Владимир Шнейдеров - Великим Северным (Поход Сибирякова)

Расталкивая последние льдины, «Сибиряков» выходит на воду. Крутится ручка аппарата, снимая этот исторический момент.

Вот последние льдины, шурша по бортам ледокола, ползут назад. Вот они у середины корпуса, вот идут дальше. Ура! Они за кормой. Мы на чистой воде. Мы в Берингове, мы у Дежнева.

Бегут люди с винтовками и выстраиваются на полубаке в ряд.

— Начальнику экспедиции Шмидту — ура!

— Ура-а-а-а-а!

Гремит залп из двадцати винтовок.

— Капитану Воронину — ура!

— Ура-а-а-а-а!

Залп.

Итак, 1 октября 1932 года в четырнадцать часов тридцать минут «Сибиряков» вышел в Берингов пролив. Северный морской путь впервые в истории пройден в одну навигацию. Задание партии и правительства выполнено!

«Уссуриец» совсем близко. Его отчетливо видно. Можно прочесть надпись белым по черному: «Уссуриец», Владивосток».

Кромка осталась далеко позади. Мы идем под парусами навстречу «Уссурийцу». Капитан тянет шнур, и троекратный густой бас гудка рвется навстречу тральщику.

— Спустить паруса!

Черные брезенты бессильно падают вниз. Корабль, покачиваясь на волнах, останавливается.

В двух сотнях метров от нас «Уссуриец» круто сворачивает влево, выкидывает приветственные сигнальные флаги и, описав ровную дугу, ловким маневром подходит к нам с правого борта, ошвартовываясь рядом с нами.

Прямо против нашего мостика — мостик «Уссурийца». Сбоку на нем его номер — РТ 310. К нам на борт поднимаются капитан Кострубов и Красинский. Вместе со Шмидтом они уходят к нему в каюту.

Мы все смотрим на стоящее рядом с нами судно. Оно выглядит прекрасно. Новое, чистое, блестящее. «Уссуриец» недавно отстроен и спущен на воду. До выхода к нам он занимался ловом трески в Анадырской губе, и сейчас его трюмы заполнены уловом. Он по размерам — две трети «Сибирякова» в длину, но много ниже. Ход — десять узлов. Теперь он тысячи километров будет тащить нас на буксире по Тихому океану, через штормы и тайфуны.

Под руководством штурманов наши и его матросы налаживают буксирные тросы и приспосабливают якорный канат, которым мы свяжемся с нашим проводником. Работа кипит. Скоро пойдем по Берингову к Тихому океану, между Чукоткой и Аляской, прощаясь со льдами и Арктикой. Не удалось им захватить нас в плен!

Мы прошли Северный морской путь — это свершившийся факт, но как-то самим не верится. Только день тому назад наше положение казалось безнадежным, а сейчас все уже кончено: мы победили, и зимовки не будет.

В эфир несется рапорт экспедиции. Буквы напечатанного на машинке документа, превращенные в голове радиста в точки и тире, электрическими разрядами выбрасываются в пространство и молниеносно несутся к приемным антеннам далеких городов:

«Настраивайтесь, настраивайтесь! Говорит «Сибиряков»! Говорит «Сибиряков»! Слушайте! Слушайте! Молния!

МОСКВА, ЦК ВКП(б), СОВНАРКОМ.

Экспедиция Арктического института на ледоколе «Сибиряков» целиком выполнила задание правительства, прошла вдоль северных берегов Союза из Белого моря в Тихий океан.

Это третий в истории поход и первый, совершенный в одно лето без зимовки.

Выйдя из Архангельска 28 июля, экспедиция совершила первый обход Северной Земли, достигла устьев Лены и Колымы с запада, что открывает новые большие возможности хозяйственного развития Якутской республики.

Потеряв 10 сентября в тяжелом льду лопасти винта, ударной пятидневной работой сменили их среди льдов, не заходя в порт.

Когда 18 сентября сломался вал и потеряли винт, экспедиция не прекратила работы, а двигалась к цели, пользуясь всеми средствами: морским течением, взрыванием ледовых препятствий, подтягиванием от льдины к льдине на тросах и поднятием самодельных парусов.

Во время дрейфа во льдах собран научный материал, освещающий неясную раньше картину морских течений.

В результате упорной борьбы со стихией 1 октября на парусах вышли на чистую воду, достигнув цели — Берингова пролива.

Трудности были преодолены, и успех завоеван благодаря организованности и энтузиазму всего экипажа ледокола и всех научных работников, благодаря развитию соцсоревнования смен и бригад, давшего рекордные темпы погрузочных работ, и почти поголовному охвату ударничеством.

Во время пути восемь матросов и кочегаров вступили в партию и подано несколько заявлений научных сотрудников.

Свою работу по открытию и исследованию новых морских путей считаем частью великого плана социалистического строительства и под этим знаменем преодолевали преграды.

Начальник экспедиции ШМИДТ Капитан ледокола ВОРОНИН Заведующий научной частью ВИЗЕ Предсудкома машинист КРЮЧКОВ Секретарь ячейки ВКП(б) матрос АДАЕВ».

Пока крепится буксирный канат, составленный из толстого стального троса и прикрепленной к нему якорной цепи, и в цистерны «Сибирякова» перекачивается из недр «Уссурийца» двадцать тонн пресной питьевой воды, собираемся в кают-компании.

Товарищ Кострубов — видавший виды морской волк. Лицо обветренное, красное. Волосы черные, немного вьющиеся. Тихий басистый голос. Все его ответы и распоряжения лаконичны и четки. Видно, хорошо знает свое дело.

Кострубов рассказывает о встрече с «Советом». У того дела неважные. Перекошен вал в самом соединительном фланце. Поэтому скрепляющие болты не выдерживают и срезаются. Их все время приходится менять. Уже порезали на болты все пиллерсы. Стали нагонять трубы на бруски малого диаметра и растачивать. Болты толстые, и их рвет мгновенно. Могут делать не более сорока оборотов. Едва справляются с ветрами у мыса Чаплина. Попали в шторм, еле-еле выгребли. В общем, льды Чукотского моря дорого стоили «Совету», так же как и нам.

Кострубов просит подтвердить «хозяевам», «Восток— рыбе», о том, что он по нашему вызову вышел в Берингов, так как еще никто из них о его походе не знает.

Сейчас мы выйдем на буксире по Берингову проливу на юг. От Дежнева до Петропавловска нам ходу тысяча триста шестьдесят миль. Скорость наша пять-шесть миль в час. Значит, с заходом в бухты до Петропавловска на Камчатке проплывем не менее двух недель. А заходить мы должны: высадка геологоразведчиков, перегрузка угля, прием пресной воды…

Стемнело. Работы по буксировке закончены. Кострубов уходит к себе. «Уссуриец» немедленно двигается вперед и тонет во тьме ночи. Его присутствие выдается только тремя сигнальными огнями. Буксирного каната не видно — он висит огромной дугой, уходя под воду.

Кажется, что мы сами, самостоятельно, двигаемся вперед, следуя в кильватере за «Уссурийцем».

Идем на юг.

Льды пройдены. Впереди просторы Тихого океана. Тихого? Октябрь. Осень. Время тайфунов и штормов. «Уссурийцу» с его шестьюстами пятьюдесятью силами нелегко будет тащить нас на буксире даже в спокойную погоду. Как-то мы пойдем при противном ветре по волнам океана?