Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

С завораживающей непредсказуемостью птица наклонила голову, распустила на спине свои великолепные перья и спустилась вниз по ветке. Она исступленно танцевала вверх-вниз на ветке. Через полминуты она, казалось, запыхалась, потому что перестала визжать и танцевала в тишине.

Пока мы восхищенно наблюдали, я вспомнил, как Фред говорил нам, что, по словам местных жителей, птицы иногда бывают настолько переутомлены, что в истощении сваливаются со своих ветвей и их можно поднять с земли до того, как они восстановятся. Теперь, наблюдая за танцем, я вполне мог этому поверить.

Внезапно напряжение спало, и птица перестала танцевать. Она стала прихорашиваться; но через несколько минут снова возобновила танец. Она трижды исполняла свое экзальтированное представление, и дважды нам удалось поменять свое положение в банановой роще, чтобы получить другой угол обзора. Затем, когда лучи восходящего солнца затопили дерево, ее страсть, казалось, поутихла, и вопли сменились рычащим бульканьем. Это продолжалось несколько секунд. Затем она распахнула крылья и полетела вниз в долину, из которой появилась. Самки последовали за ней. Танец закончился.

Торжествующие, мы упаковали наше оборудование. Пришло время вернуться домой.

Прямо перед тем, как мы покинули Нондугл, пришла телеграмма от сэра Эдварда Холлстрома. Он решил подарить Лондонскому зоопарку 20 райских птиц из вольеров станции, и мы должны были присоединить их к пойманным нами существам. По крайней мере одна из птиц, маленькая чешуйчатая райская птица, самец, у которого только что отросло полное оперение, принадлежала к виду, который никогда еще раньше не покидал Австралазию живым. В целом эта коллекция много лет будет оставаться самой важной и разнообразной группой видов из Новой Гвинеи, попавшей в Лондонский зоопарк. Конечно, мы не могли перевезти их через Австралию. Вместо этого я должен был бы отвезти их на маленьком самолете на восток, в Рабаул на острове Новая Британия. Там я мог бы сесть на небольшое грузовое судно, которое отвезло меня в Гонконг, а затем в Лондон.

После возвращения в Лондон, когда я просматривал все материалы, которые мы снимали в течение трех месяцев в Новой Гвинее, я понял, что мы больше снимали людей, чем животных. Я не жалел об этом. Из всех людей в мире, чьи жизни до сих пор практически не были затронуты вестернизацией, эти были самыми впечатляющими. Более того, если бы мы продолжали двигаться на восток, к островам Тихого океана, мы бы встретили еще больше таких людей. Эта мысль застряла у меня в голове.

В следующем году мы с Чарльзом снова отправились в путешествие — снимать броненосцев в Парагвае. Об этой поездке я уже писал кое-где еще. Но мысль о возвращении в Тихий океан преследовала меня. А потом, совершенно неожиданно, появился шанс сделать это. Пришло письмо с печатью королевства Тонга.

Оно было от друга-антрополога, Джима Спиллиуса. Он писал, что в настоящее время работает на полинезийском острове Тонга, помогая правительнице острова, королеве Салоте, записать сложные ритуалы ее королевства. Она особенно желала снять фильм о самой важной и священной из них — королевской церемонии кава . До сих пор ни одному европейцу не разрешалось ее видеть, но мы (и он) могли бы присутствовать, если бы согласились снимать происходящее.

Когда это случилось, королева Салоте уже успела снискать благосклонность британских телезрителей. В 1951 году она отправилась в Лондон и присоединилась к другим высокопоставленным гостям со всего Британского Содружества для участия в коронации королевы Елизаветы II. В назначенный день во время шествия в Вестминстерское аббатство начался дождь. Большая часть гостей, которые ехали в открытых конных экипажах, надели капюшоны, и их не было видно. Но не королева Салоте. Она сидела и улыбалась под моросящим дождем, радостно приветствуя веселую толпу.

Так что у меня уже была звезда для возможного сериала. Я предложил BBC вернуться в Тихоокеанский регион, чтобы отснять еще несколько программ, на этот раз посвященных людям. Все начнется где-то в западной части Тихого океана, к востоку от Новой Гвинеи, а затем, в течение 6 программ, мы будем двигаться на восток, к Фиджи, и в конце концов окажемся на Тонга, где воспользуемся привилегией взглянуть на королевскую церемонию кава. BBC одобрило идею, и я начал небольшое исследование.

Какой из многочисленных островов западной части Тихого океана мы должны выбрать для начала? Там есть несколько групп островов, и на каждой, насколько я мог судить, были разнообразные зрелищные ритуалы. В конце концов я выбрал Вануату. Тогда он был известен как Новые Гебриды и управлялся совместно англичанами и французами с помощью уникальной модели, известной как кондоминиум, совместное владение. На одном из островов этой группы, Пентекосте, люди до сих пор практиковали одну из самых театральных церемоний во всем Тихоокеанском регионе. Мужчины с лодыжками, связанными лозами, ныряли головой вперед с башни высотой в 30 метров. Трудно представить себе более зрелищное начало сериала.

К сожалению, Чарльз в этот раз не смог поехать. Вместо этого ко мне присоединился Джеффри Маллиган, оператор моего возраста, который имел репутацию человека, любящего физические нагрузки. Когда я изложил ему свои планы, он пришел от перспектив в такой же восторг, как и я.

«Эта церемония прыжков, — сказал он, — мы должны сделать все как надо. Хочешь, я сам попробую прыгнуть, снимая, как я падаю?»

В то время я подумал, что он шутит. Позже, когда мы некоторое время поработали вместе, я понял, что, если бы он действительно был уверен в первоклассных кадрах, он, вероятно, сделал бы это.

Столица Новых Гебрид, изнемогающая от жары Вила, находится на западном побережье острова Эфате, расположенного посреди архипелага. Самый простой способ попасть туда — сначала долететь до Новой Каледонии, куда можно добраться либо из Австралии, либо с Фиджи, а затем сесть на небольшой двухмоторный французский самолет, который дважды в неделю летает в Вилу.

Мы пробыли в Виле всего три дня, потому что билеты на корабль, груженный копрой, который направлялся на север, на остров Малекула, заказал для нас один чрезвычайно услужливый чиновник в британском офисе. Он звонил на плантацию торговца по имени Оскар Ньюман. Ньюман знал людей на Пентекосте, которые совершали прыжки, и согласился познакомить нас с ними.

«Льеро», корабль, который должен был доставить нас в Малекулу, сонно стоял на солнце у пристани в гавани Вилы. Меланезийские рабочие, большие мускулистые мужчины с блестящей от пота кожей, одетые в шорты и майки и в кепках по американской моде, из которых выбивались вьющиеся волосы, загружали корабль грузом досок. На поверхности гавани плавали мусор и нефть, но они не могли замутить кристально чистую воду, отравить все кораллы или прогнать похожих на сосиски черных морских огурцов, которые лежали на дне на глубине 6 метров среди ржавеющих жестяных банок. Мы с Джеффом сидели на корме, ожидая, пока закончится погрузка. Прошел уже час после назначенного времени выхода в море, но никто, кроме нас, не был настолько безрассудно оптимистичен, чтобы считать, что судно отчалит по расписанию. Стая рыб, состоящая из нескольких тысяч мелких серебряных рыбешек, играла вокруг бортов корабля. Движения рыб были столь синхронными, что стая казалась единой субстанцией, скручивающейся и вращающейся, разделяющейся и сливающейся снова. Иногда рыбы плыли наверх, оставляя на поверхности рябь от тысяч движущихся впадинок; иногда они ныряли глубоко и на время исчезали из вида среди кораллов.