Данико Ихошвили - Реальность человека 19 века. Мир прошлого из впечатлений и мнений современников

После чая мы поехали в Кенингсплайн, служащий модным местом вечерней прогулки. Вся Батавия здесь гуляла, не обременяясь излишними шляпами и перчатками, и даже многие мужчины ходили с непокрытыми головами. Обычай выходить после заката солнца без головного убора сначала поражает своей новизной, но, если вникнуть в причину его, то следует признать, что он весьма целесообразен, и, действительно, к чему согревать голову, защищая ее от солнца, которого уже нет? Другой обычай на Яве отдавать визиты по вечерам, а не днем, также очень разумен. В тех случаях, когда в каком-либо доме принимают, портик или балкон ярко освещается, тем означая, что гости могут войти; если же света нет, то никто и не думает заходить, зная, что или хозяев нет дома, или что они желают остаться одни.

На каждом шагу приставали к нам малайские лодки с ананасами, с кокосами и обезьянами; даже некрасивые малайцы, полуобнаженные, в чалмах, как-то гармонировали и с лодками своими, и с окружающей их местностью. Мы шли вдоль берега Явы и по ночам становились на якорь. Я вставал до восхода солнца, которое на моих глазах будило здешнюю красавицу-природу; просыпалось население лесов и воды, невиданные птицы перелетали между деревьями, раздавались неслыханные голоса, солнце освещало незнакомую, роскошную зелень.

Вместе с первыми его лучами, целые флотилии приморского населения малайцев неслись к Суматре или в море, на рыбную ловлю. Слева, почти на каждой версте, открывался новый островок, один красивее другого; этот поднимается вдали туманною пирамидой до облаков, за ни другой, как старый запущенный сад, темнеет группами столетних деревьев, третий красуется, как корзина с цветами, среди неподвижных, нежащихся вод; но эти столетние деревья были не простые, а те самые, за которые мы платим большие деньги: черное дерево, баобаб, красильное и проч.

Здесь многие ходят голыми. Их формы тела кажутся вычеканенными из бронзы, и цветом таким же. На некоторых накинуты красиво драпирующиеся красные платки, белые чалмы, тростниковые шляпы. Все пестро, живописно среди этих прекрасных берегов и очаровательной местности. Это морское население иногда изменяет своим мирным привычкам, и тогда жители его становятся страшными морскими разбойниками, вооружаясь намазанными ядом крисами ( национальными кинжалами с асимметричной, часто волнообразной, формой клинка, – прим. ред.).

Удивительно быстро развитие Сингапура. Англии нужен был коммерческий пункт, там, где Голландия и Испания почти исключительно владели коммуникациями, и хоть и плохо, но все-таки почти одни пользовались сокровищами края. А едва ли найдется в мире более счастливый уголок земли, как эти острова, порезанные бесчисленными проливами и омываемые несколькими морями – Малайским, Явайским и Китайским.

Острова эти изобилуют всем, что только может произвести природа прекрасного и поражающего чувства. Земля из недр своим дает драгоценные камни и золото; море прибивает к берегам драгоценную амбру; из трещин дерева вытекает камфора и бензоя (росной ладан); летучие ароматические масла пронизывают кору многих растений; многие плоды и цветы дают те пряности, за которые велись кровопролитные войны, и которыми обогатилась некогда Голландия.

Пристань с пирамидой в Сингапуре, 1857

Малазийские дома в Сингапуре, 1857

Здесь больше пятидесяти видов вкуснейших плодов, между которыми первый из всех, мангостан, может, кажется, удовлетворить самый избалованный вкус. Здесь родина бесчисленного множества цветов. Леса наполнены лучшими деревьями необыкновенных размеров, как например, знаменитое тиковое дерево, и многими видами пальм, поднимающих высоко своим стройные колонны, осененные вечно-зеленными, перистыми верхушками. Даже остатки жизни, раковины, блестят здесь чудными красками и дают знаменитый на всем Востоке жемчуг сооло. Рыбы, бабочки, птицы соперничают между собой красотой форм и блеском одежды. Из птиц, облитая разноцветным золотом и пурпуром утренней зари, райская птица не даром носит свое имя.

Прежде на здешнем рейде бывало много китайских джонок; теперь стояло их не больше трех, и те, казалось, стояли без всякого дела, смотря драконами, украшающими их мачты, в разные стороны. Зато мелкие китайские лодки с кормой из разрезных балок так и кишат в заливе и на небольшой речке Сингапуре. Река эта протекает посередине города и отделяет китайских квартал от европейского. Лодкой управляет один человек, стоя и гребя, при этом правая рука задействует левое весло, а левая – правое. Реки почти не видно за множеством этих лодок. Большая часть лодок крыта тростниковой крышей и служит постоянным жилищем для хозяев. На каждой можно найти, как в наших столичных садках, котелок, подогреваемый на углях, шкаф с домашними божками и весь подручный скарб несложного хозяйства.

Эта флотилия, отличающаяся целым лесом мачт и реев, на которых болтаются всевозможные паруса – белые, холстинные (или бумажные), кожаные, тростниковые – имеет вид целого городка, живописного, пестрого и очень занимательного картинами оригинальных групп и разными сценами. Тут, на палубе, почти голые, воскового цвета, лимфатические китайцы уселись на корточках около котла с вареным рисом и работают проворно двумя палочками вместо ножей, ложек и вилок; на другой палубе увидите толстого китайца, важно и с великим достоинством совершающего свой туалет; другой, худой и тощий, с выражением лица наших горничных, расчесывает ему косу. Там один из сыновей Небесной Империи совершает какую-то некрасивую операцию в ухе; наконец, можно досмотреться до таких натуральных сцен, о которых нельзя и рассказывать; жаль только, что нет возможности долго любоваться картинами этого китайского Риальто 21 21 Риальто – квартал в Венеции : спертый, удушливый запах кокосового и кунжутного масла, которыми, кажется, пропитаны стены домов, и разные другие запахи гонят отсюда непривычного европейца.

Работа некоторых вещей так отчетлива, что, казалось, нет цены, которая бы определила этот удивительный труд, а между тем, за несколько долларов вы покупаете вещь, на которую потрачено бог знает сколько времени и труда. У китайцев труд, кажется, ничего не стоит. Огромная конкуренция и всеобщая бедность сбивают у них цену на изделия. Особенно хороши мозаичные ящички из перламутра, слоновой кости и серебра. Привозили нам и разных птиц, блестящих разноцветными перьями и хвостами. Сингапур богат попугаями, которых здесь несколько пород: белые (какаду), зеленые и розовые (лориевые). Последние самые дорогие: они большие музыканты, запоминают наизусть целые музыкальные пьесы и поют их с отчетливостью оперного певца.