Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— Нкима не трус! — зверек напыжился и выпятил грудку.— Нкима покусает Гомангани. Я буду сражаться с врагом вместе с тобой. Ты Тарзан из обезьяньего племени, и я, Нкима,— тоже. Мы с тобой братья.

Нкима вспрыгнул на плечо своему названному брату и с гордым видом вздернул мордочку.

— Вперед! — скомандовал зверек, но на всякий случай тесно прижался к бронзовой от загара шее человека-обезьяны.

Маленькое пушистое тельце подрагивало от страха. Пока Тарзан перепрыгивал с ветки на ветку, устремляясь туда, откуда Уша-ветер нес запах чернокожих людей, Нкима несколько раз менял позицию и выглядывал то из-за одного плеча Тарзана, то и-за другого — все не мог решить, какое же место самое безопасное. Нелегко жить на свете, если ты так мал ростом.

Тарзан молча и сосредоточенно пробирался среди ветвей. Наконец он увидел группу из двадцати чернокожих. Они беспорядочной гурьбой шли по тропинке. У некоторых за плечами болтались винтовки. Все несли увесистые тюки с походным снаряжением. Поклажа явно принадлежала богатой экспедиции белого человека. Тарзан это понял фазу. Он окликнул негров, из-за ветвей. Они испуганно остановились и задрали вверх голову с изумленно вытаращенными глазами.

Я Тарзан из племени обезьян,— обратился к ним Владыка Джунглей,—Не бойтесь меня,—и он с ловкостью и грацией зверя спрыгнул на тропу, представ перед чернокожими во всем своем великолепии, полуобнаженный, бронзовый от солнца гигант с шапкой густых черных кудрей. Он выглядел лесным божеством, добрым духом джунглей. Сходство с мифологическим существом довершал маленький Нкима, восседавший на его шее, вцепившись всеми четырьмя лапками и опасливо поглядывая вниз на остолбеневших негров.

Но почему-то такое близкое соседство с Гомангани Нкиму не устроило. Он покинул шею своего хозяина и перепрыгнул на ветку дерева повыше, где почувствовал себя в относительной безопасности. Трусишка забыл свое бахвальство, когда собирался воевать с врагами плечом к плечу с Тарзаном. Он сидел на ветке, раскачиваясь от волнения, и бормотал тихонько какие-то ругательства в адрес Гомангани, время от времени корчил им рожи и плевал вниз с ветки на тропу.

— Где ваш хозяин? — обратился Тарзан к чернокожим.

Негры с угрюмым видом опустили глаза и принялись ковырять землю большими пальцами босых ног. Они явно были в замешательстве, не зная, что ответить.

— Где фон Харбен, ваш бвана? — настаивал Тарзан.

Один из носильщиков, тот, кто стоял поближе, нервно переступил с ноги на ногу.

— Он умер,— пробормотал носильщик.

— Какой смертью?

Негр снова замялся, не зная, что ответить.

— Слон, у которого была большая рана, разъярился и затоптал его,— торопливо ответил он.

— Где тело вашего бваны?

— Мы не нашли тела.

— Тогда откуда ты знаешь, как умер твой бвана? Почему ты решил, что его убил раненый слон? — допытывался человек-обезьяна.u

— Мы так думаем,— вмешался в разговор другой носильщик.— А как на самом деле было, мы не знаем. Бвана ушел из лагеря и не вернулся. А поблизости кружил раненый слон, вот мы и подумали, что он и убил бвану.

— Вы говорите неправду,— констатировал Тарзан.

— Я расскажу тебе правду,—выступил вперед еще один негр.— Наш бвана поднялся на гору Варамааза. Злые духи растерзали его и унесли с собой.

— А теперь слушайте меня,— ледяным тоном начал Тарзан.— Я расскажу вам, как было дело. Вы бросили своего хозяина и убежали, оставив его одного, и вдобавок еще ограбили.

— Мы боялись,— жалобно заныл один из негров.— Мы просили его не подниматься на Варамааза и вернуться назад. Он не захотел нас слушать, и духи мертвецов унесли его к себе.

— Сколько времени прошло с тех пор, как это произошло? — спросил человек-обезьяна.

— Шесть, семь, а может быть, десять дней.

— Где вы были, когда видели своего хозяина последний раз? Где место вашего лагеря?

Как могли, обстоятельно, негры описали место лагеря на склоне горной цепи Варамааза и дорогу к нему.

— Возвращайтесь в свои деревни в страну Урамби, сказал Тарзан.— Когда вы мне понадобитесь, я вас там найду. Если ваш хозяин мертв, будете наказаны.

С этими словами он повернулся к неграм спиной и, запрыгнув в крону дерева, исчез из глаз потрясенных встречей чернокожих.

Нкима, истошно вопя, бросился за ним вдогонку.

Из путаных объяснений дезертиров сафари фон Харбе на человек-обезьяна понял, что юноша был предательски брошен на произвол судьбы. Наверняка Эрих будет вынужден вернуться домой. Не пойдет же он в одиночку штурмовать горные кручи! А если он будет возвращаться, то наверняка по той же тропе, что и чернокожие. Тарзан всматривался и вслушивался в неумолчно звенящую мириадами насекомых зеленую толщу джунглей. Ноздри его чутко раздувались, пытаясь уловить в сонме различных запахов один, присущий белому человеку, но тщетно — нигде не было и следа фон Харбена.

Все еще надеясь на встречу с юношей в лесной чаще, Тарзан продвигался очень медленно. Лишь на третий день своего путешествия после встречи с чернокожими он вышел к склонам Варамааза.

С большим трудом удалось ему отыскать место стоянки экспедиции молодого фон Харбена. Сильный ветер пригнал тучи, они пролились на землю обильным дождем, размывшим и уничтожившим все следы. Наконец Тарзан набрел на брошенную юношей палатку. Ветер растрепал ее и повалил шест, на котором она крепилась. Никаких следов пребывания юноши в палатке не осталось, не было там и вещей Эриха фон Харбена. Как мы знаем, часть снаряжения он забрал с собой, а остальное подхватил ветер и сдул в пропасть. Кое-что растаскали шакалы. В общем, время потрудилось, уничтожая следы.

Тарзан, подумав, решил, что если Эрих фон Харбен не умер, то с ним наверняка случилось что-то особенное — может, он встретился с обитателями горной страны, наводящими ужас на негров-банту. Но как бы там ни было, живой или мертвый Эрих фон Харбен находится здесь, среди мрачных утесов Варамааза. Поиски следовало продолжать.

— Нкима! — позвал пушистого дружка человек-обезьяна.— В этих горах разыскать одного Тармангани, все равно, что иголку в стоге сена. Как ты думаешь, мы найдем юношу?

— Давай вернемся домой,— шепотом сказал Нкима, округляя глазки.— Дома тепло. Здесь дует холодный ветер. Нкима простудится. А наверху еще холоднее. Это место неподходящее для мартышек.

— И все-таки, Нкима, мы пойдем вверх в горы.

— Нкима простудится и умрет,— жаловался мнительный зверек.— Нкима боится. Шита-пантера прыгнет на Нкиму и на Тарзана со скалы. У Щиты тут логово, Нкима чует ее запах.

Тарзан принялся взбираться к вершине по крутому западному склону, как раз противоположному тому, по которому проложил свой путь молодой фон Харбен. Человек-обезьяна намеревался достичь вершины и поискать следы юноши. В случае, если он их не обнаружит, Тарзан решил спуститься по более пологому восточному склону, где рассчитывал встретить молодого человека или обнаружить его тело.