Марина Москвина - Изголовье из травы

– Принимайте своих гостей так, – сказал он, – чтобы они чувствовали тепло зимой и прохладу летом.

А на вопрос: в чем секрет чайной церемонии, Рикю-сан ответил почти как мой Лёня:

– Положите уголь, чтобы вскипятить воду, и приготовьте чай, чтобы он был вкусным. Другого секрета нет.

Когда гости уходят, хозяин возвращается в чайный домик, садится перед своим чайником и предается философским размышлениям, прислушиваясь к «ветру в сосновом лесу».

Теперь я переживаю, достаточно ли восхищения обрушила на садик и чашки мастера Мацунами. Мне так хотелось с ним поближе познакомиться. Спросить о его жизни, о судьбе.

– О, это нам придется слишком много разговаривать, – ответил он уклончиво.

И все-таки рассказал, что окончил философский факультет в Токио, но с детских лет увлекся медитацией, поэтому без сожаления оставил карьеру ученого, долго скитался, пока не стал священником монастыря Дайтокудзи.

– Сейчас мне шестьдесят лет, – закончил Мацунами-сан, и мы ахнули.

На вид ему было не больше сорока.

И я все норовила задать ему классические вопросы паломника:

– Вот если у тебя возникли сложные житейские проблемы…

– Надо медитировать, – отвечал он.

– Рождение, старость, смерть…

– Только медитация.

– А вдруг…

– Усиленная медитация.

– Но, что если, в конце концов…

– Медитация, медитация и медитация! – отвечал Мацунами-сан.

– Просветление?..

– Это равновесие между просветлением и заблуждением.

– А вы даете своим монахам коаны древних наставников? «Звук хлопка одной ладони»?

– Я даю им современный коан.

– ???

– Ваша повседневная жизнь – вот ваш коан. Вы сами – единственная проблема, неразрешимый вопрос, над которым надо работать.

– И все же вы используете методы старых мастеров, – сказал Лёня. – Вон какой страшный монах сидел с палкой!

– Какой монах?

– А тот, в конце зала!

– Как вас зовут? – вдруг спросил Мацунами-сан.

– Леонид.

– Леонид… Коган. Мой любимый скрипач, – задумчиво произнес Мацунами и вдруг рассмеялся, как дитя. – А тот монах с палкой – старинная деревянная скульптура!!!

Мы с Леней поклонились ему и, пошатываясь, пошли со двора.

Свободные и счастливые, отправились мы бродить по Дайтокудзи, уже никуда не спеша.

Бродить в Дайтокудзи можно целую неделю, это громадный монастырский городок, объединивший двадцать дзэн-буддийских храмов. У каждого свои отдельные зазывные ворота – старинные, массивные, сделанные из широких досок редчайших криптомерий. Мне, конечно, во все хотелось заглянуть, но нам это было не по карману – за вход бескорыстные дзэн-буддисты просили самое меньшее по четыре доллара с носа. Ибо за глухими заборами скрывали они драгоценные жемчужины – свои знаменитые средневековые японские сады, дальним родственником которых является мой знакомый японский садик у нас в Москве в Ботаническом саду.

Много лет прогуливаясь в Ботаническом саду со сказочником Сергеем Седовым, мы никак не могли посетить этот сад честь по чести, потому что всегда приходили, когда он уже закрыт. Мы даже с Серёгой пару раз перелезали через забор и только-только принимались любоваться холмом и цветущей вишней, каменными валунами на берегу и прудиком с горбатым мостом, слушать пенье лягушек, вдыхать благоухание весенних трав или внимать щемящим осенним картинам угасания природы, напоминающим о бренности мира, как тотчас из-за японской пагоды появлялся наш русский милиционер и молча бросал на нас испепеляющие взгляды. Мы пятились и с позором – опять-таки через забор покидали это священное место…

Именно священное! Поскольку еще до нашей эры изобретательные китайцы принялись сооружать восточные сады – в качестве земного подобия рая. Расчет простой: сама природа призвана открыть созерцателю сада тайну бессмертия. Поэтому первым делом райскими садами окружили дворец китайского императора. Следом – поместья вельмож, дом городского чиновника, хижину отшельника. В самом прекрасном уголке сада ученый, чиновник, поэт устанавливали беседку, устраивали себе из нее рабочий кабинет. И пошло-поехало. Садами сокрушительной мощи и красоты окружили дворец китайского императора. Следом – поместья вельмож, дом городского чиновника, хижину отшельника. Можно сказать, в Китае начала эры случилось повальное увлечение садами. В самом роскошном уголке сада ученый, чиновник, поэт устанавливали беседку и, счастливцы, устраивали себе из нее рабочий кабинет.

Народ соперничал между собой, у кого сад более «райский», так вот, один средневековый китаец благодаря несравненному великолепию своего сада получил прозвище «Министр Садов» и таким образом навеки остался в истории Поднебесной.

Естественно, деловитые японцы, в любой момент готовые приспособить себе во благо заморские чудеса, взялись возводить свои райские сады. Тем более, из древнего Китая в древнюю Японию прибыли инструкции, как это конкретно делается. Очень поэтичные.

«Чтобы соорудить водопад, – говорится в одной древнейшей книге, – надо прежде всего выбрать камень, с которого будет падать вода. Обрамлением ему должны служить две скалы, олицетворяющие огромные горы, а фоном – настоящие большие деревья. Если ваш водопад – трех или четырех футов высоты, не вздумайте взять искусственно обработанный камень с гладкой верхушкой, но употребите такой, который веками палило солнце, поливали дожди и обдували ветра».

Кучи забот и хлопот от садового мастера требовало сотворение водопада! Место для него выбиралось вдали от дома, но так, чтобы слышен был звук воды, а в лунную ночь видны были отблески струй.

Десять классических форм водопада провозгласили старые мастера – не больше и не меньше: скользяще-падающий, падающий как полотно, падающий нитью, неровно падающий, падающий слева и справа, лицом друг к другу, отторгнуто падающий… Целая наука!

Деревья подбирали с учетом того, как с наступлением осени переменится цвет листвы, и что за картину дадут зимой голые ветки. Причем каждое растение имело символический смысл: сосна с кипарисом – долголетие и благородство, лотос – духовная чистота, слива и персик – счастье, бамбук – стойкость перед ударами судьбы…

Каменным светильникам – рукотворным, новехоньким – следовало изначально иметь налет древности, чтоб не выбиваться из общего ряда вечных скал и камней. Но твое счастье, если тебе удалось залучить в сад по-настоящему древнюю вещь, которая всей своей удивительной биографией заслужила собственное имя. Как, например, увенчанный славой монастырский фонарь по имени «Утро после снегопада».