Марина Москвина - Изголовье из травы

Такая любовь может длиться часами. Если вы не спешите, время вообще исчезает. Оно прекращается для вас. Вы вернулись домой и встретились с вечностью. Все растворилось в этом потоке: эго, имя, биография, возраст, профессия, национальность, воспоминания, планы на будущее, страх смерти и привязанность к жизни…

Есть чудная японская поговорка: «Не было случая, чтобы голый что-нибудь потерял». Но в даосской любви вы можете потерять даже само тело, войти в такое состояние, где тело больше не ощущается материальным, а только – зарядом электричества, энергией в чистом виде.

Когда ты возвращаешься из таких объятий – чувствуешь себя настолько живым, наполненным энергией, летящим, невесомым! Вот тут-то как раз, милое дело, засесть за роман, холст натянуть, писать картину, сочинять симфонию или играть и петь джаз: радостное, сочное, наполненное вселенской гармонией, ваше творение останется жить в веках, но слава не вскружит вам голову, ибо вы прикоснулись к чему-то большему и теперь главное – сохранять недосягаемую и тайную связь с мирозданием.

« Любовные объятия, – писал Иккю, – способны сделать тебя бессмертным».

Он имел в виду познание самого себя, просветление. Но еще древним даосам было известно, что Дао любви – это здорово, весело, очень полезно для здоровья, оно пробуждает в человеке спокойствие, сострадание, справедливость и, как поговаривали, приносит бессмертие.

Люди, которые практиковали Дао любви, доживали до ста пятидесяти лет, даже дольше, прекрасно себя чувствовали и в один голос заявляли, что именно этот возраст они считают наиболее плодотворным в своей жизни. Потому что благодаря божественной силе такой любви ты оказываешься в Центре Мира и Процветающих Земель.

Вот я сейчас пишу эту книгу в Москве, дописала фразу, и зазвонил телефон. Звонит моя мама Люся.

– Что ты делаешь? – спрашивает она.

– Пишу главу про секс.

– Ну, почитай! – сказала Люся.

Я прочитала ей последнюю страницу.

– Где ты оказываешься? – переспросила она. – В Центре Мира и Процветающих Земель ?! – Лёва, Лёва, – кричит она папе. – Идем заниматься сексом. И мы тогда попадем…

– …В Книгу рекордов Гиннеса? – кричит из кухни папа.

Естественно, в средневековье руководства по даосской любви были страшно засекречены и предназначались для императоров и посвященных. Теперь любой может накупить себе разных замечательных книжек, ни для кого больше нет секретов, но где те люди, которые терпеливо станут овладевать Дао любви во всем объеме ?

Может быть, гейши? Мы с Лёней не удосужились познакомиться ни с одной из них. Зато Юрий Норштейн, замечательный режиссер-мультипликатор, которого с большой любовью принимали в Киото Яско-сан и Томоко Танака, попросил познакомить его с японскими гейшами. Они ему это устроили.

Видимо, отправились в квартал Гион, который когда-то состоял из одних чайных домиков, здесь и теперь живут гейши и их ученицы – майко. В этом же квартале обитают рикши, которые их возят погулять или за покупками, ремесленники – обслуживающий персонал: мастера музыкальных инструментов, лакированных вещей, вышивальщицы кимоно, те, кто делает веера, зонтики, национальную обувь из соломы и кожи – дзори, украшения для гейши.

Гейша – это такое поразительное существо, умное, образованное, талантливое, пластичное, музыкальное, тонкий психолог. Она свободно владеет искусством беседы, чайной церемонии и ошеломляющими секретами любви, способными изменить ваш взгляд на самих себя, на занятия любовью и на мир вообще.

Но я слышала, любовь гейши надо заслужить, кажется, она не продается. Этот «институт», я так поняла, вообще не имеет отношения к легкомыслию. Гейши просто украшают жизнь, помогают успокоиться, расслабиться, возвеселиться душой.

Даже говорят, у них есть такая служба: состоятельный холостой мужчина может на воскресенье пригласить к себе домой гейшу с одним или двумя детьми. Целый день нагрянувшая компания будет исправно делать вид, что это его семья. Он примется воспитывать детей, ворчать, журить их за непослушание, его накормят вкусным домашним обедом, он им расскажет, какие у него неприятности на работе, потом они вместе отправятся в кино или на аттракционы. А вечером они поцелуют его и уйдут. На следующие выходные, возможно, заявятся другие. А он так много работает, так поздно приходит домой, устает, что иным очень сильно занятым людям этого вполне достаточно.

Но и у гейш есть иерархия: в квартал Симабара, в дом, которому уже три сотни лет, являются самые высокопоставленные вельможи. В этом старинном доме живут гейши особой категории – «таюсан». Ходят слухи, что великолепие их нарядов затмевает все, что возможно увидеть в Японии. Один наряд гейши весит тридцать два килограмма, из них четыре килограмма – украшения для головы.

Не знаю, на какую именно графу в этом «табеле о рангах» смог претендовать Юрий Норштейн, просто мне понравилось, как Яско-сан рассказывала, что двум гейшам, которые с ними встретились, Норштейн читал Пушкина: «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим».

– Не понимаю, – удивлялась одна гейша. – Как это – сам любит, и в то же время желает, чтобы его любимую кто-то другой любил точно так же, как и он?!!

Бывают разные ситуации, старался им втолковать Нор-штейн и в качестве иллюстрации поведал гейшам о судьбе великого Данте Алигьери. Как тот всю жизнь был женат на хорошей женщине, ел и нахваливал приготовленные ею пиццы и макароны, а небесной любовью любил совершенно постороннюю Беатриче.

– Ну и ну! – без устали поражалась та же гейша. – Не хотела бы я быть женой этого Данте!

«У нее был очень большой рот, – рассказывала Яско-сан, – очень красные губы, и вообще она много болтала. Поэтому Норштейну понравилась другая – которая за всю беседу не проронила ни слова».

Подозреваю, что историческая встреча нашего знаменитого мультипликатора с гейшами в Киото никак не пролила свет на вопрос – владеют ли гейши современной Японии неизмеримыми тайнами Дао любви?

Поэтому со своей стороны на всякий случай стараюсь, чтобы это бесценное учение не стерлось из памяти человечества: накупаю брошюры, прилежно и тщательно штудирую, делаю выписки, конспекты, но мало с кем нахожу взаимопонимание.

– Не знаю, – с сомнением говорит Лёня. – Я лично в этом деле предпочитаю спонтанность. Как пойдет, так и пойдет…

Зато когда мы приехали в Японию, мне Лёня сразу сказал очень строго, что ни о чем таком не может быть и речи, ибо, он говорит, существует такое поверье, что дитя, зачатое на японской земле, обязательно родится японцем.

Да, ты прав, монах Безумное Облако!