Тинкай Кретова - Казтабан

За пару последующих дней я посетил и отснял целый ряд похожих друг на друга, но всё-таки очень разных предгорий на пути к Таразу. В основном это были низкие круглые холмики, но иногда их мягкие зеленеющие скаты обнажались острозубыми скальными выходами.

Особенно мне запомнилась пещера Ақмешіт ә????улие [29] Ақмешіт әулие (Ак-Мечеть, Святая Белая мечеть) – пещера в Алгабасском районе Южно-Казахстанской области. Согласно легенде, целые аулы прятались в ней во время нашествий джунгар. , такая огромная, что в ней росла целая роща и стоял пронзительный птичий гомон. Вторым удивительным местом стал мавзолей Домалак-ана, самой знаменитой жены Байдибека [30] Байдибек Карашаулы (приблизительно XI–XII века) – мудрый полководец, глава обширного края, крупная историческая личность. Младшая жена Байдибека Нуралы, которой народ дал имя Домалак-ене, почитается как святая. , по преданию, ставшей матерью родоначальникам племён албан, дулат и суан. У белоснежных стен царили такие покой и благость, что хотелось просто сесть рядом и наслаждаться нахлынувшими чувствами. Мавзолей самого Байдибек-ата мне найти не удалось, и я сразу отправился в одно из живописных ущелий южной части Каратау.

Я шёл на юг уже почти целую луну, пешком, снова решив не лишать домашнее хозяйство коня. С каждым днём будто становилось светлее. Тёмные духи боялись подниматься на поверхность или вовсе держались подальше от здешних мест: на юге наших просторов, как и на дальнем их западе, лежат святые земли.

На пути мне встречалось множество городов, и чем дальше я шёл, тем они становились оживлённее, а края вокруг – живописнее. Весна здесь уже давно набрала силу: огромные цветущие сады издалека были похожи на аулы с невиданными бело-розовыми шатрами, раскинутыми на изумрудных коврах.

В особенно тёплый день я проходил через небывало красивый город на белой реке. Он был скроен из больших людных ярмарок и ремесленных домов, в которых шли шумные торги. Решив остановиться на ночёвку, я уже подыскивал гостевой дом, когда услышал оклик с одного из дворов.

Подойдя ближе, я увидел пожилого статного мужчину со светлым взором. Он спросил, кто я и куда следую, и, выслушав ответ, пригласил продолжить беседу в доме, чтобы после заночевать. Пройдя через большой ухоженный сад, мы поднялись на крыльцо. Открывшийся дом выглядел очень богатым – хозяин оказался известным землепашцем.

В прохладных комнатах, куда мы вошли, пол был расчерчен изящным узором солнечного света, проникающего через резные деревянные решётки окон. Хозяин усадил меня на маленькую скамью перед таким же невысоким столиком и сам сел напротив, заведя беседу об удивительных краях, в которых расположился город. Вскоре в комнату вошла его жена. Несмотря на возраст, у неё были угольно-чёрные волосы, черты лица отличались мягкостью, а движения – плавностью. Женщина принесла чай и, с приглашения мужа, тихонько присела у стола.

Беседа лилась легко и спокойно. Как выяснилось, владельцы дома были учёными и воспитанными людьми, известными во всём городе благодаря своему дару: он – сильный провидец, а она – целительница и толковательница видений. Их способности достались и сыну, знаменитому учителю, который, по рассказу хозяев, жил в другом поселении в нескольких днях пути, где исцелял людей и наставлял их на праведный путь. Женщина пожаловалась, что они с супругом не могут оставить землю и жителей, которым помогают, поэтому всё никак не свидятся с сыном, который тоже привязан к своим ученикам. Оказалось, что город, в котором он живёт, находится на моём пути, и мы сговорились, что я передам ему весточку. Побеседовав ещё немного, мы разошлись спать.

Наутро хозяин подвёл ко мне жеребца и попросил принять того в дар, чтобы я мог продолжить свой путь верхом. Я сердечно поблагодарил его, мы попрощались, и я двинулся дальше.

Города становились всё удивительнее и встречались всё чаще, уже практически следуя друг за другом. Жизнь в них была мирной и благостной. Казалось, аруахи здесь никогда не покидают мира людей.

Когда-то эта земля знала много крови и страданий, но однажды Небо благословило её на покой, и со временем она переродилась. Повсюду встречались светлые духи, видимые как наяву, так и во сне. На очередной ночёвке мне явился один такой в образе льва. Он был окружён золотым сиянием и звал последовать за ним. Мы оказались в красиво убранном помещении, где сидел человек, – как я понял, тот, к которому я обещал заехать с весточкой от родителей. Человек писал большую книгу, но строки тут же исчезали, укрытые шелухой каких-то семян. Видение закончилось. Было понятно, что дух хочет что-то через меня передать, и весь следующий день я провёл, ломая голову над разгадкой.

В небольшом ауле, где я остановился напоить коня, я долго наблюдал за тем, как отец успокаивает маленькую дочку, которую ущипнул пасущийся рядом гусь. Девчушка громко плакала, скорее от обиды, чем от боли. Отец её утешал, не понимая, что от этого дочка только сильнее себя жалеет и всё больше распаляется от собственных слёз.

Это заставило меня задуматься о моём детстве. В нашем ауле у старших всегда было столько забот, что о маленьких царапинах и случайных слезах никто и не пёкся. Если, увлёкшись детскими играми, мы убегали далеко от дома, то на обед заглядывали в ближайшую юрту, где всегда получали по пиалушке горячей сорпы и по пригоршне мелких баурсаков. А если случалось встретить у очага аксакала, то к еде добавлялись интересная история или мудрый совет, а иногда и подзатыльник, особенно когда не вытерпишь и, выбивая брызги, начнёшь дуть на горячий бульон, чтоб тот скорее остыл.

Наконец я оказался в нужном городе. Справившись, где найти главного мудреца и целителя, я обнаружил, что течение улиц, заполненных яркой толпой, уже и так ведёт к этому месту.

Добравшись до огромной площади с большим дворцом посередине, я начал понимать, что имел в виду дух-лев. Не было видно свободного клочка земли – всё пространство заполняли зеваки. Не только в поисках знания стягивались сюда люди: многие собрались просто из любопытства и потому, бездумно толкаясь, глазели по сторонам. Учитель, к которому они пришли, сам с трудом пробирался через толпу, по всей видимости останавливаясь и заговаривая только с теми, кто на самом деле жаждал просветления. Поймав мой взгляд, он улыбнулся, и я двинулся ему навстречу.

Когда мы оказались рядом, я рассказал ему о беседе с его родителями, затем высказал уважение к его труду и осторожно упомянул о видении прошлой ночи.

– Если я верно понял послание, – сказал я, – дух хотел сказать тебе, что знание нести лучше всего в простоте.