Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

В те ранние годы заповедника Вольф часто раздражался на работе и реагировал на многие ситуации подчас иррационально. К 1982 году, по причине сильного стресса на своей работе, часто приводившего к конфликтам с властями, с его начальством, с членами общины и даже с женой, здоровье Вольфа просто таяло на глазах. Лаки и Вольф понимали, что гиря, что называется, дошла до пола, и что нужно что-то делать. В 1983 году заповедник нанял Винсенте Уотсона временным директором, а Вольф взял пять месяцев отпуска, чтобы поправить здоровье.

В конце концов, Вольфу был поставлен диагноз биполярного расстройства и прописан литий, который надлежащим образом поправил химический дисбаланс в его организме и позволил ему вернуться на службу на полный рабочий день. В 1984 году Уотсон покинул заповедник. Директором был назначен Джованни Белло, а Вольф стал со-директором и советником заповедника. После окончания в 1988 году срока директорства Джованни директорами заповедника побывали несколько человек, включая Уильяма Аспинолла, Франциско Чемберлена, Боба Карлсона, Рафаэля Боланьоса, Рикардо Родригеса и Карлоса Эрнандеса. К 1990-м годам заповедник обеспечивал трудоустройством 50 местных жителей.

До самого своего ухода на пенсию в 2003 году Вольф давал рекомендации касательно развития и поддержания в должном состоянии более чем девяноста километров троп, пересекающих заповедник. Он также занимал должность начальника охраны, координируя безопасность леса, и все еще продолжал патрулировать маршруты. Хотя преданность Вольфа лесу стоила ему семейной жизни, источником вдохновения для него была непреходящая любовь к джунглям.

«У меня всегда было такое ощущение, что я помог многим людям осознать — может быть, в некотором роде без большой симпатии, но кто-то же должен был что-то сделать — и начать думать о спасении леса в позитивном свете. На самом деле, не бог весть, какие пространства, просто пятно на карте. Я этим занимался, когда защита леса не приносила никакого дохода, потому что тогда никто не думал, что заповедник стоит того, чтобы еще и платить кому-то за качественную работу по присмотру за лесом. И хотя я официально уже тут не работаю, я все еще чувствую свою ответственность за сохранность заповедника».

Из этих скромных начинаний идея защиты, сохранения природы распространилась по всей стране. В деле сохранения лесов росло участие и общины. В 1992 году на северной стороне холма Серро-Амигос, на котором теперь находятся мачты ретрансляторов связи, был заложен заповедник тропического леса «Санта-Елена». Этот заповедник находится в шести километрах к северо-востоку от города Санта-Елена. В задачи сотрудников входит забота о консервации, сохранении дикой природы, а также образовательный процесс. Неслучайно он управляется средней школой Санта-Елены.

«Деньги, получаемые за вход в заповедник «Санта-Елена», идут на поддержку проектов в общеобразовательной школе. Это еще один проект в этой местности, который получил непосредственную поддержку от Канады в форме волонтеров, собирающих средства и занимающихся в заповеднике расчисткой троп. Когда заповедник в Санта-Елене только начинался, он сильно напоминал мне Монтеверде, каким тот был 30 лет назад, когда туризм не был так развит — до тех времен, когда турист с рюкзаком стал важным фактором в этом районе. Вторичный, подросший лес в заповеднике «Санта-Елена», где бродят туристы, очень похож на то, что было в 1980-х годах в заповеднике «Монтеверде». Люди и не подозревают, что они ходят по старым коровьим пастбищам, где лес полностью обновлен. Теперь, вероятно, высота деревьев составляет метров девять.

В заповеднике «Санта-Елена» климат совершенно другой. Он расположен выше относительно уровня моря, там поменьше ветра по сравнению с нами, там совершенно другие ощущения. Вид на вулкан Ареналь отличается от того, как он видится из Монтеверде, но их красивый тропический лес схож с нашим. С моей точки зрения, чем больше лесов защищено, независимо от того, кто за это отвечает, тем лучше для всех нас».

«Ну, как же приятно здесь находиться! Мы у подножия водопада Эль-Сендеро-де-Мил-Мирадорес и направляемся прямо по хребту к реке Пеньяс-Бланкас. Теперь можно только догадываться, где среди возвышений и низин в долине есть небольшие полянки вырубок, некогда сделанных человеком. Ни коров, ни лошадей, которые в старое время белыми пятнышками виднелись тут и там. Вон там большая старая смоковница, которая выделяется и торчит над кронами деревьев на противоположном хребте. Если она когда-нибудь упадет, то в линии деревьев будет прогал, достаточно большой для того, чтобы увидеть значительную часть Коста-Рики».

После успешного курса лечения рака тело мое медленно восстановило свои силы, а ощущение уязвимости начало ослабевать. В конце концов, в 1994 году я смогла вернуться в Коста-Рику. Заразительный смех Вольфа и его теплое приветствие добавили мне крепости. Он передал мне более двадцати кассет, которые записал с 1990 года, с того дня, когда мы виделись в последний раз. Я возобновила расшифровку его историй. В последующие годы мы старались отправляться в поход как можно чаще, чтобы в пути обсудить наш проект рассказанной устно истории. Мы часто ходили в деревенский приют в Эль-Валле. Это несложная двухчасовая прогулка через заповедник. Сидя на крыльце с дымящейся чашкой кофе в руках, в клубах тумана, я опиралась спиной о влажную деревянную стену домика и слушала воспоминания Вольфа, которые уносили нас к прошлым дням, к его приключениям на фоне вечнозеленого пейзажа. Маленькая черная коробочка диктофона работала до тех пор, пока не садились батарейки. Уже и обезьяны-ревуны успокоились, и ночные твари оживились, а наш разговор и хохот не прекращались до тех самых пор, пока мы, уставшие, не заваливались на тонкие коврики-пенки, ждавшие нас внутри.

Именно из этой скромной обители Вольф привел меня к одной из самых драматических троп в данном районе, к тропе Катарата, названной так в честь водопада, который виден через высокий овраг. Водопад — мощная лента воды, выливающейся с горы и поглощаемой жаждущей растительностью несколькими метрами ниже. На каждом изгибе пути долина Пеньяс-Бланкас представляется изумленному путнику в новом обличии, так что Вольф назвал этот путь Тропой тысячи видов. Довольно часто случается так, что вы восхищаетесь далекими хребтами, видимыми через прогалины в растительности, и вдруг появляются низко идущие облака, полностью заслоняющие вид и наполняющие лес мрачным светом.

Тропа Катарата тянется вдоль узкого, искривленного хребта. Земля резко уходит вниз с обеих сторон и там, ниже по склонам, она покрыта беспорядочно перепутанными древесными корнями, извивающимися под тенистой листвой. Пешие прогулки в этих влажных и скользких джунглях всегда требуют осторожности. Один неверный шаг — и вы навсегда исчезнете в глубинах леса. Поистине удивительно, что Вольф не раз прошел этой тропой в темноте ночи. Даже он вздрагивает, вспоминая об этом.