Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Тогда он предвестник надежды! — воскликнула Берта Кирчер.

Мужчина рассмеялся.

— Он напоминает мне Робина, скворца, приносящего на крыльях весну. Цып-цып!

Девушка быстро взглянула на него.

— Смейтесь, но не будьте глупым. Я не имею ничего против вашего смеха. Он наполняет и меня оптимизмом.

— Это, видимо, взаимно,— ответил Смит Олдуик,— так как мы, несомненно, заряжаем друг друга бодростью.

Лев, очевидно, удовлетворившись тем, что узнал, какие существа находятся перед ним, медленно направился в их сторону.

— Идемте,— сказала девушка.— Давайте взберемся на борт самолета.

Лейтенант помог девушке залезть в кабину.

— Разве лев не может взобраться сюда? — спросила она.

— Думаю, что может,— ответил мужчина.

— Вы в этом убеждены? — с тревогой поинтересовалась девушка.

— Я, конечно, не уверен, но все-таки. Львы — прыгучие звери.— Лейтенант вытащил свой пистолет.

— Ради бога! — закричала Берта Кирчер.— Не стреляйте в зверя из этой пушки! Вы можете ненароком в него попасть!

— Я не намерен убивать такого красавца, но, может, мне удастся отпугнуть его, если он попытается добраться до нас. Разве вы никогда не видели, как дрессировщик работает со львами? Он носит с собой простой пугач, заряженный холостыми патронами. С ним и с простой табуреткой он подчиняет самых свирепых зверей своей воле.

— Но у вас нет табуретки,— напомнила ему девушка.

— И правда, нет,— ответил он.— Правительство всегда все перепутает. Я давно отстаивал мысль, что самолеты должны быть оснащены первосортными табуретками для защиты от львов.

Берта Кирчер рассмеялась спокойно, почти без истерики, как если бы ее развлекали светским разговором после роскошного обеда.

Нума-лев твердой поступью подошел к самолету. Его поведение больше говорило о любопытстве, чем о желании напасть. У самого самолета он остановился и стал разглядывать присутствующих.

— Он великолепен, не правда ли? — воскликнул юноша.

— Я никогда не видела более прекрасного существа,— ответила девушка с восхищением.— Ни одного льва не встречала с такой темной шерстью!.. Да ведь он почти черный!

Звук человеческих голосов, казалось, не очень нравился грозному царю зверей, так как он вдруг сморщил свою огромную морду так, что желтые глаза почти скрыли глубокие складки, и оскалил белоснежные клыки. Он сердито зарычал. Почти одновременно лев припал к земле для прыжка, и тут-то Смит Олдуик разрядил свой пистолет в землю перед его носом. Шумовой эффект произвел действие, противоположное ожидаемому. Нума, казалось, еще больше разъярился и со страшным ревом прыгнул на автора нового и тревожного звука, оскорбившего его царственный слух.

Одновременно лейтенант Гарольд Перси Смит Олдуик проворно выскочил из кабины на противоположную сторону, призывая девушку последовать его примеру.

Девушка понимала бесполезность прыжка на землю и избрала другую тактику, вскарабкавшись на крыло неподвижного самолета.

Нума, не привыкший к особенностям конструкций летательного аппарата, занял переднее сиденье в кабине и наблюдал, как девушка выбиралась за пределы его досягаемости, не предпринимая никакой попытки помешать ей. Захватив самолет, лев успокоился, злоба, казалось, сразу же покинула его, и он не пытался напасть на находившегося совсем рядом Смита Олдуика.

Девушка понимала относительную безопасность своего местонахождения, она перелезла к наружной стороне крыла и стала звать юношу к себе, предлагая ему попытаться забраться на крыло с противоположного кабине конца самолета.

Это была сцена, на которую с удовольствием взирал Тарзан-обезьяна, выйдя из-за поворота ущелья прямо к самолету после того, как его внимание было привлечено пистолетным выстрелом.

Девушка сосредоточенно наблюдала за тем, как англичанин пытается добраться до безопасного места на крыле, а лейтенант был занят тем, чтобы преодолеть свой маршрут побыстрее, поэтому ни тот, ни другая сразу не заметили беззвучного появления человека-обезьяны.

Нума был первым, кто заметил, что на сцену вышло третье лицо. Лев сразу высказал свое неудовольствие, направившись прямо к Тарзану, оскалив клыки и рыча. Его действия привлекли внимание двух спасавшихся на крыльях самолета к вновь появившемуся. Девушка издала приглушенный возглас:

— Благодарение богу! — воскликнула она, едва в состоянии поверить своим собственным глазам, но это действительно был тот самый дикий человек, чье присутствие всегда гарантировало ей безопасность. Он явился как раз вовремя!

Почти одновременно оба — и юноша, и девушка — ужаснулись, увидев, как Нума выпрыгнул из кабины и направился к Тарзану. Человек-обезьяна держал свое крепкое копье наготове и осторожно двигался навстречу хищнику. В нем он узнал льва из ямы Вамабо. Он угадал по повадкам приближающегося Нумы, о чем ни Берта Кирчер, ни Смит Олдуик не догадывались,— зверем двигало в большей степени любопытство, нежели воинственность. Он подумал, остался ли в этой огромной голове какой-нибудь след благодарности за то доброе дело, что сделал для него Тарзан.

Тарзан не сомневался, что Нума узнал его, так как хорошо изучил своих собратьев по джунглям. Они забывают некоторые ощущения намного быстрее, чем человек, но кое-что остается в их памяти на года.

Резко выраженный запах следа может не быть забыт зверем, если он запечатлелся в памяти и был обнаружен при необычных обстоятельствах. Поэтому Тарзан был уверен, что обоняние Нумы уже напомнило ему обо всех перипетиях их краткой встречи.

Любовь к спортивному риску, унаследованная от англо-саксонских предков, проявилась у Тарзана в полной мере. Сейчас человек-обезьяна, а скорее — Джон Клейтон, лорд Грейсток, улыбаясь, приветствовал этот внезапно представившийся спортивный азарт — он решил в полной мере испытать его, чтобы проверить, насколько глубока благодарность Нумы и как далеко она может зайти.

Смит Олдуик и девушка наблюдали, как зверь и человек приближались друг к другу. Олдуик тихо выругался и нервно ухватился за жалкое подобие оружия у себя на поясе. Девушка прижала ладони к щекам, молча подавшись вперед и онемев от ужаса. Хотя она была полностью уверена в отваге благоподобного создания, нахально осмелившегося появиться перед царем зверей. У нее не было никакого представления о том, что в действительности может произойти, когда эти двое встретятся. Она видела схватку Тарзана с Шитой-пантерой и уже тогда поняла, что каким бы сильным ни был этот человек, одолел зверя он только ловкостью, хитростью и мужеством, которыми он был наделен в избытке. Риск борьбы с плотоядными кошками сводился к минимуму этими тремя перечисленными качествами, но условием победы все-таки был самый главный, четвертый компонент,— счастье, слагавшееся из удачи, судьбы и случайности.