Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

К схожим выводам приходили и другие люди. В Соединенных Штатах первым подхватил некоторые идеи Гумбольдта Джеймс Мэдисон. Он встречался с Гумбольдтом в Вашингтоне в 1804 г., потом читал многие его книги {1906} 1906 David Warden to James Madison, 2 December 1811, Madison Papers PS, vol. 4, p. 48; Madison to AH, 30 November 1830, Terra 1959, p. 799. . Он применял наблюдения Гумбольдта в Южной Америке к Соединенным Штатам. Через год после сложения президентских полномочий, в мае 1818 г., в своей речи на собрании Сельскохозяйственного общества (Agricultural Society) в Албемарле, штат Виргиния, получившей широкой отклик, Мэдисон повторил предостережения Гумбольдта об угрозе гибели лесов и о катастрофических последствиях широкомасштабного выращивания табака на некогда плодородных виргинских почвах {1907} 1907 Madison, Address to the Agricultural Society of Albemarle, 12 May 1818, Madison Papers RS, vol. 1, p. 260–283; Wulf 2011, p. 204ff. . Из этой речи выросло впоследствии американское экологическое движение. Природа, напоминал Мэдисон, – не служанка человека. Он призывал сограждан защищать окружающую среду, но тогда его слова почти не получили отклика.

Дальше пошел Симон Боливар, первым придавший идеям Гумбольдта силу закона в мудром декрете 1825 г., по которому правительству Боливии надлежало высадить миллион деревьев {1908} 1908 Bolívar, Decree, 19 December 1825, Bolívar 2009, p. 258. . В разгар яростных сражений Боливар сумел понять катастрофические последствия высыхания почв для будущего страны. Новый закон Боливара должен был защитить реки и создать леса по всей новой республике. Еще через четыре года он продиктовал документ под названием «Меры по защите и разумному использованию национальных лесов в Колумбии» {1909} 1909 Bolívar, Measures for the Protection and Wise Use of the National Forests, 31 July 1829, Bolívar 2003, p. 199–200. , упор в котором делался на ограничении добычи хинина из коры дикорастущего хинного дерева – варварского обдирания коры с деревьев, на которое обращал внимание во время своей экспедиции Гумбольдт {1910} 1910 AH Aspects 1849, vol. 2, p. 268; AH Views 2014, p. 268; AH Ansichten 1849, vol. 2, p. 319; AH, 23–28 July 1802, AH Diary 2003, vol. 2, p. 126–130. . (Боливар перевел в ранг наказуемого всякое изъятие деревьев или древесины из государственного леса {1911} 1911 Bolívar, Decree, 31 July 1829, Bolívar 2009, p. 351; O’Leary 1879–1878, vol. 2, p. 363. .)

В Северной Америке в 1851 г. Генри Дэвид Торо призвал к охране лесов. «Дикая природа сохраняет мир», – утверждал он {1912} 1912 Thoreau, ‘Walking’, 1862, Thoreau Excursion and Poems 1906, p. 224. . В октябре 1859 г., через несколько месяцев после смерти Гумбольдта, Торо говорил, что у каждого городка должен быть «вечно неотчуждаемый» лес в несколько сот акров {1913} 1913 Thoreau, 15 October 1859, Thoreau Journal 1906, vol. 12, p. 387. . Мэдисон и Боливар видели в охране лесов экономическую необходимость, а Торо настаивал на необходимости создания «национальных заказников» для воссоздания природных богатств {1914} 1914 Thoreau Maine Woods 1906, p. 173. . Теперь Марш в своем труде «Человек и природа» сводил все это воедино. Он посвятил этой теме целую книгу, где приводил доказательства того, что человек уничтожает планету.

«Гумбольдт был великим просветителем», – провозгласил Марш, принимаясь за работу над «Человеком и природой» {1915} 1915 Marsh, ‘The Study of Nature’, Christian Examiner, 1860, Marsh 2001, p. 82. . Он постоянно ссылался в книге на Гумбольдта {1916} 1916 Marsh 1864, p. 13–14, 68, 75, 91, 128, 145, 175ff. , но идеи Гумбольдта получали у него дальнейшее развитие. В книгах самого Гумбольдта предостережения рассыпаны, как нечаянные прозрения, и часто тонут в широком контексте, Марш же сплетал из всего этого убедительную аргументацию. Он растолковывал, как леса защищают почвы и естественные водные источники. После вырубания лесов голая почва остается беззащитной и подвержена действию ветров, солнца и дождя. Земля перестает быть губкой и становится горсткой пыли {1917} 1917 Ibid., p. 128, 131, 137, 145, 154, 171, 180, 186–188. . Плодородный слой смывается, и «земля становится непригодной для проживания человека», – заключал Марш {1918} 1918 Ibid., p. 187. . Читая это, приходишь в уныние. Вред, причиняемый всего двумя-тремя поколениями, писал Марш, равен вреду от извержения вулкана или землетрясения: «Мы разрушаем пол, обшивку стен, двери и оконные рамы нашего жилища» {1919} 1919 Ibid., p. 52; p. 226. .

Марш призывал людей действовать незамедлительно, пока не станет поздно. Он настаивал на «экстренных мерах» из-за существования «серьезнейших опасностей» {1920} 1920 Ibid., p. 201–202. . Леса следует оградить и возродить. Некоторые надо сохранять как места отдыха, вдохновения, как источники флоры и фауны – «неотъемлемого достояния» всех граждан {1921} 1921 Ibid., p. 203; p. 259ff., 269–280, 325. . Другие предстоит заново высадить и в дальнейшем использовать для ограниченной добычи древесины. «Хватит валить лес!» – взывал Марш {1922} 1922 Ibid., p. 280. .

Он толковал не просто об оголившемся пятачке на юге Франции, о засушливых районах Египта или об озере в Вермонте, в котором выловили всю рыбу. Предмет его заботы – вся Земля. Мощь «Человека и природы» заключена в глобальности подхода: Марш занимался сопоставлением и пришел к пониманию мира как единого целого. Он не рассматривал частности, а поднимал экологическую озабоченность на новый, пугающий уровень. Опасность грозит всей планете: «Земля превращается в непригодный дом для ее благородных обитателей» {1923} 1923 Ibid., p. 43. .

«Человек и природа» – первый труд о естественной истории, всерьез повлиявший на американскую политику. Он стал, говоря словами американского писателя-эколога Уоллеса Стегнера, «ударом наотмашь в лицо» американскому оптимизму {1924} 1924 Ibid., p. xvi. . В стране нарастала индустриализация, требовавшая усиленной эксплуатации природных ресурсов и вырубки лесов. Марш же призывал соотечественников повременить и пораскинуть мозгами. К его большому разочарованию, сначала продажи «Человека и природы» были низкими. В последующие месяцы дела пошли на лад, было продано более 1000 экземпляров книги, издатель запустил новый тираж. (Марш пожертвовал права на «Человека и природу» благотворительной организации, помогавшей солдатам, раненным в Гражданской войне {1925} 1925 Lowenthal 2003, p. 302. . Маршу повезло: его брат и племянник быстро, еще до взлета продаж, выкупили права.)

Подлинное влияние «Человека и природы» сказалось только через несколько десятилетий, но книга повлияла в Соединенных Штатах на множество людей, ставших ключевыми фигурами в движении защиты природы. Ее читал Джон Мьюр, «отец национальных парков», и Гиффорд Пинчот, первый глава Службы лесов США, назвавший ее «эпохальной» {1926} 1926 Gifford Pinchot, ibid., p. 304; Gifford Pinchot to Mary Pinchot, 21 March 1886, Miller 2001, p. 392; Wolfe 1946, p. 83. . Соображения Марша о гибели лесов в «Человеке и природе» привели к принятию в 1873 г. закона о лесоводстве (Timber Act), поощрявшего высаживание деревьев поселенцами Великих равнин {1927} 1927 Lowenthal 2003, p. xi. . Они подготовили почву для охраны американских лесов и для закона 1891 г. о лесных запасах, во многом черпавшего аргументацию со страниц книги Марша и из идей его предшественника Гумбольдта.