Джеральд Даррелл - По всему свету [сборник]

Затем настал незабываемый день, когда капитан Крич явился незваным гостем к чаю, в то время как мы принимали местного английского священника с женой — скорее из чувства долга, чем из религиозных соображений. К нашему изумлению, капитан Крич вел себя на диво прилично. Он обменялся со священником мнениями насчет морских змей и высоты приливных волн и объяснил жене священника разницу между долготой и широтой. Его манеры были образцовыми, и мы вполне гордились им, как вдруг, к концу чаепития, жена священника с необыкновенной ловкостью перевела разговор на тему о своих детях. Этот предмет был для нее всепоглощающим; впору было подумать, что она единственная женщина в мире, которой доводилось рожать детей, и к тому же они были зачаты безукоризненно. Угостив нас десятиминутным монологом о невероятной проницательности своего потомства, она на мгновение умолкла, чтобы выпить чаю.

— Я чуток слишком стар, чтобы заводить детей, — сказал капитан Крич.

Жена священника поперхнулась.

— Но, — с удовлетворением продолжал он, — я старался, и это было страх как приятно.

Чаепитие было испорчено.

Вскоре после этого на вилле объявились Дональд и Макс.

— Муттер, — сказал Макс, — мы хотим унейсти вас.

— Прогулка на яхте, — пояснил Дональд. — Изумительная идея. Макса, конечно.

— Прогулка на яхте — куда? — осведомилась мама.

— Вокруг острова, — сказал Макс, раскидывая свои длинные руки во всеохватывающем жесте.

— А я-то думал, вы не умеете управлять яхтой, — сказал Лесли.

— Нет, нет. Мы не будем управляет ей. Ларри будет управляйт, — торжествующе возвестил Макс.

— Ларри? — недоверчиво спросил Лесли. — Да ведь Ларри ничего не смыслит в морском деле.

— О нет, — серьезно сказал Дональд, — о нет. Он по этой части собаку съел. Он брал уроки у капитана Крича. Да и сам капитан будет с нами как член экипажа.

— Ну, в таком случае все ясно, — сказала мама. — Я не поплыву на яхте вместе с этим отвратительным стариком, не говоря уже о том, как опасно плыть на яхте, которой управляет Ларри.

Они всячески пытались уговорить ее, но мама неколебимо стояла на своем. Остальные домашние, включая Теодора, проедут через весь остров и встретятся с ними на берегу бухты, где мы сможем устроить пикник и, если будет тепло, искупаться, — это был максимум того, на что она дала согласие.

Стояло ясное, безоблачное утро, когда мы тронулись в путь, и все говорило за то, что погода будет идеальной и для плавания, и для пикника, но к тому времени, когда мы достигли противоположного берега острова и распаковали все необходимое для пикника, появились приметы того, что нас застигнет сирокко. Мы с Теодором спустились между деревьями к бухте. Море стало холодного, серо-стального цвета, ветер гнал по синему небу вытянутые, словно накрахмаленные облака. На кромке моря вдруг появились три водяных смерча, они скачками продвигались вдоль горизонта, словно огромные извивающиеся шеи каких-то доисторических чудовищ. Колеблясь и наклоняясь, грациозные, как лебеди, они протанцевали вдоль горизонта и исчезли.

— Ага! — сказал Теодор, с интересом наблюдавший за этим феноменом. — Я никогда не видел их по три за раз. Весьма любопытно. Ты заметил, как они двигались все вместе, совсем как если бы они были… э-э… животными в стаде?

Я сказал, что мне хотелось бы увидеть их вблизи.

— Гм… — отозвался Теодор, теребя бороду большим пальцем. — Не уверен, что водяные смерчи относятся к тем вещам, с которыми желательно познакомиться… э-э… гм… поближе. Помнится, я однажды был в Македонии, и один такой смерч, понимаешь ли… э-э… обрушился на берег. Он оставил после себя полосу разрушений около двухсот ярдов в ширину и четверти мили в длину. Я хочу подчеркнуть — на суше. Даже большие оливковые деревья были… э-э… повреждены, а деревья поменьше, понимаешь, ломались, как спички. И, разумеется, в том месте, где смерч наконец распался, земля пропиталась тоннами соленой воды и стала… гм… совершенно непригодной для земледелия.

— Послушайте, вы видели эти огромные треклятые водяные смерчи? — спросил Лесли, подходя к нам.

— Да, это очень интересно, — сказал Теодор.

— Мама в панике, — сказал Лесли. — Она уверена, что они направляются прямо к Ларри.

— Вряд ли существует такая опасность, — сказал Теодор. — По-моему, они слишком далеко в открытом море.

К тому времени, как мы водворились в оливковой роще близ берега бухты, не оставалось сомнений в том, что нас накроет один из тех внезапных и чрезвычайно жгучих сирокко, которые дуют здесь в это время года. Ветер хлестал по оливам и вспенил море бурунами с белыми гребнями.

— Мы могли бы с равным успехом отправиться домой, — сказал Лесли. — Не большое удовольствие устраивать пикник при такой погоде.

— Мы не можем, милый, — сказала мама. — Мы обещали встретиться с Ларри здесь.

— Если они не совсем растеряли мозги, они станут на рейд где-нибудь в другом месте, — ответил Лесли.

— Не хотел бы я сейчас быть на их месте, — заметил Теодор, глядя на бьющие о скалы волны.

— О Господи, я так надеюсь, что с ними ничего не случится, — сказала мама. — Право же, Ларри неблагоразумен.

Мы прождали час; мама с каждой минутой паниковала все больше. Но вот Лесли, взбиравшийся на мыс по соседству, вернулся с вестью, что увидел их.

— Признаться, я очень удивлен, что они добрались сюда, — заметил Лесли. — Гик ходит ходуном, и они практически идут кругами.

Вскоре яхта вошла в узкое устье бухты, и нам стало видно, как Дональд и Макс снуют по палубе, дергая за веревки и паруса, меж тем как Ларри и капитан Крич, вцепившись в румпель, судя по всему, во весь голос дают указания. Мы с интересом наблюдали за их эволюциями.

— Надеюсь, они не забыли про риф, — сказал Лесли.

— Какой риф? — встревоженно спросила мама.

— Там, где сейчас вон та белая вода, есть чертовски большой риф, — ответил Лесли.

Спиро все это время стоял и хмурясь глядел на море, словно некая смуглая гаргулья.

— Не нравится мне это, мастер Лесли, — хрипло прошептал он. — Что-то непохоже, чтобы они умели ходить под парусами.

— О Господи, — сказала мама. — И зачем только я согласилась на это?

В этот момент (из-за того, как выяснилось впоследствии, что Дональд и Макс не поняли данных им указаний и подняли часть парусов, а не опустили их) произошло одновременно несколько событий. Внезапно налетевший шквал раздул паруса. Гик развернулся и с треском ломающегося дерева, который был явственно слышен на берегу, смахнул Макса за борт. Яхта почти легла на бок и под напором ветра с необыкновенно громким хрустом налетела прямо на риф, вздыбилась на мгновение, а затем, словно отчаявшись в матросском искусстве людей на борту, лениво завалилась набок. В одно мгновение хаотически все смешалось.