Адий Шарипов - На дальних берегах

В школах, при всем понимании громадного значения происходящих перемен, нам признавались, что совершенно отсутствуют наглядные пособия. Кто-то из наших бирманских коллег остроумно заметил, что зачастую учитель в качестве наглядных пособий располагает лишь четырьмя стенами класса. Учебные лаборатории во многих школах существуют номинально, — в них нет никакого оборудования. Ну и самая ощутимая беда — отсутствие учебников. Из бесед в Рангуне мы знали, что учебники пишутся, готовятся к изданию, однако люди на местах с горечью признавались, насколько трудно работать, не имея под руками самых необходимых пособий.

Разговор у нас происходил начистоту, без каких-либо умалчиваний, и эта товарищеская откровенность бирманских коллег лишний раз свидетельствовала о растущей дружбе и взаимопонимании между нами: ведь у настоящих друзей нет и не может быть никаких секретов, горе одного становится горем другого, а радость даже небольшой победы доставляет обоюдное удовлетворение.

Мы имели множество встреч, вели задушевные долгие беседы. В разговорах, конечно, круг вопросов значительно расширялся, — мы говорили не только о просвещении. И чем дальше, тем больше раскрывалась перед нами картина острейшей социальной и экономической борьбы в молодой самостоятельной республике.

Революционные преобразования, приведшие к созданию Бирманского Союза, коснулись многих сторон экономики и общественного устройства, но, к сожалению, как уже говорилось выше, они не разрешили основного противоречия: в стране стала крепнуть и заявлять о своих правах национальная буржуазия. Словом, с чем боролись — на то и напоролись. Только вместо гнета иностранцев бирманскому народу грозил теперь гнет своих, доморощенных капиталистов.

Правда, правительство премьер-министра У Ну принимало множество попыток вывести страну из экономического хаоса. Еще в 1948 году был утвержден двухлетний план восстановления и развития хозяйства, предусматривающий прямое участие государства в экономической деятельности, государственный контроль и регулирование экономики. В 1952 году был принят восьмилетний план процветания и благоденствия. Основной его задачей провозглашалось построение новой экономической и социальной системы, «создание такой Бирмы, в которой наш народ будет лучше одет и обеспечен лучшими жилищными условиями, где он станет более здоровым, будет пользоваться большей безопасностью, иметь больше досуга». План этот составлялся американскими специалистами, и через некоторое время выяснилось, что он нереален. Тогда правительство заменило его новым, четырехлетним, планом.

Как известно, одними планами положения в хозяйстве не выправишь. А тут еще принцип «бирманизации» народного хозяйства, по которому предпочтение отдавалось национальному, а не иностранному капиталу. Другими словами, в стране набрал определенную силу бирманский капитализм и стал требовать от правительства все больших уступок для себя за счет государственного сектора.

К сожалению, правительство не нашло в себе достаточной решимости круто изменить положение. Наоборот, оно шло на дальнейшие уступки. В стране приобрели большую силу различные организации бирманской буржуазии — Совет промышленников, ассоциация рисозаводчиков, палата горнопромышленников и др. Дело дошло до того, что под давлением частнопредпринимательских слоев премьер-министр У Ну заявил: «Нашей политикой должно быть постепенное удаление государства из экономической сферы».

Стране грозила полная диктатура буржуазии.

Весной 1962 года в Бирме произошел переворот и к власти пришло правительство Революционного Совета во главе с генералом Не Вином. Это было началом нового этапа в развитии бирманской национально-освободительной революции и экономики страны. Как отмечалось в одном из документов Революционного Совета:

«Все секторы экономики страны находились в состоянии хаоса, и, чтобы спасти нацию от экономического бедствия, Революционный Совет 2 марта 1967 года взял управление в свои руки».

Революционный Совет объявил своей главной целью построение социализма. В решениях правительства подчеркивалось, что в стране должно быть построено общество, свободное от эксплуатации человека человеком и основанное на социальной справедливости.

«Никакая другая система, кроме социалистической, не подходит к бирманской действительности. Социалистическая система наиболее благоприятна для крестьян, рабочих и трудовой интеллигенции страны».

Базой будущей социалистической экономики провозглашалась общественная собственность на средства производства, поэтому Революционный Совет заявил о необходимости национализации частной собственности в основных областях хозяйства. Признавая классовую борьбу движущей силой развития общества, Революционный Совет опирается в своей деятельности на трудящиеся массы и настойчиво подчеркивает необходимость союза бедного и среднего крестьянства с рабочим классом.

19 октября 1963 года был принят закон, предоставляющий правительству право национализации частных предприятий. По этому закону национализации подверглись многие промышленные и торговые предприятия, принадлежавшие индийскому, китайскому, пакистанскому и бирманскому капиталу. Создание новых предприятий частному капиталу запрещалось.

По поводу этих мероприятий за границей поднялся настоящий вой. Особенно изощрялись английские, американские и западногерманские газеты. Не преминула присоединиться к ним и китайская, маоистская пресса.

В Бирме издавна существовала весьма ощутимая китайская прослойка. Особенно активны китайцы были в торговле. Тут они соперничали даже с индийцами. Китайские предприниматели имели в Рангуне свою торгово-промышленную палату. Когда в пятидесятых годах начала осуществляться «бирманизация» частного капитала, китайцы быстро приспособились: они стали брать бирманские имена, создавать предприятия вместе с бирманцами, принимать бирманское гражданство — однако Революционный Совет одним ударом покончил со всем этим.

Видя, что южный сосед решил твердо проводить самостоятельную, независимую политику, китайские националисты сделали еще одну попытку подчинить его своему влиянию: в 1967 году Пекин предложил пересадить «культурную революцию» на бирманскую почву. Естественно, из этого ничего не получилось. И тогда маоисты принялись всячески чернить новое руководство Бирмы. Достаточно сказать, что в феврале прошлого года пекинские хунвейбины издали свою программную книгу. В перечне «реакционной черной банды» одним из первых названо имя председателя Революционного Совета генерала Не Вина.