Октавий Зырянов - Встречи за порогами. Унья — красавица уральская

Оказывается, начальник партии уже побывал в фактории. Он надеялся найти здесь подсобного рабочего в Мишин отряд, но, кроме Тойка, Айны и еще одного мансийца — Еськи, присматривавшего за оленями, никого не было.

Видя, что «русский начальник» очень сокрушается, Тойко поинтересовался, что ему нужно. И когда узнал, что отряду требуется вспомогательный рабочий, стал просить, чтобы начальник взял его.

— Фактория девка сторожи, — убеждал он. — Я там тайга знаю, немножко могу помогай. Все равно надо ходи. Там собачка надо гляди.

Но Максимов не рискнул взять старика без разрешения начальника фактории. «Мало ли что может случиться без сторожа», — размышлял он.

— Тогда бери девка. Тайга ой-ой знает…

Максимов долго колебался. Но он знал, что женщины-мансийки отличные таежницы. И это решило исход дела.

— Ладно, — махнул он рукой. — Только съездишь в отряд вместе с дочерью. Найдешь там Мишу Горелова или Ваню, скажешь, что я послал, и передашь записку.

Услышав знакомое имя, девушка расспросила начальника, откуда этот Ваня, какой он, и решила, что это тот старый их знакомый. Она рассказала об этом отцу. Тот тоже обрадовался предстоящей встрече и стал немедленно собираться в дорогу.

— И вот мы приехали, — закончила рассказ Айна.

В этот день рассказам и расспросам не было конца. Ваня поведал о том, что через два-три года на Вишере будет строиться город, что проложат по тайге дороги и что, видимо, скоро по-иному будут жить и крестьяне.

— Вместе все будем делать. И хлеб сеять, и убирать, и косить, и скот держать.

— Все вместе? — удивлялся старый Тойко. — А чум тоже живи вместе?

— Чумов у нас нет, — смеялся Ваня. — У нас избы. А жить будем, как жили.

И Ваня, как мог, рассказал все, что знал о коллективизации. А знал он уже немало, поскольку был комсомольцем. Его предстоящей зимой обещали отправить в специальную школу комсомольского актива на два года. Он с гордостью рассказал об этом Айне. Но девушка не обрадовалась новости.

— Тебе не жалко бросать тайгу, охоту? — спрашивала она. — Меня тоже начальник фактории посылает учисса. Мне жалко все это. — И она протянула руку, указывая на тайгу, сопки, реку.

— Это же никуда не уйдет, — убеждал Ваня. — Выучимся и вернемся обратно. А учиться обязательно надо.

Старый Тойко и Айна привезли таксаторам продукты, спальные мешки, запасную одежду и обувь.

— Твоя начальник Максимов послал, — рассказывал Тойко. — Помогай велел. Я помогай время нету. Надо фактория ехать. А девка останется… Только не обижай девка. — И он под дружный общий смех серьезно погрозил пальцем.

Вечером пили чай. Старик еще долго расспрашивал об отце Вани, о дедушке, который погиб минувшей зимой в тайге. Узнав об этом, Тойко долго сидел неподвижно, закрыв глаза. Две скупые слезинки выкатились из его глаз.

— Корошая был… Сколько раз мне помогай… Однако и моя скоро там ходи…

После этого старик не разговаривал и стал укладываться спать. Молодежь не мешала ему. Ребята и Айна вышли из избушки. Вечер уже давно опустился на тайгу. Смолкли птицы, только кричала потревоженная кем-то утка да плескались на речке хариусы. Айна рассказала о жизни в фактории, о сборе орехов и ягод.

— Сейчас делать нечего. Вот и приехала вам помогать.

— А чем же ты поможешь? — удивился Миша. — Уху варить?

— Почто уху? — обиделась Айна. — Дерево пилить могу, как вы, считай меркой землю могу, носить что надо могу.

— Сможет, — поддержал ее Ваня. — Вот увидишь, Миша, как сможет.

На следующий день отряд разделился. Миша с подсобным рабочим пошел в одном направлении, а Ваня с Айной и сопровождавшим их Тойком — в другом. Старик все наставлял дочь, чтобы она слушала начальника, чтобы старалась делать все, что нужно. Он обращался и к Ване.

— Твой отец — умный. Тебе тоже надо быть умный. Учи Айну, не обижай…

И вот работа началась. На первых порах Ваня все делал сам: и зарубки на деревьях, и промер, и подсчет деревьев, и отметки в журнале. Сам принялся и рубить дерево, чтобы подсчитать количество годовых колец, определить, гнилое ли оно внутри. Но тут и Айна и старик запротестовали.

— Зачем помогай звал? — разволновался старик.

Он взял у Вани топор и начал рубить дерево. Потом передал его дочери, и та принялась за дело не хуже Вани.

На привале Ваня объяснил Айне, как он делает промер и подсчет деревьев, как определяет количество их на площади, как заполняется журнал. Девушка пока мало что поняла из сказанного, но Ваня не отчаивался. Он решил научить ее пока самому простому — делать отсчеты по линейке. На нескольких деревьях показал, как надо замерять толщину стволов на уровне груди и какие цифры сообщать. Но оказалось, что Айна плохо знает счет. Тогда Ваня решил вести счет сам. Но мысль научить Айну все-таки не оставил.

На следующий день старик еще раз сходил с отрядом в лес, а потом уехал в факторию. Перед этим он рассказал Ване и Мише о том, как встретил возле избушки собак. Он хотел увезти одного пса с собой, но ни один не подошел к старику, а когда ребята решили изловить одного, псы дружно начали обороняться, а потом все убежали в лес. Старик отказался от затеи. Он только попросил Ваню:

— Маленько учи собак. Он хорошо понимай, только лай нету. Потом возьму…

Как только отряд разделился, собаки растерялись. Сначала они все пошли по старой тропе, где ходил отряд. Но потом Дамка обнаружила, что Вани нет, вернулась, нашла его следы и пошла по ним. Следом за ней пошел Соболь, а потом и два других пса. Вскоре они нагнали Ваню, Айну и Тойка и больше не уходили от них. На следующий день они сразу же пошли за Ваней, хотя Миша манил их и мясом и хлебом.

— Вот беда, — сокрушался он. — Теперь у нас собачки не будет.

— Надо что-то придумывать, — размышлял Ваня. — Давай вечером помозгуем.

Вечером на совете было решено, что одного пса, которого выбрал Михаил и назвал его почему-то Тосканом, Ваня и Айна всеми способами будут отгонять и не кормить. Ваня вынес корм трем собакам. Он раздавал им корм, а Тоскана отгонял. Пес вначале недоуменно глядел на человека, потом даже пытался применить силу, но, получив удар палкой, с визгом отступил. Когда собаки наелись, вышел Миша и дал корм одному Тоскану. Пес вначале тоже с недоумением глядел на него, потом осторожно взял кусок хлеба с тушенкой. Бутерброд понравился. Миша дал ему второй, а потом — кусок мяса.

Прошло несколько дней, и пес один пошел с Мишиной группой. Правда, он вскоре сбежал к собратьям, но в следующие дни задержался дольше. В конце концов наступил день, когда пес не сбежал.

Жизнь в маленьком отряде шла своим чередом. Таксаторы поднимались рано утром, наскоро завтракали и шли к месту работы. Вечером возвращались на стоянку, ловили рыбу, готовили ужин, приводили в порядок записи, ремонтировали одежду и обувь.