Роман Устинов - Индия наизнанку

Отсутствие привычки ходить с голым брюхом;

Отсутствие привычки напиваться до скотского состояния.

Также местное русское население, в отличие от хургадинских туристов, не склонно к инициации различных ссор и дрязг, как друг с другом, так и с персоналом, стараясь поддерживать атмосферу любви и добра.

Жили мы все в одной большой казарме, с двухэтажными койками, мужчины отдельно, женщины отдельно. Люди — и персонал, и приезжие — достаточно доброжелательные и слегка чокнутые, как может показаться с первого взгляда.

Но Индия научила меня принимать окружающий мир таким, какой он есть, поэтому я с абсолютно непоколебимым лицом слушал многочисленные рассказы своих соседей по казарме о Шамбале, детях-индиго, энергетических местах и о том, кто кем был в прошлой жизни.

Забавных персонажей хватает по всему миру, но у Саи Бабы их особенно много.

Один субъект, к примеру, принял меня за инопланетянина. Такой вывод он сделал, прознав, что я путешествую по миру.

«Путешествуешь? Значит инопланетянин, собираешь информацию о нас».

За всю историю моих путешествий за кого только меня не принимали: за туркмена и кубинца, за афганца и таджика, за аргентинца и иранца. Но вот за инопланетянина — только тут, в ашраме Саи Бабы.

Каждый занимался в ашраме, чем мог, кто-то даже умудрялся зарабатывать деньги на своих способностях. В такой огромной циркуляции людей кто-то рисовал картинки святых, а кто-то их покупал. Какие-то непонятные гуру занимались предсказанием будущего для всех желающих. Я как-то раз сходил на подобный сеанс, вызвавшись безвозмездно помочь одному русскоговорящему жителю ашрама в качестве переводчика, и переводил все то, что предрекал ему гуру, с английского языка на русский.

Однако придурковатость отдельных персонажей являлась причиной их добродушия и незлобивости. Плотность улыбок на душу населения в ашраме Саи Бабы — максимальная во всей Индии, и улыбчивое мирное сосуществование различных национальностей и конфессий проходило под бесконечное, звенящее почти из каждого утюга «СайрʹАм», что одновременно означало, и «здравствуйте», и «спасибо», и «до свиданья». А также все остальные слова «международного языка Саи Бабы».

«Сайрам-сайрам» — говорили совсем не злобные охранники на входе.

«Сайрам» — улыбались тетушки на раздаче в столовой.

«Сайрам» — отвечали не знающие ни одного языка, кроме русского, наши с вами соотечественники.

После нескольких часов нахождения среди сектантски повторяющих эту мантру обитателей ашрама голова начинала немного пухнуть от этого «сайрам», ну а через несколько дней к нему можно было привыкнуть. И тоже повторять всем, кому попало, это «Сайрам».

В храме царил неприкрытый культ Саи Бабы: его кудрявые изображения 80х- 90х годов висели повсюду не только в ашраме, но и поблизости. Приезжающие на ж.д. станцию Satya Sai Prashanthi Nilayam («Обитель Великого Мира») уже начинали чувствовать мощную энергетику Саи Бабы. Рикши, предлагающие подкинуть приезжающих от вокзала до ашрама, на несколько километров, сплошь были уклеяны изображениями улыбающегося Бабы.

«Love all, Serve all» — изречения Бабы из Radio Sai Broadcast призывали слушать радио-Баба и его постулаты.

У многих кроватей, как иконы, стояли лики Бабы, увешанные четками и цветками красного цвета.

Иногда иконы Бабы перемежались с ликами индуистских святых, преимущественно с Ганешами, а также предшествующим воплощением Бабы настоящего — Саи Бабы из Ширди, похожим на нашего босоногого соотечественника, гражданина мира, Владимира Несина. Тем не менее, во всех публичных местах ашрама центральное место все же отдавалось гуру. Некоторые выходящие из столовой граждане бросались ниц возле картины Бабы, располагавшейся на выходе, в знак благодарности за пищу и за все остальное.

«Satya Sai Hair Style» — гласила надпись на парикмахерской, подталкивая потенциального клиента к мысли о том, что у него будет такая же прическа, как у Саи Бабы. «Интересно, а из моей лысины путем чудесных манипуляций удастся сделать прическу как у Саи Бабы?». Проверять я не стал.

Следуя заветам Бабы о бескорыстном служении окружающим, я старался помогать своим соотечественникам, чем мог, преимущественно, в переводе с английского языка: навещая железнодорожные кассы и экстрасенсов, я помогал своим новым друзьям в бронировании билетов и познании будущего, предсказываемого индийскими астрологами. Сам я услугами этих астрологов не пользовался. Русские же поили меня чаем и кормили рассказами о своем мировоззрении: со всеми этими энергиями, реинкарнациями, а также выдержками из «Вед» и «Упанишад».

Но все время слушать эту — с позиции здравомыслящего человека — ахинею я не мог, поэтому проводил время с пользой, расспрашивая многочисленных иностранцев, проживающих в нашем общежитии, об их странах, стараясь с каждым, по мере возможности, говорить на их родном языке. Удивительно: храм Саи Бабы сосредоточил в себе столько мудрых и полезных людей, обладающих информацией о разных странах и регионах, а мои соотечественники читали распечатки из интернета о грядущем конце света и прочей чепухе, считая это полезным времяпрепровождением.

Ну что ж, каждый приехал сюда, чтобы получить свое, и, я надеюсь, каждый это получил. А во время разговоров с колумбийцами и южно-африканцами я кстати начинал понимать, что значит «говорить на языке Саи Бабы». Каждый из них пытался донести до меня, помимо нужных и полезных для меня сведений, прочие, с их точки зрения, интересные факты о Саи Бабе, о центрах Саи Бабы в их странах и других подобных вещах.

А я, фильтруя получаемую информацию, уже мечтал о будущих путешествиях: по Колумбии, Аргентине и Африке…

И — под строгим взглядом Саи Бабы из Ширди, постоянно напоминавшего мне босоного товарища Несина [8] Владимир Петрович Несин (р. 1950) — российский путешественник родом с Сахалина, обладатель паспорта гражданина мира, посетивший свыше сотни стран, в основном, пешком и босиком, и решивший доказать миру, что реально путешествовать на российскую пенсию. , я целую неделю передвигался по ашраму исключительно босиком. Благо, ашрам был первым чистым местом, встретившимся мне в Индии.

Вечерами большая часть населения городка-ашрама вылезала на даршаны [9] Даршан, даршана — термин в философии индуизма, обозначающий лицезрение, ви́дение Бога (или его проявления), объекта религиозного поклонения (например, мурти), гуру или святого ( из Энциклопедии ). — вечерние молельни на огромной площади с крышей, где иногда появлялся Саи Баба.

Даршаны сопровождались песнопениями, медитациями и боем в барабаны. Утром даршаны тоже устраивались, но я их обычно просыпал, да и сам Баба, в своем предсмертном состоянии, предпочитал по утрам спать и не баловать посетителей своих присутствием. В прежние же годы, однако, Баба заступал на вахту дважды в день: утром и вечером — а периодически даже устраивал аудиенции просителям, одаривал всех взглядом и прогуливался меж падших ниц, дабы зарядить гостей своей святой энергией, получая от паломников огромные мешки с письменными просьбами в конвертах.