Анатолий Хазанов - Тайна Васко да Гамы

Вскоре Васко да Гама направил к королю (саморину) Каликута Фернана Мартинша и Монсайде. Прибыв во дворец саморина, они сообщили ему о прибытии в Каликут посольства короля Португалии. Благосклонно приняв посланцев, саморин щедро одарил их подарками, дав каждому из них дорогие шелковые и хлопчатые ткани. Саморин спросил Фернана Мартинша, кем был этот король и где находится его государство. Выразив удовлетворение ответами португальца, он велел передать Васко да Гаме, что он должен перевести корабли из Каликута в Пандаране, поскольку там есть более удобная стоянка, и направил лоцмана, который мог отвести корабли на новую якорную стоянку.

Васко да Гама подчинился этому требованию саморина, но предпочел поставить флотилию не в порту, как рекомендовал лоцман, а в более отдаленном месте. Опыт, осторожность и подозрительность побуждали Васко да Гаму не верить ласковым словам и убаюкивающим знакам внимания и гостеприимства восточных правителей.

Вскоре Васко да Гама получил приглашение от саморина, который ждал его в своем дворце. Командующий тотчас же собрал совет, на котором другие капитаны высказались резко против визита Васко да Гамы к саморину, считая, что это было бы опасной и рискованной авантюрой. Они высказали мнение, что он не должен подвергать себя такой опасности, так как в случае, если в Каликуте замышляется предательство, флот останется без командующего и все предприятие окажется на краю неотвратимой гибели. Паулу да Гама, Н. Коэлью и другие выразили уверенность, что мавры готовили заговор с целью воспрепятствовать установлению хороших отношений между саморином и португальцами. При этом Паулу да Гама ссылался на то, что мавры всюду питают неприязнь к португальцам, в чем у них была возможность убедиться в Мозамбике и Момбасе. Он не без оснований утверждал, что, поскольку мавры хорошо знают, что португальцы прибыли в Каликут с намерением торговать, они приложат все усилия для того, чтобы помешать торговым конкурентам и сохранить в своих руках монополию на торговлю специями. По мнению Паулу да Гамы, мавры постараются лишить жизни Васко да Гаму и погубить всех прибывших в Каликут португальцев. Из всего сказанного Паулу да Гама сделал вывод — и с ним согласились другие офицеры, — что Васко да Гама не должен идти на личную встречу с саморином, а сначала необходимо направить к нему свое посольство.

Однако Васко да Гама резко возразил брату и тем, кто отговаривал его от личной встречи с саморином. Он сказал, что для него чрезвычайно важно войти в личный контакт с королем Каликута и получить от него специи и другие товары, которые по прибытию в Португалию были бы бесспорным доказательством открытия морского пути в Индию. Бесстрашный командующий твердо заявил, что, даже несмотря на риск для его жизни, он принял решение увидеться с королем Каликута, поскольку его жизнь не имеет никакой ценности, если он должен купить ее ценой своей чести. Он сказал, что скорее предпочтет подвергнуться наибольшим опасностям, чем вернуться и предстать перед доном Мануэлем, не завершив уже перед самым концом предприятие, которое он ему поручил. Васко да Гама привел еще тот довод, что опасность не столь велика, как ее изобразили выступавшие офицеры, ибо король Каликута крайне заинтересован в увеличении своей торговли, от которой он получает большие прибыли. И если даже мавры плетут интриги и готовят заговор против португальцев, которых они ненавидят и боятся, то те три дня, которые Васко да Гама будет находиться в Каликуте, чтобы заключить договора с местным королем, — это недостаточное время для осуществления коварных намерений мавров.

В заключение командующий привел еще один веский довод, сказав, что если вместо него к королю Каликута отправится кто-либо другой с его посланием, этот суверен воспримет это как оскорбление, решив, что Васко да Гама либо хочет его унизить, либо его опасается.

Натолкнувшись на такую решимость и непреклонность своего шефа, офицеры не стали больше ему возражать. Тогда Васко да Гама, поручив командовать флотом во время его отсутствия своему брату, дал ему инструкции, гласившие, что в случае, если его убьют или посадят в тюрьму, Паулу да Гама должен загрузить корабли специями и другими товарами и доставить их вместе с добрыми известиями из Индии королю дону Мануэлу [106] Correia G. Op. cit. Tomo I. Parte I. Cap. XVL. P. 84. .

28 мая 1498 г. Васко да Гама сошел на берег, сопровождаемый 12 португальцами, среди которых был и Алвару Велью, автор «Дневника путешествия Васко да Гамы». На берегу их ждал королевский прокурор (катуал) с охраной из 200 человек, которые сопровождали его к дворцу саморина. Капитан-мора посадили в паланкин, который понесли на плечах четверо мужчин. Рядом с паланкином шел паж, державший над Васко да Гамой большой зонт, защищавший его от солнца. В другом паланкине несли королевского прокурора. 12 португальцев двигались пешком, и, поскольку те, кто нес паланкины, бежали с довольно большой скоростью, для португальцев путь оказался трудным: во-первых, бежать приходилось по песку, а во-вторых, за свое долгое плавание они отвыкли от физических упражнений, так как ходили лишь по деревянной палубе корабля. За процессией двигалась большая толпа любопытных. Как свидетельствуют хронисты, даже женщины с грудными младенцами покидали свои дома и вливались в эту толпу, не ощущая трудностей пути [107] Castanheda F.L. Op. cit. Liv. I. Cap. XVI. .

На пути к дворцу саморина процессия посетила индуистский храм, богато украшенный скульптурами и росписью. Велью называет его «огромной церковью». Дело здесь, конечно, не только в употреблении этого термина, а в том, что даже после посещения этого храма португальцы остались при убеждении, что побывали в христианской церкви. Ж. Барруш, говоря об этом визите, констатировал: «Поскольку наши думали, что эти люди были обращены в христианство апостолом Св. Фомой благодаря той славе, которую он имел в этих местах… некоторые встали на колени и стали молиться на эти образы, считая, что они достойны молитвы. Это очень понравилось язычникам этой земли, увидевшим, что мы совершаем культ почитания образов, чего они никогда не видели у мавров».

Некоторые историки не верят, что португальцы действительно были убеждены, что попали в христианскую церковь. В качестве аргумента они обычно ссылаются на свидетельство Каштаньеды о том, что один из португальцев, нотариус Жуан де Са, упав на колени, пораженный присутствием образов в храме, воскликнул: «Если это дьявол, я верю в истинного Бога!», на что Васко да Гама только улыбнулся.

Между тем оба вышеприведенные свидетельства вполне совместимы и ни в коей мере не противоречат друг другу. С одной стороны, португальцы были уверены в том, что на Востоке существуют христианские общины, хотя и имеющие литургические и дисциплинарные отличия от европейской церкви, — это убеждение в значительной степени питалось книжной и научной традицией. А с другой стороны, вполне понятна реакция нотариуса — человека практичного, — который, будучи менее подвержен влиянию этой традиции, был способен увидеть вещи такими, какими они являлись на самом деле. Улыбка капитан-мора, возможно, отражала сомнения критически мыслящего человека, допускавшего возможность и той и другой интерпретации увиденного.