Тинкай Кретова - Казтабан

А сейчас костры пахли сладкими смолами и давали предвкушение волшебства. Духи появлялись небольшие и очень шустрые, они резвились и озорничали, дёргая меня за одежду и подбрасывая в костёр пригоршни масляных семян, отчего огонь выкидывал наверх горячие языки и посыпал всё вокруг яркими искрами. Это были безобидные шутки: духи искали праздника и общения, дать которое им могли только земные существа. А те, по традиции, просили о хорошей погоде и добром урожае и, заражаясь лихим весельем, ловко перепрыгивали через костры. Вот и теперь в стенах наполняющегося весной ущелья царил шумный праздник.

Собираясь спать, я затушил огонь и хорошо упаковал вещи и еду, чтобы расшалившиеся духи не растащили её до рассвета. В мой сон то и дело врывались огненные всполохи и отзвуки голосов, но в конце концов они утихли, и я растворился в тишине.

Меня разбудила знакомая песня. Лёжа с закрытыми глазами, я пытался понять, где слышал эту удивительную мелодию и почему ласковые слова так сильно отзываются в моей душе. Пел родной голос – он не был маминым, но возвращал меня в детство. Я открыл глаза.

На фоне предрассветного неба надо мной склонилась женщина неземной красоты. Её лицо излучало тёплый свет, а нежный добрый голос, казалось, заполнил собой весь мир. Я понял, что моя голова лежит на её коленях, и рукой она гладит меня по голове. И тут же вспомнил, а точнее почувствовал, что видел её ещё до своего рождения, что знаю её дольше, чем самого себя… Сама богиня-мать сошла со звезды, чтобы разбудить меня этим утром. Умай улыбнулась, прочтя мои мысли:

– Здравствуй, Қиял. Говорят, ты решил встать на путь служения Тенгри?

Я молча наслаждался её присутствием и тем спокойствием, которое воцарилось вокруг.

– Ты никогда не отступал перед врагом и всегда защищал Свет. Но всему, что создал Тенгри, есть место под Вечным Небом. Встав на путь Тенгри, ты уже не сможешь видеть в чём-то лишь зло и ты не захочешь ничего уничтожать. Тебе придётся не только принимать всех и всё, что ты встретишь, но и помогать им самостоятельно обретать свой Свет.

Я всегда был воином и, хотя цель любого из нас – сохранение мира и преумножение добра, достигать её я привык, разрушая зло и проливая кровь врага. Поэтому часть моего сознания пыталась противиться услышанному, но я знал, что протест утихнет. Если Умай говорит с тобой, значит, нет на свете истины, кроме этих слов.

– Я хочу, чтобы ты увидел красоту и ценность всего, что есть в этом мире: и того, что являет Свет, и того, что оберегает Тьма. Помни, именно во Тьме появился когда-то свет Отца-Неба.

Умай ещё раз провела ладонью по моим волосам.

– Я подарю твоему коню крылья. Навести дом, там уже зацветают маковые поля. Через две луны наступит мой праздник – самый длинный день в году. Тебе нужно быть в этот день у Западного моря, чтобы встретиться с Эрликом, хозяином подземного мира. Он поможет тебе понять мои слова.

Экспедицию по Мангышлаку я нашёл сразу же, как только ввёл в поисковике «путешествие по Казахстану». В рамках рекламной кампании новой линейки внедорожников актауский автоцентр собирал группу из блогеров, фотографов и журналистов, чтобы преподнести достоинства своих автомобилей на примере многодневной поездки по Мангыстау.

Я сдал работу, показал родителям снимки и подарил им туркестанские сувениры. Родители несколько раз с удовольствием пересмотрели фотографии и тоже решили съездить в Южный Казахстан на экскурсию. Организовать это оказалось очень просто – многие турфирмы в Алматы предлагали удобные групповые туры на два-три дня.

В Актау я отправился самолётом и за три с половиной часа успел увидеть в иллюминатор почти всю южную границу Казахстана. Города узнать было невозможно, но в начале пути я легко определил Тянь-Шанские горы, а ближе к концу распознал неровные контуры Арала: Малого и Большого. Мне пришлось прижаться носом к прозрачному пластику окна, чтобы рассмотреть закрытые крылом участки земли. Вспоминая научные статьи, я пытался представить, какую территорию занимало море до начала экологической катастрофы.

Вскоре самолёт приземлился. Из окна такси, везущего меня из аэропорта, я любовался детально сработанными миниатюрами природных достопримечательностей Мангышлака, расположенными по обе стороны от дороги.

Актау меня поразил. Я, конечно, знал, что город стоит на берегу Каспия, но даже представить себе не мог, насколько радостно и удивительно постоянно видеть море на горизонте. Был выходной, стояла настоящая летняя жара, и некоторые горожане купались, сделав перерыв в и без того приятных развлечениях: катании на велосипедах, пробежке по набережной, спортивных играх и посиделках в кафе. Я по-доброму позавидовал такому ритму жизни. Мне рассказывали, что самый хороший пляж находится в южной части побережья, но на купание уже не оставалось времени.

В назначенный час я встретился с командой экспедиции, получил машину, и мы отправились в путь. Город быстро закончился, и раззадоренный возросшей на трассе скоростью ветер весело забил по окнам. Первой точкой на маршруте была отмечена впадина Карагие, одна из самых глубоких во всём СНГ. Хорошая асфальтированная дорога приобрела ощутимый уклон, и впереди показалась большая сухая глинистая чаша, наполненная разве что мутной воздушной взвесью. Сидящий рядом со мной на пассажирском сиденье пожилой фотограф рассказал, что, по мнению метеорологов, в жару над впадиной собираются испарения, которые превращаются в большие дождевые облака. С чинка [32] Чинк – обрыв, ограничивающий плато. , на который мы поднялись через некоторое время, открылось ещё более обширное пустынное пространство. Подстраиваясь под общий ритм, я сделал несколько кадров, стараясь, чтобы в объектив не попадали девушки, участвующие в экспедиции и позирующие теперь своим смартфонам на фоне обрыва.

На ночёвку мы остановились у Карынжарыка – другой впадины, совсем не похожей на предыдущую. Внизу лежал белый сор [33] Сор – солончаковое озеро, которое в жаркую погоду превращается в потрескавшуюся соленую плиту, а во время дождей препятствует просачиванию воды в землю и собирает на своей поверхности зеркальные бассейны. Кендерли, представляющий собой природное зеркало из солевой корки и дождевой воды. Покрытая ломаными трещинами поверхность рассеивала и отражала мягкое вечернее солнце, вызывая эффект свечения. Прямо посередине сора возвышались три приземистые горы, походящие на маленькие вулканы. Ещё несколько небольших выступов были разбросаны ближе к его краям.

Одна машина собиралась на следующий день вернуться в Актау: особенности совместной поездки с малознакомыми людьми, необходимость распределения обязанностей по лагерю и другие дорожные мелочи не всем оказались по зубам. Я, если честно, подумывал отправиться с ними. Ребята в этой экспедиции собрались неплохие – по большей части весёлые и стойкие молодые люди, преимущественно из западных регионов Казахстана. Но мне совсем иначе представлялась экспедиция в дикий край. Навеянный детскими книжками образ суровых исследователей, днём упорно выполняющих свою работу и только по вечерам ведущих неспешные беседы у костра, рухнул в первый же день. Я не привык к постоянному общению, уставал от необходимости реагировать на разговоры и обсуждать бесконечные, возникающие одна за другой, дорожные темы. Мне почти не удавалось побыть наедине с природой, и я просто-напросто не успевал рассмотреть всё, что мне было интересно: машины двигались по строго утверждённому маршруту.