Адий Шарипов - На дальних берегах

Как и во всех буддистских святилищах, здесь изобилие скульптурных изображений божества во всех положениях. Но мы уже успели кое-что узнать и теперь без всякого недоумения рассматриваем многочисленных Будд. Нам известно, что стоящий во весь рост Будда олицетворяет собой доброго советчика, защитника от зла, мудрого учителя. Сидящий Будда, изваянный с поджатыми под себя ногами, — это уже не советчик, а строгий, неподкупный и справедливый судья. Лежащий Будда — символ потусторонней жизни. Жизнь оставила временную оболочку живого существа, но дух, бессмертный дух, продолжает жить вечно, и бесконечная жизнь ведома лишь одному — тому, кто свыше неустанно и зорко наблюдает за земными делами.

Присмотревшись к молчаливой толпе паломников, невольно замечаешь, что наибольшее скопление народа у Будды стоящего. Устремив взоры на божество, люди молятся. Живущих интересуют проблемы жизненные, и большинство пришло к святыням с тем, чтобы обратиться к «всеблагому» со своими заботами и печалями, надеясь укрепиться в каких-то важных решениях. Закончив ритуал, молящиеся опускают в урну плату. Такие урны для сбора пожертвований стоят у каждой скульптуры.

Как уже упоминалось, гора Мандалай — двуглавая. И на каждой из вершин установлены огромные, десятиметровые, статуи Будды. Оба изображения божества изваяны из красного тикового дерева и облачены в одежды из чистого золота. Яркий полуденный свет вспыхивает на неровностях одежд изваяний, и на статуи просто больно смотреть. Одна из статуй, обращенная лицом к расположенному внизу городу Мандалай, держит простертой правую руку.

Рассказывают, что в древние времена некий странник, наподобие нашего казахского скитальца, мудреца Асана-печальника, долго бродил по земле. Он пил воду из горных ключей, преодолевал реки и ущелья, ночевал на зеленых склонах гор. Жизнь его была полна опасностей. Злые духи пытались заманить его в свои ловушки, но странник с честью вышел из всех многочисленных испытаний.

Однажды после очередной схватки с темными силами зла в жаркое полуденное время он взобрался на гору Мандалай. Изможденному, голодному страннику открылась восхитительная картина. Он увидел цветущую долину, подернутую синей дымкой солнечного дня. По долине текла-полноводная бурная река Ировади. Северный берег реки круто обрывался в воду, образуя живописные скалы. От другого берега начиналась гряда зеленых, уходящих вдаль горных хребтов. И усталому страннику показалось, что он достиг райского места. Здесь и только здесь следовало возвести священный храм, который привлекал бы взоры людей своим сиянием и величием. Краше этого места не найти.

Когда странник погрузился в тяжелый сон, ему приснились две большие змеи. Они подползли к нему, не сделали никакого зла, и лишь прошипели вещие слова: «Если ты построишь на этой горе пагоду, то попадешь в рай». После этого змеи исчезли. Проснувшись, странник спустился вниз, он стал изо всех сил проповедовать людям учение бессмертного Будды и постепенно добился, что силами верующих на горе Мандалай была построена роскошная пагода — место паломничества буддистов со всех концов земли…

Такова легенда.

Спускаясь вниз, мы примерно на полпути обнаружили небольшую площадку. На площадке возвышалось под куполом какое-то помещение. Еще одно святилище? Но нет, здесь была устроена картинная галерея. Рисунки, картины, развешанные по стенам, иллюстрировали события, связанные с историей возникновения священной пагоды.

Рядом с галереей довольно бойко работал ресторанчик.

Бирманские деятели — частые гости в Советском Союзе. Они приезжают в нашу страну за опытом, за помощью, как к старшим, но равноправным партнерам. И эти дружеские связи становятся все оживленней.

Директор Мандалайского института господин У Маунг Джи посетил Советский Союз в составе делегации деятелей народного просвещения. От визита в нашу страну у директора остались самые теплые воспоминания, поэтому, принимая нас у себя в институте, он старался подчеркнуть свое сердечное расположение. О том, что господин У Маунг Джи побывал в России, говорило знание нескольких русских слов, которые он не всякий раз удачно вставлял в разговор. Но все равно, употребив заученное русское слово, хозяин расплывался в широкой, радостной улыбке.

Институт, возглавляемый У Маунг Джи, готовит специалистов по гражданскому строительству, инженеров-электриков, механиков. Он работает на правах филиала Рангунского университета. В институт принимаются молодые люди, окончившие девять классов. Срок обучения три года. Все студенты получают государственную стипендию.

Само собой понятно, что трех лет обучения недостаточно для овладения всеми тонкостями таких сложных специальностей. Однако республике нужны свои кадры инженеров. К студентам предъявляются строгие требования. Если кто-либо без уважительных причин пропускает занятия, да еще не сдает в положенный срок экзамены, тот немедленно лишается стипендии. Студент, проучившийся год, а затем вдруг почему-либо бросивший институт, погашает всю полученную сумму стипендии. По-моему, очень справедливое, дисциплинирующее правило.

Институт работает всего два года и находится, можно сказать, в периоде становления. Но в нем уже оборудовано семнадцать лабораторий и мастерских. Правда, не хватает преподавателей и некоторым приходится читать лекции по нескольким предметам. Лекции читаются и на бирманском и на английском языках.

— Оценки нашим студентам выставляются ежемесячно, — рассказывал У Маунг Джи. — Каждый месяц они выполняют контрольные работы. Кто не выполнил работы — отчисляется и направляется на работу.

— Общежитие у ребят есть? — спросил Матвей Петрович Сазонов.

— Да, но на всех не хватает. Многие живут на квартирах.

— Защищаются ли дипломные работы?

— Нет, сдаются только государственные экзамены. Каждый, кто посетил восемьдесят процентов занятий, допускается к экзаменам.

— А какой диплом получает выпускник?

— Инженера, — ответил У Маунг Джи.

После беседы мы осмотрели аудитории института, мастерские и лаборатории. Понятно, что после наших вузов оборудование Мандалайского института показалось нам почти убогим, но мы помнили полные оптимизма заверения мандалайцев о том, что путь в тысячу километров начинается с одного шага. А первые шаги народа, создающего свою национальную техническую интеллигенцию, были полны нарастающей силы, обещали победы, которым еще будут завидовать самые просвещенные страны.

Институт, в котором мы только что побывали, расположен почти в центре города. Не успели мы отъехать от ворот, как увидели огромный макет какого-то большого здания. Машина пошла тише, чтобы мы имели возможность получше разглядеть диковинное сооружение. Нам рассказали, что это макет королевского дворца. В прошлом веке король Бирмы Мин дон выстроил в Мандалае прекрасное здание — резиденцию. Дворец простоял почти столетие. Японские захватчики, вторгшиеся в страну, сожгли это здание, так украшавшее город. Теперь на месте, где когда-то стоял королевский дворец, мандалайцы возвели макет этого сооружения. Конечно, сделали они это отнюдь не в почитание памяти давно умершего короля, а движимые своим завидным патриотизмом. Ничто в этом славном городе не должно напоминать о зловещем хозяйничанье японской военщины! О, японские захватчики оставили о себе в Бирме самую незавидную память!..