Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Это, конечно, сплошная ерунда,— отмахнулся доктор Рейд.

— Возможно, не такая уж ерунда,— возразил Тарзан.

Рейд бросил на него удивленный взгляд.

— Не хотите же вы сказать, что верите в подобную чепуху? :

Тарзан улыбнулся и кивнул головой.

— Я верю только в то, что видел собственными глазами, или сам испытал на себе. А мне довелось убедиться,

что вечная молодость может быть достигнута. Я повидал странные вещи в глубине черной Африки,— и замолчал, явно не намереваясь продолжать свой рассказ. Его глаза блуждали по лицам окружающих людей и остановились на Сарине. «Что делает здесь эта женщина? Ведь она из банды Хуфта»,— подумалось ему.

Кэрри и Розетти, заметив его вопросительный взгляд, наперебой начали давать объяснения. Особенно кинулся защищать Сарину Шримп, что немало удивило Тарзана.

Выслушав все аргументы в ее защиту, Тарзан был удовлетворен.

— Если сержант Розетти считает возможным присутствие среди нас этой женщины, то значит, она остается с нами и не подлежит никакой критике.

Розетти смущенно покраснел. К его счастью доктор Рейд перевел разговор на другую тему. Откашлявшись, он спросил Тарзана:

— Вы очень заинтриговали меня. Не можете ли вы поподробнее рассказать о секрете вечной молодости?

— Когда я был юношей,— начал Тарзан,— я спас одного негра прямо из пасти льва. Он был мне очень благодарен и хотел сделать для меня что-нибудь в знак признательности. Он и предложил мне секрет вечной молодости. Я в ответ рассмеялся и сказал, что не верю в такие сказки. И тогда он спросил меня, сколько ему, по моему мнению, лет. Я ответил, что, вероятно, около тридцати. Он удовлетворенно кивнул головой и произнес всего два слова: «Я знахарь». Я вновь недоверчиво рассмеялся, так как знал, что в Африке знахарями становятся только к старости. Тогда он повел меня за собой в деревню, подвел к вождю и попросил объяснить мне, давно ли вождь знает его. «Всю жизнь»,— ответил вождь, дряхлый старец. На мой недоуменный вопрос вождь ответил, что никому не известен возраст знахаря, но тот должен быть очень стар, ибо знал его деда, Типпу Тиба. А Типпа Тиб родился, как нам удалось выяснить, сопоставляя события, в 1830 или в 1840 году — значит, в девятнадцатом столетии.

Мне тогда еще было мало лет и, подобно другим юношам, меня тянуло к необычному. Поэтому я позволил знахарю делать со мною все, что он хотел. Но прежде, чем он закончил процедуры, я понял, почему он не одаривает вечной молодостью всех и каждого. Потребовался целый месяц для составления отвратительного на вкус снадобья, а также соблюдения различных ритуалов, и переливания, причем неоднократного, крови в мои жилы. Задолго до того, как он закончил свое действо, я начал жалеть о данном мной согласии на эксперимент. Некоторые требования знахаря были омерзительны.

Тарзан замолчал, и никакие расспросы не заставили его рассказать, что это были за требования.

— Сожалея о данном согласии на упражнения невежественного знахаря, вы были совершенно правы,— высказался доктор Рейд.— Бог знает, что могло бы с вами приключиться — инфекция, занесенная в кровь, могла привести вас к мучительной смерти. Вы еще легко отделались. А стареть вы будете, как и все, в свой час.

— Как вы считаете, доктор, сколько мне лет? — спросил с улыбкой Тарзан.

— Около тридцати, должно быть,— ответил доктор.

— То, о чем я рассказал, случилось со мной больше тридцати лет тому назад.

Доктор Рейд с сомнением покачал головой:

— Это весьма странно,— проговорил он. Было видно, что он не поверил ни одному слову Тарзана.

Джерри Лукас вмешался:

— Я не задумывался о вашем возрасте,— сказал он Тарзану,— но теперь вспомнил, что читал о вас, будучи совсем мальчиком.

— Я уступаю,— сдался доктор.— Но это только один случай. Вы же говорили о двух. Каков же второй? Когда и где еще была достигнута вечная молодость? И кем? Вы меня еще больше заинтриговали.

— Племя белых фанатиков, живущее в отдаленных дебрях Африки, прибегает к адским средствам для достижения вечной молодости. Для получения одного из главных ингредиентов они похищают и убивают юных девушек. Из некоторых желез своих жертв они приготавливают настой. Однажды, пытаясь разыскать двух похищенных девиц, я обнаружил поселение белых колдунов. Короче говоря, я и мои товарищи, вызволив пленниц, захватили в качестве трофея запас приготовленного ими снадобья. Те, кто попробовал его, включая маленькую обезьянку, до сих пор не проявляют признаков старения. А времени с тех пор прошло немало.

— Поразительно! — воскликнул доктор.— И вы надеетесь на то, что будете жить вечно?

— Я не знаю, что случится со мной в будущем.

— Возможно,— предположил Бубнович,— что когда придет ваш смертный час, вы просто рассыплетесь на куски...

— А хотелось бы вам жить вечно? — спросил ван дер Бос.

— Конечно. Но шансы на вечную жизнь в любом случае ничтожны. Ведь в один прекрасный день я могу получить нулю. Или, скажем, меня разорвет тигр, а. может, задушит питон. У смерти, в запасе очень много ловушек, помимо старости. Можно долго увиливать от нее, но она побеждает всегда. В конце концов последнее слово остается за нею.

Маленький отряд, который хотел предпринять попытку достичь Австралии, включал в себя американцев, голландцев, англичанина и полинезийку. Партизаны в шутку прозвали его «иностранным легионом». Тронуться в свой нелегкий путь «легиону» мешала рана Джерри Лукаса. Все ждали, когда он окончательно поправится и наберется сил. Тарзан часто покидал лагерь и уходил на разведку или поохотиться. Только он один и мог снабжать партизан свежим мясом, так как во избежание нежелательного внимания со стороны врагов все избегали пользоваться огнестрельным оружием. Шум от выстрелов могли услышать японцы или дружественные им туземцы и донести. Тарзан же орудовал луком со стрелами и неизменным ножом.

Случалось, что он пропадал по нескольку дней. Однажды во время длительной вылазки он обнаружил стоянку уже знакомых нам бандитов Хуфта. Они расположились вблизи туземной деревни и с ними все еще находились японцы вместе с капитаном Токуто Матсуо и лейтенантом Хидэо Сокабе. Теперь уже не оставалось ни малейших сомнений, что банда открыто сотрудничает с японскими оккупантами.

Разбойники установили перегонный куб и производили так называемый шнапс в больших количествах. Вовсю шла бойкая торговля самогонным зельем. И японцы, и бандиты были пьяны. Дисциплина ослабла и среди японцев. Они совсем потеряли бдительность под воздействием алкогольных паров. На тропе, ведущей в деревню, часовых не было вообще. Единственный солдат стоял на часах возле маленькой площадки, обнесенной колючей проволокой. Посреди площадки стояла тростниковая хижина. В ней, как заметил Тарзан, находились двое человек. Очевидно, хижина была импровизированной тюрьмой, а эти двое — заключенными. Но кто они — белые или туземцы, Тарзан не смог рассмотреть. Да они его, признаться, и не интересовали.