Елена Романова - Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

Ой, ну и попадет же мне сегодня, думал я, зашнуровывая ботинки. Мама велела сидеть дома и ждать бабушку. Бабушка скоро придет. Тут-то и обнаружится мое исчезновение. «Караул! Пропал ребенок!» — закричит бабушка и кинется звонить маме, потом в милицию, потом опять маме. Поднимется невообразимый переполох, сбегутся соседи. Бабушка будет доводить себя до инфаркта мыслями об автомобильных авариях, детской наркомании и гепатите С, мама — стаканами пить валерьянку. Вызовут папу с работы. Организуют поисковый отряд из добровольцев. И тут, в разгар всеобщей мобилизации, — здравствуйте, я ваша тетя, — явимся мы с потеряшкой… Нет, уж лучше мы поторопимся. Надо успеть вернуться до бабушкиного прихода. Я застегнул куртку и потянулся к дверной ручке. Собака вдруг юлой завертелась по прихожей, заглядывая во все углы. Она что-то искала и никак не могла найти. Как же я раньше об этом не подумал? Поводок! Она привыкла ходить на прогулку с поводком! На вешалке ничего подходящего я не обнаружил. Пришлось лезть на антресоли. Там среди каких-то коробок, журналов, старых чемоданов я отыскал папино альпинистское снаряжение. Увидев здоровенный карабин с веревкой, потеряшка от восторга подпрыгнула чуть не до потолка. Еще бы! Такого крутого поводка у нее ведь никогда не было.

Вниз по лестнице я чуть не скатился кубарем. Собака неслась вперед как гоночный болид. Ну и потеряшка! Совсем без тормозов! Вот бы ей в нашу футбольную команду! Из нее вышел бы отличный нападающий. Не сбавляя скорости, собака прыгнула на дверь, дверь с треском распахнулась, и мы очутились на улице. С видом заправской ищейки потеряшка деловито обнюхала кусты, сунула морду в ближайший сугроб, фыркнула, отряхнулась и уверенно потянула меня вдоль дома к школе. Дойдя до угла, она шустро свернула направо и что есть сил рванула прямиком через дорогу в парк. Я бежал за ней вприпрыжку и никак не мог понять: откуда моей потеряшке был известен этот всеми любимый собачий маршрут?

Время близилось к полудню. Ярко светило солнце. Вокруг замерзшего пруда чинно прогуливались мамаши с колясками. То здесь, то там звенели мобильники, перекрывая бодрыми мелодиями младенческий рев. Собачников почти не было. На той стороне пруда, ближе к гаражам я заметил усатого мужчину в черной кожаной куртке и такой же кепке. Мужчина держал в руке поводок и что-то сердито выговаривал своей рыжей таксе. Такса же не обращала на него никакого внимания. С отчаянным лаем она носилась вокруг дерева, возмущенно задирала морду и резво подпрыгивала, словно резиновый мячик, на своих коротеньких лапках, стараясь зацепиться зубами за нижнюю ветку. На ветке сидела большая ворона, с высоты своего положения невозмутимо наблюдавшая за происходящим. Мы подошли ближе. Такса, приземлившись в очередной раз на дорожку, вдруг замерла, подняла свою остренькую мордочку и насторожила уши. Усатый мужчина недовольно посмотрел в нашу сторону. Ворона, качнувшись на ветке, тоже скосила на нас свой круглый глаз. Кажется, мы появились некстати.

— Скажите, пожалуйста, вы не знаете, чья это собака? — громко обратился я к хозяину рыжей таксы.

— Собака? — мужчина удивленно вскинул брови. — Ну моя собака, а что? — подозрительно посмотрел он на меня и на всякий случай подозвал таксу к себе.

— Нет, вот эта, — я показал на потеряшку.

Мужчина возмущенно фыркнул.

— Для глупых розыгрышей поищи себе кого-нибудь другого, — проворчал он. — Молод еще из взрослых дураков делать!

— Что вы, я и не думал, — поспешил я заверить хозяина таксы. — Понимаете, у меня с утра заболело горло, и мама велела мне ждать бабушку…

— Какую бабушку? При чем тут бабушка? — мужчина раздраженно сплюнул и провел рукой по усам. — Что ты мне голову морочишь?! Говори толком, чего надо?

Три пары глаз выжидательно уставились на меня. Я постарался быть кратким:

— Эта собака потерялась, а я ее нашел. И теперь мы вместе с ней ищем ее хозяев.

— А… Понятно… — бесцветно протянул мужчина, и глаза его потухли. Прежде чем продолжить разговор, он неспешно достал из кармана клетчатый носовой платок, развернул его и шумно высморкался. — Пустое все это. Зря только время потратишь. Знаешь, сколько в городе каждый год собак пропадает? — Я отрицательно мотнул головой. — То-то и оно, — сокрушенно вздохнул хозяин таксы. — Сотни, а то и тысячи. Все столбы объявлениями завешаны. А чтобы нашлась хоть одна, я лично ни разу не слышал. Потому что искать собаку в городе все равно что искать иголку в стоге сена… — Мужчина вразвалочку подошел к потеряшке и снисходительно потрепал ее за ухо. Рыжая такса, сидевшая тут же под деревом, веско тявкнула, словно подтверждая сказанное. И только ворона с сомнением наклонила голову набок, но, увидев, что я на нее смотрю, переступила с лапы на лапу и безучастно повернулась к нам спиной.

— Ошейник осматривал? — спросил усатый, наклоняясь к потеряшке.

— Зачем? — удивился я.

Мужчина взглянул на меня с нескрываемым разочарованием:

— Иногда хозяева пишут на обратной стороне свой телефон или адрес.

— Гав! — важно подтвердила такса. И даже попыталась посмотреть на меня свысока. Такого идиота, как я, ей еще встречать не доводилось.

Конечно, как же мне самому не пришла в голову эта мысль?! Я бросился расстегивать ремешок. Однако на ошейнике, кроме случайных царапин и грязных потертостей, мы ничего не нашли. Мужчина развел руками и погрозил таксе пальцем:

— Видишь, Эсмеральда, что бывает, когда не слушаешься папу?

Такса лениво вильнула хвостиком, зевнула и принялась внимательно изучать сидевшую на дереве ворону.

— Что же нам делать? — спросил я мужчину.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Раз так, лучше всего отвести ее в собачий приют.

Такса испуганно поджала хвост, а ворона на дереве от возмущения чуть не рухнула с ветки. У меня засосало под ложечкой. О собачьем приюте я имел смутное представление. Но если он похож на то заведение, что я видел в фильме про Оливера Твиста, то я был готов скорее съесть собственную варежку, чем отдать туда мою потеряшку.

— Она же не бродячая, она просто заблудилась. Зачем ее в приют отдавать? Ей помочь нужно, — сказал я дрогнувшим от негодования голосом и потянул на себя поводок.

— Тогда напиши объявление в газету, — предложил мужчина и, язвительно хмыкнув, добавил: — Если, конечно, ее хозяева читают газеты. — Затем он подозвал таксу, взял ее на поводок, и они вразвалочку двинулись по дорожке вдоль пруда.

— Ну что, собака, придется нам самим как-то искать твой дом, — я присел перед потеряшкой на корточки. Решив, что я предлагаю ей поиграть, она тут же бросилась меня облизывать. — Нет, погоди, — я старался увернуться, но потеряшка была проворнее, и в следующее мгновенье мы с ней уже валялись в сугробе, отчаянно дрыгая ногами. — Стой! Стой! Так нечестно! — отдуваясь и пыхтя, я наконец поднялся на ноги и, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно строже, попытался утихомирить расшалившуюся непоседу.