Франко Проспери - На Лунных островах

— Как же нам теперь быть? — спросил Тести тоном обвинителя, и мы все почувствовали, как велика наша вина: ведь мы оказались настолько непредусмотрительными, что не узнали заранее, в каком бедственном положении находятся эти дома.

— А что тебя, собственно, беспокоит? — отозвался Фабрицио.

— Спать-то мы где будем? — ответил Тести. — Разве вы не видите, что в этих домах не осталось ни одной кровати?

— Это вопрос организационный, — вставил Манунца, которому так нравилось слово «организация», что он повторял его без конца.

Мы собрали листья и траву, имевшиеся здесь в изобилии, и приготовили себе сносные ложа в тех углах построек, которые были хоть немного защищены. К ночи температура упала до нескольких градусов выше нуля, и, чтобы спастись от холода, мы собрались вокруг костра, на котором варился ужин. Мы стояли и ждали, когда закипит вода, чтобы положить в нее наши неизменные спагетти, как вдруг земля у нас под ногами задрожала. Протяжный рокот, напоминавший глухой раскат грома, но только исходивший из-под земли, сопровождал толчок.

— Сари! Это Сари, — пробормотал проводник и покачал головой.

— Что это за Сари? — заинтересовался Недиани.

— Демон, заключенный в Картале. Бог вулкана, — пояснил Станис.

— Но разве Картала не потухла? — спросил Тести, который принципиально интересовался только своими насущными нуждами и был довольно плохо осведомлен обо всем том, что нас окружало.

— Наоборот, она еще более активна, чем Этна, — ответил ему Фабрицио.

— Так, значит, в любой момент может начаться извержение! — воскликнул Тести, удивляясь нашему спокойствию и давая в то же время почувствовать, что он считает нас ответственными за пробуждение коморского вулкана.

— Еще бы! — согласился Фабрицио. — Тем более что последнее большое извержение было здесь всего несколько месяцев тому назад.

— Это — один из самых неспокойных кратеров в мире, — пояснил Карло. — В течение какого-нибудь столетия здесь было свыше двадцати извержений.

— Во время извержений он представляет серьезную опасность, — продолжал Станис. — Ученые считают Карталу вулканом одновременно стромболийского и гавайского типа. И, стало быть, он может извергать огромные количества газов и выбрасывать лапилли и добела раскаленные камни или же изливать целые потоки лавы.

— С такими горами шутки плохи, — заявил Фабрицио, и Тести посмотрел на него со страхом. — Как вспомню, например, Мон-Пеле, этот дьявольский вулкан на Мартинике, который во время одного извержения разрушил целый остров и уничтожил сорок тысяч человек, так у меня мурашки по коже бегают.

— Но ведь Картала не так опасна, — пытается приободриться Тести. — Она же не производила серьезных опустошений в низине.

— Этого никогда нельзя знать, — возражает Фабрицио, приподнимаясь и подхватывая какую-то банку с консервами. — Вспомни, что извержение вулкана Аниакчак на Аляске, во время которого в воздух было выброшено свыше двадцати кубических миль каменной породы, произошло совершенно неожиданно, без всяких предупреждений.

— Учти при этом, — заключил Станис, — что одна кубическая миля весит около двенадцати миллиардов тонн, и ты сможешь представить себе, каким могуществом обладают вулканы.

Пока Тести размышлял об ужасных опасностях, которые таит в себе огненная гора, мы утоляли аппетит приготовленными для нас кушаньями. Потом, совершенно окоченев, мы укладываемся в свои импровизированные постели.

На рассвете следующего дня с мышцами, онемевшими от усталости и от бессонной из-за холода ночи, мы начинаем последний этап нашего восхождения.

Как всегда в этих местах, над нами и под нами двойной короной сгущаются облака и быстро опускается туман, скрывая от глаз краски рассвета.

Дорога не столь трудна, как вчера, но, лишенные защиты деревьев, мы должны теперь идти под проливным дождем, изливающимся на нас в течение первых часов восхождения.

Часам к двенадцати мы достигаем обширного плоскогорья, на котором зияет жерло самого высокого на Коморских островах вулкана. Мы шагаем вперед сквозь туман и дождь, и видимость все время ухудшается, так что теперь мы уже с трудом различаем предметы в нескольких метрах впереди. Время и усталость постепенно лишают нас бодрости, и мы идем молча.

Первым вестником близости кратера явился жар, который исходил из почвы у нас под ногами. Мы пошли медленно, чувствуя, что в любую минуту можем оказаться на краю главного кратера.

— Стой! — закричал вдруг Фабрицио, шагавший во главе отряда. — Здесь какой-то обрыв.

— Это кратер, месье, — объяснил проводник. — Мы на вершине. Жерло кратера у нас под ногами.

Но известие это не оживило нас, и мы с мрачным видом уселись на землю друг подле друга.

— Что же мы будем делать тут, наверху? — буркнул Тести. — Тут даже света нет, чтоб сделать приличную фотографию.

— Нужно было нам получше все организовать, — заявил Манунца, но слова его не могли, конечно, побороть нашей апатии.

Так просидели мы несколько часов в глухом безмолвии тумана, временами нарушавшемся порывами ветра, с воем поднимавшегося снизу и замиравшего в вышине. Никто не произнес ни слова — все молча глядели на чадные испарения, надеясь, что когда-нибудь все же забрезжит дневной свет.

Внезапно туман улетучился, и глазам нашим открылось зрелище, до той минуты бывшее недоступным нашему взору, — ужасный кратер, отвесно уходящий вниз на сотни метров. Картина из «Ада» Данте, дополняемая поднимающимся и растворяющимся в небе туманом.

Стоя на самом краю кратера, мы глядели вниз.

Взгляд скользил по отвесным стенам и уходил в глубь. Там, внизу, были ворота, ведущие в глубины земного шара. Сквозь клубы дыма и пара, уносимые в вышину порывами ветра, мы видели, кипящую огненную магму и слышали дыхание спящего вулкана.

Мы стояли неподвижно, испытывая странное чувство робости. Но вскоре лихорадочное желание узнать побольше и запечатлеть документально все то, что мы видели, охватило нас, побуждая к активным действиям. Такое волнующее зрелище, как огромный кратер, затерянный среди океанских просторов, вызывает в человеке подъем чувств, нуждающихся в выходе, и обычно сопровождается желанием дать возможность и другим людям полюбоваться необычайной картиной. И поэтому мы постарались по возможности точно запечатлеть на кинопленку этот прекрасный суровый пейзаж.

В настоящее время Картала имеет два кратера, открывающихся на дне огромной воронки, которая достигает в диаметре нескольких километров. На дне ее зияют два огненных отверстия. Мы увидели какое-то животное, быстро пробегавшее между кратерами. Это был дикий муфлон — хозяин пустынных плоскогорий.