросила она.

— Когда боги спускаются на землю и живут среди смертных, они, как смертные, становятся такими же уязвимыми. Сам Яд-бен-ото, появись он здесь, перед вами, во плоти, не смог бы избежать удара кинжалом.

— Ты видел Та-дена, ты говорил с ним? — спросила О-ло-а, волнуясь.

— Да, я видел Та-дена и не только говорил с ним,— отвечал человек-обезьяна.— Мы целый месяц провели вместе.

О-ло-а хотела спросить еще о чем-то, и Тарзан даже догадывался, о чем, но она так смущалась, что он не мог смотреть на нее без улыбки.

— И...— наконец решилась она.— И он все еще любит меня? — она зарделась и потупилась.

— Да! — уверил ее Тарзан.— Та-ден говорит только об О-ло-а и ждет не дождется дня, когда увидит ее.

Против ее воли на лице девушки расцвела улыбка, но тут же погасла, сменяясь унынием, и на глазах появились слезы.

— Но завтра меня отдадут Бу-лоту...— произнесла она, едва сдерживая рыдания,— Я всегда буду несчастной, тосковать и ждать Та-дена, а он никогда не придет ко мне...

— Если бы не Лу-дон, я мог бы помочь тебе,— Тарзан на секунду задумался.— И кто знает, может быть, смогу помочь.

— Ах! — воскликнула девушка, молитвенно сложив руки.— Если бы ты только мог, Дар-ул-ото! Я знаю, ты поможешь! Пан-ат-лин рассказала мне, какой ты добрый и храбрый.

— Только Яд-бен-ото предвидит грядущее,— уклончиво ответил Тарзан.— Ну, а теперь идите к себе, чтобы вас ни в чем не заподозрили.

— Да, мы идем,— сказала О-ло-а,— но Пан-ат-лин вернется и принесет тебе поесть. Я буду молить за тебя

Яд-бен-ото, чтобы ты смог спастись. Я думаю, Яд-бен-ото будет доволен мной и поможет мне.

Девушки убежали, а Тарзан вновь спрятался в кустах.

Когда стемнело, Пан-ат-лин принесла ему еду. Наконец-то они были одни, и Тарзан, затаив дыхание, задал ей заветный вопрос, ответ на который он так и не получил утром.

— Скажи мне, Пан-ат-лин, ты что-нибудь знаешь о слухах, о которых говорила О-ло-а? Какой таинственный пришелец спрятан в храме? Ты слышала об этом что-нибудь?

— Да,— ответила Пан-ат-лин.— Я слышала от рабов. Об этом говорят шепотом, а вслух боятся. Говорили, что странная женщина спрятана в храме. Лу-дон хочет, чтобы она стала его женой, и Ко-тан тоже хочет ее. Но они боятся друг друга и не берут ее.

— Ты не знаешь, где она спрятана? — Тарзана охватила тревога.

— Нет,— ответила девушка.— Откуда я могу знать? Я не знаю, правда это или нет. Я сказала тебе все, что слышала.

— Они говорили об одной женщине?

— Нет, говорили о двух. Еще об одной, которая пришла с той странной женщиной, но никто не знает, где она и что с ней.

— Спасибо тебе, Пан-ат-лин,— сказал Тарзан,—Может быть, ты помогла мне больше, чем сама думаешь.

— Я хотела бы тебе помочь. Я надеюсь помочь тебе,— сказала она на прощанье.

— И я надеюсь! — пылко воскликнул Тарзан, оставшись один. Он долго еще стоял, глядя невидящим взором в темноту сада.

Как только наступила ночь, Тарзан собрался в путь. Он водрузил на голову жреческий убор и привязал к шкуре хвост. Он решил не проходить еще раз мимо стражи, особенно так поздно,— это может показаться подозрительным. Поэтому он неслышно прокрался к стене сада и взобрался на дерево, росшее у самой ограды, по ветвям перебрался через стену и спрыгнул во двор.

Избегая ненужных встреч, он подобрался к храму с задней стороны. Он двигался по самым темным и безлюдным местам, и он знал, куда идет. Тарзан искал маленькое строение, украшенное орнаментом, окна и двери которого были зарешечены. Утром он проходил там вместе с Лу-доном и спросил верховного жреца, для кого предназначено это здание. Лу-дон ответил тогда, что там давно никто не живет. Подозрение о том, что он солгал, сейчас перешло в уверенность.

Теперь он был здесь один. Дом этот был трехэтажным и стоял поодаль от остальных зданий. Вход был забран решеткой, вырезанной из камня, в центре которого красовался барельеф, изображающий голову грифона. Узкие окна закрыты были такими же решетками.

Оглядевшись вокруг, Тарзан подошел к дверям. Подергал решетку и убедился, что сокрушить ее не сможет. Но должна же она как-то открываться? Тщательно обыскав решетку, Тарзан нашел запор, настолько хитроумный, что невозможно было догадаться, как он действует. Разбить его, не поднимая шума, он тоже не мог.

Ну что ж, остаются еще окна. Он осмотрел их одно за другим — результат был тот же. В крайнем случае, если не найдет другого способа проникнуть в дом, он просто разобьет оконную решетку. Если они не поддаются его хитрости, то его нечеловеческой силе наверняка поддадутся.

Обходя дом со всех сторон, Тарзан внимательно его изучал. Время от времени он останавливался и прислушивался, но все вокруг безмолвствовало. Он стал осматривать стены. Как и многие строения в городе, здание было украшено орнаментом. И тут Тарзан заметил, что кое-где в стену вбиты колышки, оставленные, очевидно, теми, кто выполнял орнамент. Для человека-обезьяны не составляло особого труда взобраться по этим колышкам и выбоинам орнамента. Он лез по стене, осматривая окна. Нигде не было признаков жизни. Наконец он достиг окон второго этажа. Они тоже были забраны решетками, но, в отличие от других, он заметил на них занавески из шкур. Но и здесь он не задержался надолго, решив попытаться проникнуть в дом с крыши. Возможно, в крыше есть отверстия, такие, как в тронном зале Ко-тана.