Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Он приступил к измерениям, изучал ситуацию, задавал вопросы. Обнаружив на островных возвышенностях мелкий песок, он понял, что раньше эти места находились под водой {320} 320 Ibid., p. 140. . Кроме того, он сравнил среднегодовое испарение рек и озер по миру, от юга Франции до Вест-Индии {321} 321 Ibid., p. 145ff. . Сделанный им вывод состоял в том, что падение уровня воды в озере вызвано сведением окрестных лесов {322} 322 Ibid., p. 142. и отводом воды в целях орошения {323} 323 Ibid., p. 148–149. . Так как в долине процветало сельское хозяйство, плантаторы часть ручьев осушили, а другую часть, раньше впадавшую в озеро, использовали для обводнения полей. Они вырубили деревья для расчистки земли {324} 324 AH, 4 March 1800, AH Diary 2000, p. 215. , в результате исчез и подлесок (мхи, кустарники и корневые системы), освободив нижележащие грунты природным стихиям и лишая их способности удерживать воду. Жители окрестностей Куманы уже говорили ему о высыхании их земель одновременно со сведением старых рощ {325} 325 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 24–25. . По пути из Каракаса в долину Арагуа Гумбольдт обращал внимание на высохшие почвы и сетовал на то, что первые колонисты «опрометчиво извели леса» {326} 326 Ibid., vol. 4, p. 63. . По мере падения плодородия почв и снижения урожаев в полях плантаторы, продвигаясь все дальше на запад, уничтожали все вокруг себя. «Леса сильно пострадали», – записал он в дневнике {327} 327 AH, 7 February 1800, AH Diary 2000, p. 186. .

Всего за несколько десятилетий до этого горы и предгорья вокруг долины Арагуа и озера Валенсия еще были покрыты лесами. Теперь их почти не осталось, и почва смывалась сильными ливнями. «Все это взаимосвязано» – таким был вывод Гумбольдта {328} 328 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 144. . В прошлом леса загораживали почву от солнца и тем самым уменьшали испарение влаги {329} 329 Ibid., p. 143. .

Здесь, на озере Валенсия, Гумбольдт сформулировал свои идеи об изменении климата под влиянием человека {330} 330 См. различные труды Гумбольдта, но также: Holl 2007–2008, p. 20–25; Osten 2012, p. 61ff. . Когда его наблюдения были опубликованы, не осталось сомнений, каким был ход его мыслей:

Когда вырубаются леса, как это делают повсюду в Америке с необдуманной поспешностью европейские плантаторы, ручьи либо полностью пересыхают, либо мельчают. Речные русла, часть года остающиеся сухими, при сильных дождях в горах превращаются в бурные потоки. Травяной покров и мхи вместе с ветками смываются со склонов гор, и выпавшей в виде дождя воде уже ничто не препятствует, и, вместо медленного наполнения уровня воды рек постепенной фильтрацией, они сильными потоками бороздят горные склоны, разрушая грунты и приводя к внезапным наводнениям, опустошающим страну {331} 331 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 143–144. .

За несколько лет до этого, еще в бытность инспектором шахт, Гумбольдт уже обращал внимание на избыточную вырубку лесов для древесины и топлива в горах Фихтель под Байройтом {332} 332 Weigel 2004, p. 85. . В его письмах и отчетах того времени не было недостатка предложений по сокращению потребности горнодобывающей отрасли и металлургии в древесине. Он был не первым, кто писал об этом, но раньше причины озабоченности были не экологическими, а экономическими. Древесину сжигали как топливо, однако она была не только важным строительным материалом, но шла также на строительство кораблей, которые, в свою очередь, были важны для мощи имперской и военно-морских сил.

Древесина играла в XVII–XVIII вв. ту же роль, которую нынче играет нефть, и всякая ее нехватка порождала те же тревоги в топливной, производственной и транспортной отраслях, что сегодня – перебои с поставками нефти. Еще в 1664 г. английский садовод и писатель Джон Ивлин стал автором популярнейшей книги о лесоводстве – «Сильва, рассуждение о лесных деревьях» (Sylva, a Discourse of Forest Trees), – в которой уподоблял перебои с поставками древесины общенациональному кризису. «Лучше остаться без золота, чем без древесины», – провозгласил Ивлин, ибо без нее не будет ни металлургии, ни стекла, ни огня, согревающего дома холодными зимними ночами, ни военного флота, защищающего берега Англии {333} 333 Evelyn 1670, p. 178. .

Через пять лет в 1669 г. министр финансов Франции Жан Батист Кольбер почти полностью отменил право деревенских коммун на пользование лесами и стал высаживать деревья для будущих нужд военного флота. «От нехватки древесины Франция погибнет», – предостерег он, вводя свои суровые меры {334} 334 Jean-Baptiste Colbert, Schama 1996, p. 175. . Даже на бескрайних просторах колоний Северной Америки раздавались похожие одинокие голоса. В 1749 г. американский фермер и ботаник-коллекционер Джон Бартрэм сетовал, что «от деревьев скоро мало что останется» {335} 335 Bartram 1992, p. 294. ; эту тревогу разделял его друг Бенджамин Франклин, тоже боявшийся «потери лесов» {336} 336 Benjamin Franklin to Jared Eliot, 25 October 1750; Benjamin Franklin, ‘An Account of the New Invented Pennsylvanian Fire-Places’, 1744, Franklin 1956–2008, vol. 2, p. 422, vol. 4, p. 70. . Франклин даже предложил решение проблемы – экономичный камин собственного изобретения.

Теперь, на озере Валенсия, Гумбольдт начинал понимать уничтожение лесов в более широком контексте и, анализируя конкретную ситуацию, предостерегал, что существующие в сельском хозяйстве приемы могут привести к разрушительным последствиям. Поступки людей по всему миру, предупреждал он, могут повлиять на будущие поколения {337} 337 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 143. . Увиденное на озере Валенсия в том или ином варианте он будет наблюдать снова и снова – от итальянской Ломбардии до Южного Перу, а потом, спустя десятилетия, – в России {338} 338 Ibid., p. 144. . Описывая то, как человечество изменяет климат, Гумбольдт, сам того не зная, стал предтечей экологического движения.

Гумбольдт первым объяснил фундаментальное значение леса для экосистемы и климата {339} 339 AH, September 1799, AH Diary 2000, p. 140; AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 477. : способность деревьев накапливать воду и обогащать атмосферу влагой, их роль в защите почв, их охлаждающее действие. (Гумбольдт позднее выразил это лаконично: «Лесистые районы оказывают троякое влияние на снижение температуры: прохладной тенью, испарением, отражением (солнечного света)» {340} 340 AH Aspects 1849, vol. 1, p. 126–127; AH Views 2014, p. 82; AH Ansichten 1849, vol. 1, p. 158. .) Он также говорил о влиянии деревьев на климат выделением кислорода {341} 341 AH, September 1799, AH Diary 2000, p. 140. . Эффект вмешательства человечества уже «не поддается исчислению», бил тревогу Гумбольдт, и может обернуться катастрофой, если люди продолжат так «жестоко» беспокоить окружающий мир {342} 342 AH, 4 March 1800, ibid., p. 216. .

Углубившись в джунгли Ориноко, Гумбольдт стал свидетелем очередного случая нарушения людьми природного баланса, он увидел, как испанские монахи удаленной миссии используют для освещения своих ветхих церквей масло из черепаховых яиц. Местная популяция черепах из-за этого резко сократилась {343} 343 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4. p. 486; AH, 6 April 1800, AH Diary 2000, p. 257. . Каждый год черепахи откладывали яйца вдоль речного берега, но миссионеры, вместо того чтобы оставить несколько яиц для появления будущего поколения, собирали так много, что с каждым годом, по словам местных жителей, их численность сокращалась. Раньше, на побережье Венесуэлы, Гумбольдт уже обращал внимание, что произвольный лов жемчуга крайне сократил запас жемчужниц {344} 344 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 2, p. 147. . Реакция отмечалась по всей экологической цепочке. «Все, – заключал позже Гумбольдт, – взаимодействует и взаимосвязано» {345} 345 AH, 2–5 August 1803, AH Diary 2003, vol. 2, p. 258. .