Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Будет задержка...— про себя бормотала Джейн.— Благословенная задержка!..

Я-дон вел Джейн вниз по каменной лестнице к выходу из дома. У арки дверей с одной стороны стояли два жреца, а с другой — два воина. Жрецы остановили Я-дона, встав на его пути. Они знали о распре между королем и верховным жрецом за обладание женщиной, и им было приказано не выпускать ее.

— Она может выйти отсюда только с разрешения Лу-дона,— сказал один из них и встал перед Джейн, преграждая ей путь. Под жреческим убором его глаза были едва видны, но Джейн испугал его взгляд. У него были глаза фанатика. Я-дон положил ей на плечо руку, другой взялся за рукоять кинжала.

— Она выходит отсюда по приказу короля,— сказал он с затаенной угрозой,— поэтому сам Я-дон, вождь, ведет ее. Пропусти нас!

Воины, стоявшие на страже, приблизились к Я-дону.

— Мы здесь,— сказал один из них.— Мы ждем твоих приказаний, вождь Я-лура!

Тут в спор вмешался второй жрец, до сих пор молчавший.

— Пусть они пройдут,— увещевал он первого.— Мы не получили прямого распоряжения от Лу-дона, а по закону дворца и храма воины и жрецы могут ходить куда хотят.

Видя, что дело проиграно, жрецы невольно отступили перед сильными воинами.

По подземным переходам Я-дон и Джейн отправились в Запретный Сад, во владения принцессы О-ло-а. У входа в грот стояла стража и черные евнухи ваз-доны. Одному из них Я-дон и поручил Джейн.

— Отведи ее к принцессе и следи, чтобы она не сбежала,— приказал он.

Леди Клейтон в темноте провели по саду, потом по многочисленным коридорам и комнатам. Наконец они очутились перед нишей, завешенной шкурой какого-то неведомого зверя. Здесь страж Джейн остановился. Остановилась и она.

— О-ло-а, принцесса Пал-ул-дона,— громко сказал евнух,— здесь чужестранка, пленница из храма.

— Пусть войдет,— услышала Джейн нежный и звонкий голосок.

Евнух посторонился, и Джейн, откинув полог, вошла в комнату. Это было небольшое помещение с низким потолком, мягко освещенное неярким светом. В каждом углу стояла кариатида в виде коленопреклоненной человеческой фигуры. Они как бы поддерживали потолок на своих плечах. Скульптуры эти были исполнены с недюжинным мастерством и талантом и со всей очевидностью изображали покорных рабов ваз-донов. Потолок был покрыт затейливой росписью, вдоль стен по нему шли лепные бордюры и резные узоры. В одной из стен были пробиты окна, завешенные шкурами, три другие стены были глухие, только с арками дверей.

Принцесса возлежала в углу комнаты на лежанке, покрытой множеством шкур с пушистым мехом. Кроме принцессы и черной рабыни, в комнате больше никого не было.

Когда Джейн вошла в опочивальню принцессы, О-ло-а кивнула ей, приглашая подойти поближе. Приподнявшись на локте, девушка пристально разглядывала ее.

— Как ты красива! — вырвалось у нее невольно.

Джейн печально улыбнулась в ответ. Она хорошо знала, что красота может стать проклятием.

— Это большая похвала, особенно от такой красавицы, как ты, принцесса,— искренне ответила Джейн.

— О! — с радостным изумлением воскликнула О-ло-а.— Ты говоришь на моем языке! А мне сказали, что ты из другого племени и из другой страны, о которой в Пал-ул-доне ничего не слыхали.

— Лу-дон позаботился, чтобы меня обучили вашему языку,— объяснила Джейн.— Да, я из далекой страны, принцесса, и не знаю, вернусь ли я туда хоть когда-нибудь. Я очень несчастна,— грустно закончила она.

— Но Ко-тан, мой отец, сделает тебя своей королевой,— воскликнула девушка.— Ты будешь счастливой.

— Нет, от этого я не стану счастливой,— печально ответила пленница.— Я люблю другого, я его жена. Ах, принцесса, если бы ты знала, как это ужасно — любить и насильно идти замуж за другого, ты пожалела бы меня!

О-ло-а с минуту молчала, не в силах справиться с подступающими слезами.

— Я это знаю,— наконец сказала она, подавляя рыдания.— Мне очень жаль тебя. Но если дочь короля не может уйти от такой судьбы, что же может спасти рабыню? Ты ведь рабыня...

Застолье в пиршественном зале дворца в этот вечер началось раньше обыкновенного. Ко-тан, король Пал-ул-дона, встречал гостей, собравшихся на предстоящую свадьбу единственной дочери короля и Бу-лота. Жених был сыном Мо-зара, вождя, чей прапрадед был королем Пал-ул-дона. Мо-зар считал, что королем должен быть он, как потомок древнейшей ветви правителей Пал-ул-дона.

Мо-зар был пьян. Бу-лот не отставал от родителя. Ко-тан не любил и опасался Мо-зара, особой симпатии к Бу-лоту он тоже не испытывал. А те в свою очередь не жаловали короля, считали его незаконным.

Ко-тан отдавал свою дочь в жены Бу-лоту с дальним расчетом. Он надеялся, что этот брак примирит их семьи и предотвратит в дальнейшем притязания Мо-зара на престол. Мо-зар был наиболее могущественным и влиятельным вождем в его владениях, не считая, разумеется, Я-до-на. Хотя Ко-тан и взирал с опаской на Я-дона, все же он не боялся, что пожилой человек-лев посягнет на его трон. С другой стороны, Ко тан не знал, чью сторону возьмет Я-дон со своим многочисленным воинством, вздумай Мо-зар объявить войну королю.

Недалекие умом люди, вроде Бу-лота, особенно если они агрессивны и примитивны, редко пользуются дипломатией и соблюдают этикет, даже в трезвом виде. Что же говорить о пьяном Бу-лоте, да еще задетом за живое! Тут уж о сдержанности и речи нет.

— Я пью,— начал Бу-лот,— за О-ло-а,— и он осушил полный кубок вина одним махом.— А это вино,— и он выхватил кубок из рук соседа,— я пью за моего и ее сына. Он вернет трон Пал-ул-дона его законным владельцам.

— Король еще жив! — возопил Ко-тан, тоже забыв про политес и вскакивая на ноги.— А ты, Бу-лот, еще не муж моей дочери. Еще не поздно спасти Пал-ул-дон от отпрыска заячьей крови!

При этих словах в зале наступила тишина. Все поняли намек разъяренного до предела короля на всем известную трусость Бу-лота. Все, затаив дыхание, ждали продолжения. Все не отрываясь глядели на Бу-лота и Мо-зара, сидевших рядом напротив короля.

Бу-лот был настолько пьян, что даже забыл о собственной трусости. Он даже как бы разом протрезвел. Но разум его был затуманен винными парами, и он не способен был предвидеть последствий своих поступков. Всем известно, что пьяный разъяренный трус, доведенный до крайности, тоже может совершить поступок, которого от него не ждут. Этим и можно объяснить то, что сделал Бу-лот. Он внезапно вскочил, выхватил нож из ножен сидевшего рядом воина и изо всей силы метнул его через стол в Кота на.

Воины в Пал-ул-доне все обладали удивительным уме-ием метать ножи и дубинки. Бу-лот тоже с детства был обучен этому искусству. Другое дело, что он им никогда не пользовался, но навык остался. Нож вошел прямо в сердце Ко-тана. Король упал как подкошенный, сраженный насмерть.