Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— Да,— коротко кивнул Габула.

— Я тебя не понимаю,— пытался отговорить его Эрих.— Ты боишься злых духов и больше всего на свете хочешь вернуться домой, в родную деревню. Что же заставляет тебя идти со мной навстречу опасности, когда я даю тебе возможность уйти?

— Я поклялся служить тебе, бвана. Я — баторо (человек чести),— гордо ответил Габула.

— Мне остается лишь поблагодарить Бога за то, что ты — баторо,— сказал фон Харбен.— Только небу известно, как важна дружеская помощь в горах. Вперед, мой добрый Габула! Мы должны спуститься вниз, иначе умрем здесь с голоду.

— Я принес пищу,— Габула указал на сверток за плечами.— Я знал, что ты голоден. Тебе понравится, давай, поешь.

Он развернул пакет, и фон Харбен увидел плитки шоколада и набор пищевых концентратов. Тут же была фляжка с питьем и другие припасы, которые так любовно подбирал в дорогу сыну отец фон Харбен.

Голодному юноше все это изобилие показалось манной небесной. Он тут же принял предложение предусмотрительного, запасливого Габулы. Оба они уселись за трапезу.

Когда муки голода были утолены; фон Харбен повеселел. К нему вернулась его всегдашняя уверенность в своих силах. С легким сердцем он начал спуск в каньон, чуть ли не насвистывая веселый мотив. Вот уж чего нельзя было сказать о Габуле.

Род Габулы в течение многих поколений обитал в джунглях. Это обстоятельство еще больше увеличивало страх высоты, который постоянно мучил Габулу в горах. Прибавьте к этому ужас перед злыми духами, населяющими, по его мнению, ущелья Варамааза, и можете представить себе его состояние в момент спуска.

К чести чернокожего надо сказать, что он вовсе .не обнаруживал снедающего его страха, ибо был, как он уже говорил, баторо, что означало благородство происхождения. Его родовая гордость и чувство чести не позволяли бросить фон Харбена и убежать куда глаза глядят, чего ему хотелось больше всего на свете. С тяжелым сердцем Габула следовал за хозяином.

Спуск по расщелине оказался гораздо менее трудным, чем представлялся сверху. Шероховатая поверхность, тут и там попадавшиеся уступы давали хорошую опору рукам п ногам. Только в некоторых местах скалолазам пришлось страховать друг друга. Очень скоро они достигли выступа, который заметили, будучи наверху.

Фон Харбен лег на живот и подполз к краю узкой террасы. Он заглянул за край и почувствовал, как сжимается его сердце — отвесная стена, гладкая, как стекло, круто падала вниз на добрую сотню футов. Ни малейшего уступа, ни трещинки до следующей узенькой полки.

Эрих, тренированный скалолаз, мог бы вернуться наверх тем путем, каким попал сюда, в эту ловушку. Было бы очень трудно одолеть подъем по узкой расщелине, но возможно. Однако с ним был Габула, и подъем исключался. Негр не смог бы этого сделать самостоятельно, а тащить его на себе у Эриха просто не получилось бы. Гак что особого выбора не было. Или голодная смерть на узенькой скальной кромке, или путь вниз, который тоже не сулил счастливого конца.

Эрих принялся исследовать террасу очень внимательно. Особенно тщательно осмотрел он то место, где они с Габулой «высадились» из расщелины. Там громоздился массивный валун, одним боком закрывая двадцатидюймовой ширины щель, спускающуюся, как выяснил юноша, вниз,— она была вполне пригодна для спуска. Другим краем многофунтовая глыба нависала над пропастью. Для того, чтобы войти в расщелину, нужно было перелезть через валун. Это требовало немалых акробатических способностей. Еще наличие прочной веревки как-то спасло бы положение, но, увы, веревку унесли сбежавшие негры.

Габулу трясло от ужаса и отчаяния. Он был весь в поту, голова бедняги кружилась от одного взгляда в разверстую пропасть. Даже помыслить о тех трюках, которые понадобятся для преодоления злополучного валуна, несчастный не мог. Это было свыше его сил. Но если бы его бвана решился на такое, Габула, преодолев себя, двинулся бы вслед.

«Нужно искать другое решение,— задумался Эрих,— иначе мы погибнем либо здесь, либо спускаясь по валуну... А что, если...» — И он сунул палку в узкую щель под тяжелый камень. Палка вошла на всю длину и уперлась в очень подходящий для спуска уступ. Если бы не было этого валуна, путь был бы свободен почти донизу. Но только динамит мог избавить их от огромной глыбы. Рядом с камнем валялось множество осколков гранита. Крупные куски и помельче. Эрих посмотрел на них, потом задержал взгляд на каменном монолите, и тут он нашел возможный вариант избавления от тяжеленной махины. Главную роль в этом действии должны были сыграть скальные обломки.

— Иди сюда, Габула,— позвал фон Харбен.— Помоги мне. Нужно сбросить вниз несколько этих камней. Мне кажется, это единственный способ нам выбраться из ловушки, в которую мы попали по моей вине.

— Хорошо, бвана,— ответил Габула.— Приказывай, Габула все сделает.

Негр принялся за дело. Он не понимал, зачем нужно собирать разбросанные по террасе камни, но деловито начал ворочать тяжести. Оба они, и слуга и хозяин, сносили камни к подножью валуна и сталкивали вниз. Камни тяжело катились, грохоча, ударяясь о выступы скалы далеко внизу. Это понравилось Габуле. Он с восхищением следил за полетом каменных глыб и с удовольствием подтаскивал к обрыву все новые и новые снаряды.

— Ну вот, кажется, появляется возможность выбраться отсюда,— утирая выступивший на лбу пот,— сказал Эрих фон Харбен.— Только, если я ошибся и вопреки моим расчетам эта громадина не сдвинется,— Эрих похлопал рукой по валуну,— тогда, что ж, тайна затерянного племени перестанет нас интересовать. И уже скоро...

— Смотри, бвана! — Габула указал пальцем на расширяющуюся щель у основания валуна.— Смотри, он падает!

— Отойди скорее, Габула,— юноша схватил негра за руку и оттащил в сторону.

Медленно накренясь, многотонный валун, как в замедленной киносъемке, выломился из своего гнезда и тяжело пошел, переваливаясь, вниз по расщелине, углубляя и торя себе русло.

— Молись своим богам, Габула! — радовался фон Харбен.— Этот камешек продолбит для нас дорогу прямиком в долину. Он сейчас расчищает нам спасительный путь, мы спустимся по этой трещине, как по лестнице. Поможем камешку еще немного.

И двое мужчин, окрыленные, принялись сбрасывать вниз острые обломки, которыми была забита трещина.

Пока осколки, с шумом ударяясь о стенки расщелины, неслись вдогонку за большим камнем, внизу, в долине, высокий стройный негр, сидящий с товарищами в большой пироге, сделанной из странного серебристого материала, поднял голову и прислушался к шуму, возникшему в горах. Негр окликнул своих товарищей, таких же стройных чернокожих, как он сам.

— Большая Стена рушится,— сказал он.