Дмитрий Зуев - Времена года

Беспримерно сушило землю летом солнечное небо, а вода не туманила вечера. Редко так бывает, чтобы первым затуманил не август, а сентябрь.

Сентябрь — месяц грибов. А тут еще, глядишь, и красная земляника вторично созрела, как бывает в дожди после суши лета.

Спелые кисти «северного винограда» клонятся долу — сургучные печати красной осени. На рябинах по утрам сытый квох-переполох дроздов-рябинников.

Ухо ловит нежные звуки притихшего леса. Еще слышны приглушенные тишиной неумолкающие птичьи отголоски. В соломинку цедится свисточек юрких синиц. Челноком снует по стволу вверх и даже вниз головой поползень-голубопер и все насвистывает. Шустропрыткий этот древолаз — незаменимый лекарь дерева. Но старательнее всех простукивает, как главный врач леса, больные стволы дятел. Только он один достанет короеда, стукнет — и словно поставит точку в конце истории болезни. На все лады пересмешничают, всем подражают хитрые сестры вороны — голубоперые сойки-хохлатки; желуди, орехи промышляют. У родимых скворечен слетаются «семейные» скворцы. На озимых зеленях бубнят-бормочут лирохвостые черныши-косачи.

В обычай сентябрю и похмуриться низкооблачным, сереньким небом, и покропить мелким дождичком-моросеем. А то пасмурная даль горизонта так затуманится, что с утра до ночи кажутся сплошные сумерки.

Сентябрь — вечер года. Но никто еще не принимает всерьез осенних угроз, не расстраивает бодрого оптимизма воскресных планов. Чаще дождей на свою блистательную вахту заступает солнце, освещая позднюю пышность зелени. А потом поспешно румянится лес.

На бульварах и в парках москвичи гуляют под цветными зонтиками листвы.

Алые паруса кленов и осин пламенеют на фоне желтого моря вянущих берез. Радуга, кажется, опоясывает лесные дали. Золотая пороша вихря-листопада заметает стежки-дорожки — лесные тропинки.

Стоит необыкновенная теплынь «бабьего лета». По описаниям Никоновой летописи, такое же лето стояло на Куликовом поле 8(21) сентября 1380 года: «Осень же бе тогда долга и дни солнечны и светло сияющи и теплота велия».

И вдруг невиданная картина — часовая гроза с проливнем нагрянула безвременно, не в пору, на полмесяца позже нормы за 70 лет фенологии. Совпали два фенологических события, будто сошлись вместе два времени года: веселые раскаты летнего грома и первый осенний буйный листопад.

Это был июль в сентябре.

Мелкий град сбивал с черешков листву. Она валилась стихийно-дружно: градины успевали еще и на лету настигать тот же лист и бить по нему еще и в воздухе, а потом уже били и лежачий лист на траве, на асфальте. Задумчиво прощается природа со своим богатым убранством, нехотя сбрасывает лист за листом, покрывая густой сеткой зеркальца лесных речек и озер.

Лето отступает. Убывают светлые дни. Червонной позолотой горят вершины деревьев. Лес пожелтел. Последняя теплынь вдохновляет скворцов на песни. А в парке звенят чижи.

По народному календарю, 14 сентября — день-летопроводец. Межа лета и осени. Последние дни расстила льна, грозы, летающей паутины, сбора птичьих стай в дорогу. Полярная ночь на Северном полюсе.

Лес поблек. Но как еще великолепна цветистая вянущая листва! Днем мглятся сумерки ненастья, и тогда ярче бросается в глаза нежная акварель румяного подлеска. «Жар-куст»!

Живописен осенний букет палевых, розовых и фиолетовых оттенков листвы бересклета, а еще краше цветов его плоды — оранжевые с черным глазком сережки, по-народному — «сорочьи очки». Любимый корм рябчиков.

Гранатом зарумянилась красавица-рябина. Под цвет ягод покраснел шиповник. У этого дикорастущего кустарника большие перспективы. Он, несомненно, займет место среди фруктовых растений. А крушина у нас стала, как лимон. На одном кусте — бутоны, цветы, спелые и зеленые ягоды.

По извечной воздушной дороге полетели на юг птицы. Через всю страну проносится поднебесный звон журавлей и гусей. За Полярным кругом вспыхнули уже первые сполохи северного сияния. Там дожди перемежаются со снегом. Метель заносит ягоды голубики, клюквы, брусники. Но нашим тундровым ягодникам не страшен снег.

Полный листопад в тайге.

Блещут радуги листопада. Отцветает вода; она ясна, тиха и прозрачна. Как под стеклом, хорошо видно дно. Скорей клюет рыба.

Стрижи улетели, а ласточки пока нас не покидают. Касатки лепятся на телеграфные провода. А свет солнца укорачивается. Все длиннеют и темнеют звездные ночи, выпадают обильные росы, по утрам клубятся туманы. Астрономическое лето доходит до осеннего равноденствия

Сентябрь — отлетная пора. Но не все птицы улетают. В это время по лугам и поймам перепелов ищут с легавыми собаками.

Спозаранку выходит за околицу охотник. Бодрым шагом идет он по крутому подъему и выходит на пригорок.

Мягко и бесшумно ступает нога. Собака, повалявшись, отряхивается, мотает ушастой головой, жадно нюхает свежий воздух.

Всюду разносится крепкий запах полыни. Замечательна эта лекарственная трава! Ею лечатся от малярии, золотухи и при желудочных болезнях. Она улучшает пищеварение. На одном растении 100 тысяч семян. В ботанике она называется артемизия, в честь мифической богини охоты Артемиды.

Светает… Беглые полутени уползают в овраги и лесные опушки.

Выше диких рябинок (желтые пижмы) подпрыгивает русак. Он облюбовывает погуще траву да поглубже ямку, чтобы залечь на день.

Дорога пересекает ржаное поле. Собака повела в сторону, по жнивью. Вот с хода пес встал перед бурьяном. Мгновенно ружье берется на изготовку. Тихая команда. Собака занесла вперед лапу…

«Юрь-клюй!» — нежно раздалось за чернобыльником. Кургузый перепел выбросился из куста и курлыкнул на взлете. Вскидка ружья и выстрел. Охотничий трофей лежит на щетине жнивья.

Гулом выстрела встревожена стая грачей. Издалека закипел тревожный грай. Громогласно протестуют птицы против нарушения утренней тишины.

Все смолкло. Уселись угомонившиеся птицы. И снова слышен мечтательно-сонный «бой» перепела: «Спать пора!.. Спать пора!..»

В немом безмолвии неведомо откуда раздается протяжный свист. Невольно запрокинешь голову и посмотришь на небо. В вышине красиво летит птица с длинным загнутым клювом. Самый крупный кулик нашей фауны — кроншнеп — не певец. Но сейчас по-вешнему громко оглашает музыкальным свистом просторы лугов и поймы. Охотничьему сердцу трогательна певучая прощальная грусть кроншнепа.