Андрей Поляков - Снег на экваторе

Чтобы не пропустить представление, туры надо заказывать заранее. В пик сезона гостиницы, до которых, в силу жуткого состояния дорожного полотна, из Найроби лучше добираться самолетом, забиты до отказа. Но успех не гарантирован и тем, кто сумел позаботиться обо всем вовремя. Главное событие, переправа тысяч антилоп гну через речку Мара, зависит исключительно от воли самих антилоп. Заставить животных рвануть через неширокий, но смертельно опасный, кишащий крокодилами, поток никому не под силу. Приходится лишь уповать на случай.

В день, когда я впервые решил рискнуть и попробовать сыграть в рулетку со своенравными гну, переправа намечалась в какой-нибудь сотне метров от нас. Не обращая внимания на джипы и микроавтобусы, набитые сгоравшими от любопытства людьми, вздымая тучи пыли, у воды бурлил круговорот из тысяч рогов, хвостов, копыт и грив. Темную колышущуюся массу антилоп изредка разбавляли эффектные шкурки зебр, но полосатые лошадки робко жались по бокам и в глубь стада проникать не смели.

В бинокль хорошо просматривались шальные глаза перепуганных гну. Затравленный взгляд безобидных коровьих мордашек, то и дело издававших растерянное, отрывистое «му», пробуждал в душе щемящую жалость. Животные знали, что обязаны преодолеть возникшую на пути преграду во что бы то ни стало, но не могли побороть страх. Оказавшиеся в первом ряду томительно медленно подступали к воде, неохотно поддаваясь напору сзади, но, едва замочив копыта, ломились назад. Невероятным усилием им удавалось продраться сквозь плотный строй шедших следом. С трудом избежав гибели в давке, не помня себя от ужаса, они взлетали на крутой берег и застывали, подрагивая коленками.

Наконец, одна из антилоп решилась и с размаху бросилась в воду. Прыжок вышел отчаянным, но неловким. Беззащитное, распластанное в полете тело грузно рухнуло на ребристые валуны речной стремнины. Мерный шум воды прорвал болезненно громкий, глухой стук. Стадо судорожно метнулось прочь от берега. Гну-смельчак, рывком выскочил из воды и, скользя по склону мокрыми копытами, поскакал следом. По машинам пронесся вздох облегчения. Жив!

Оставалось ждать. Уже больше двух часов прошло с тех пор, как, заглушив мотор, я присоединился к каравану туристов, журналистов и экологов, вытянувшемуся нестройной шеренгой вдоль каменистого берега Мары. Широкие раструбы объективов дорогих зеркалок соседствовали с хоботками зумов бытового ширпотреба, но лица профессионалов и любителей выглядели одинаково сосредоточенно и торжественно. Каждые несколько минут подъезжала очередная машина. Деловито настроив видеокамеры и фотоаппараты, новички застывали в ожидании, готовясь запечатлеть самый волнующий момент Великой миграции, но он никак не наступал.

– Надо, чтобы опытный самец, который уже не раз переплывал через реку, показал пример, – разъяснял обстановку пассажирам соседнего микроавтобуса сопровождавший их егерь. – Стоит одному поплыть, и за ним ринется все стадо, вот увидите. Иногда роль лидера берут на себя зебры, но происходит такое не часто. Они осторожнее гну и рисковать не любят.

– А может случиться, что они вообще не поплывут? – озабоченно спросила рыжая девица в джинсовых шортах.

– Поплывут, не сомневайтесь, – обнадежил егерь. – Вот только когда – не знаю. Может сегодня, а может и нет. Походят-походят у воды, да так и не решатся. Отложат на завтра. Или на послезавтра. Но давайте не унывать. Будем надеяться на лучшее.

Опытный служитель заповедника как в воду глядел. Опрометчивый прыжок самца гну на камни перепугал не только наблюдавших за драмой людей, но и сородичей. Берег опустел, и животные, которые так долго не могли собраться с духом, вновь стали неуверенно топтаться поодаль от переправы.

Бросок отменялся или по крайней мере надолго откладывался. А ведь начало дня не предвещало неудачи. От гостиницы до реки Мара было километров 50, поэтому выехать пришлось с рассветом. В утренней прохладе нежились буйволы, шли по своим делам слоны, заботливо укрывая малышей в середине стада, резвились газели Томпсона и импалы. Сезон миграции – лучшее время, чтобы увидеть экзотический животный и растительный мир Масаи-Мара во всем многообразии.

Чем ближе была река, тем больше попадалось гну. Нескладные, но от этого не менее симпатичные, они шли друг за другом, след в след, нескончаемой цепочкой. С высоты старых термитников, словно с постаментов, на воинство гну гордо взирали самцы антилопы топи – страшные собственники, ревниво охранявшие свою территорию.

Стройная череда гну черным пунктиром прочерчивала золотистый травяной покров саванны, похожий на пшеничные поля. Не зря масаи назвали район Мара, что на их языке означает пестрый, пятнистый.

Безбрежные просторы украшали редкие зонтики акаций, расставленные с безупречным вкусом. Один из ее видов, дерево желтой лихорадки, получил название по недоразумению. Кто-то из первых белых поселенцев, остановившийся отдохнуть под его высокой кроной, заболел и решил, что оно виновато во внезапно возникшей хвори. Второй вид, низкорослая свистящая акация, именуется так по праву. Ветки дерева служат домиками для муравьев. В дырочки-входы, просверленные насекомыми, влетает ветер, постоянный спутник равнин Масаи-Мара. Свист, мелодичный или резкий, в зависимости от силы дуновения, – предупреждение непрошеным гостям. А если они непонятливы, тем хуже для них. Стоит жирафу или антилопе начать жевать листья, как на ветку высыпают взбешенные муравьи и набрасываются на агрессора. Для языка, даже такого шершавого и толстокожего, как у жирафа, их укусы чувствительны, и животное спешит удалиться.

Взаимовыгодный союз насекомых и деревьев действует, и весьма успешно. Не менее поразительна и история Великой миграции. Когда едешь по девственным, холмистым равнинам Масаи-Мара, кажется, что она была всегда. Неудержимо тянет написать: как и миллион лет назад, перед моими глазами живыми волнами плещутся тысячные стада антилоп-гну… Но это было бы неправдой. На самом деле миграция – явление новое, насчитывающее несколько десятков лет. Еще в середине XX века о массовых перемещениях животных, подобных нынешним, никто не знал.

Кенийский заповедник – маленькая частичка единой экологической системы. Вторая, основная часть, называется Серенгети. Поскольку она находится в Танзании, после получения двумя африканскими странами независимости от британской короны им пришлось решать непростую задачу. Масаи, живущие в обоих государствах, стали активно осваивать заповедные земли, захватив площади, отведенные диким животным. С другой стороны, фауна, попав под охрану, стала размножаться быстрее. Сыграли роль и прививки масайских коров от чумы рогатого скота. Болезнь была основной причиной гибели гну, пасшихся рядом с домашними животными. В наши дни антилопы практически избавлены от напасти, долго косившей их вид. С 1950 по 1992 год численность гну возросла со 100 000 до полутора миллионов. Намного больше стало зебр и газелей.