Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Японец с высокомерной развязностью бросил несколько фраз облюбованной им молодой девушке. Она покорно последовала за ним в дом, который тот себе присвоил.

Когда японец повернулся спиной к сидящим, они стали делать ему вслед непристойные жесты. Тарзан довольно улыбнулся, наблюдая эту картину. Значит, туземцы будут приветливы к врагам японцев.

Через некоторое время жители деревни разошлись по домам, и повсюду воцарилась тишина. Тарзан спрыгнул на землю и двинулся, прячась в тени строений, туда, где болтались на веревке вывешенные для просушки саронги. Подкравшись к ближайшему, он прислушался с минуту, затем пересек освещенное луной пространство, быстро схватил саронг и хотел снова нырнуть в тень. Но тут из-за кустов появилась женщина. Они столкнулись лицом к лицу. Туземка раскрыла рот, собираясь закричать. Могучая рука Тарзана легла на ее губы. Он увлек женщину в тень и зашептал:

— Тихо. Я друг. Я не причиню вреда.— Тарзан говорил по-английски, но туземка поняла.

— Кто ты? — спросила она.

— Я сказал — друг.

— Друзья не приходят воровать,— возразила туземка.

— Я взял саронг на время. Он будет возвращен тебе.

Ты не скажешь японцам, что видела меня? Они ведь мои враги.

— Я не скажу им. Мы им не рассказываем ничего.

— Очень хорошо. Саронг тебе вернут завтра.

Тарзан повернулся и исчез во тьме.

Женщина, покачав головой, поспешила в дом, где рассказала домочадцам о ночном визитере.

— Мы больше никогда не увидим этого саронга,— убежденно заявил муж туземки.

— Насчет саронга я не беспокоюсь. Он был очень старый. Но хотелось бы еще раз увидеть человека, взявшего его. Он так хорош собой...

На следующее утро Сарина, облаченная в похищенное платье, вошла в деревню. Первая женщина, повстречавшаяся ей, узнала свой саронг. Вскоре Сарину окружили плотным кольцом обитатели деревни. Со многими она была знакома раньше. Ее радостно приветствовали. Сарина попросила туземцев разойтись и не привлекать к ней внимание японцев. Все сразу же вернулись к своим обычным делам, а Сарина пошла в дом, где жил вождь племени Алаудин Шах. Он был рад увидеть старую знакомую и задал ей массу вопросов. На большую их часть Сарина не стала отвечать до выяснения, в каких отношениях состоит старый вождь с японскими захватчиками.

Вскоре она узнала, что Алаудин Шах ненавидит японцев. Он был потомственный вождь — еще его деды и прадеды правили этой деревней. Японцы же били и всячески унижали гордого человека и заставляли его низко кланяться им. Выяснив все это, Сарина рассказала, откуда и зачем она пришла в деревню, и попросила у старого вождя помощи.

— Вы задумали опасное путешествие,— сказал старик.— В здешних водах полным-полно вражеских кораблей, а до Австралии путь неблизкий. Но если ты и твои друзья готовы рискнуть, я помогу вам.

В устье реки в нескольких милях от деревни спрятано небольшое судно. Мы приготовим его для долгого плавания и загрузим продовольствием и питьевой водой. Но на это потребуется время. Мы не причиняем японцам особых хлопот, и за нами не наблюдают. Но в деревню японцы заходят почти каждый день. Один офицер завел себе здесь подружку и проводит у нее каждую ночь.

— Если доставлять продовольствие днем в дом на краю деревни, то мы сможем ночами приходить за ним и сами доставим все нужное на судно,— предложила Сарина.— И вы таким образом избежите ответственности, если нас вдруг обнаружат. Вы притворитесь удивленными — дескать, кто-то ночью пришел и украл продукты. Вот и все.

Алаудин Шах улыбнулся:

— Ты настоящая дочь Большого Джона.

Прошел месяц, прежде чем судно было снаряжено всем необходимым. Теперь беглецы дожидались наступления безлунных ночей и попутного ветра. Колючая проволока, заграждавшая устье реки, была предусмотрительно надрезана так, чтобы можно было ее снять в считанные минуты. И вот наступили долгожданные темные ночи. Нужно было переместить судно из небольшого затона на широкую воду. Эта работа сопровождалась немалыми трудностями — речные заводи кишели крокодилами, но все проделано было успешно.

И вот настал заветный миг — теплый бриз дул с берега, луны на небесах не было. Бесшумно заскользила лодка по черной воде, подталкиваемая шестами, ветер наполнил большой треугольный парус — и прощай, Суматра! Судно взяло курс на юг.

— Если ветер продержится,— сказала Сарина,—мы обогнем мыс Нассау до двух часов завтрашнего дня. Я хочу побыстрее выбраться из прибрежных вод Суматры и Явы. Прежде, чем повернем на юго-восток к Австралии, нам грозит еще одна опасность — острова Кокос. Там должны быть какие-то японские части, хотя я не знаю этого точно.

— Это не то же самое, что острова Киллинга? — спросил Джерри.

— Да, но мой отец называл их островами Кокос — дескать, Киллинг — проклятый англичанин,— Сарина фыркнула и покосилась на Тарзана. Он рассмеялся, вслед за ним засмеялись другие и облегченно — сама Сарина.

— Никто не любит англичан,— заметил Тарзан.— Правда, я не совсем уверен в том, что Киллинг был англичанином.

— Вижу свет на горизонте,— объявил Дэвис.

— Это, должно быть, огни Нассау,— сказала Сарина.— По крайней мере, хочется надеяться на это, ибо другим источником света может быть только корабль. А в этих водах никаких других кораблей, кроме японских, быть не может.

— Ну, я не думаю, что сейчас суда ходят освещенными — все-таки война,— высказал свое мнение Джерри.— В этих водах слишком много союзнических подводных лодок.

Утро застало «иностранный легион» в открытом море. Вокруг, куда ни глянь — только круглый котел плещущей воды, серой и неприветливой. Ветер за ночь изрядно посвежел и поднял высокие волны. Сержанта Розетти укачало.

— Держись, Шримп,— успокаивал его Бубнович.— Нам недолго осталось — до Автралии всего месяц — другой ходу, потерпи немного.

— Проклятье! — стонал Розетти, свешиваясь за борт.

— Очень скоро все прекратится, Тони, ты привыкнешь и перестанешь страдать,— обнадеживала Шримпа Сарина.

— Даже некоторых адмиралов трепала морская болезнь, когда они оказывались впервые в плавании,— подбадривал бедолагу Тарзан.

— Я не хочу быть адмиралом. Я привык к воздушному океану, а этот мне ни к чему,— буркнул Шримп и снова склонился над бортом.

— Бедный, бедный Тони,— жалостливо вздохнула Сарина.

Долгие дни медленно сменяли один другой. Ветер дул теперь все время. Начался юго-восточный пассат. Счастье пока не изменяло отважной горстке людей. Их суденышко неслось в нужном направлении, и продолжаться это могло еще долго: пассат — ветер постоянный, может зарядить этих дней на десять кряду. Путешественники благополучно миновали острова Киллинга, не встретив по пути ни одного вражеского корабля.