Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 1

Ехать в такую экспедицию одному было равносильно самоубийству. Но телевидение тем и отличается от других мирных видов деятельности, что здесь работают люди, которые думают об опасности в последнюю очередь. Начиная с замысла проекта и до выхода в эфир все, кто причастен к этому, живут программой, ее концепцией, развитием событий во время съемок и самим съемочным процессом. Сколько раз забывают поесть, бегая за эксклюзивами в командировках! Сколько часов недосыпают, променяв теплую постель на ночные монтажи видеоматериалов! Сколько кофе выпивают, путаясь в премудростях написания закадрового текста! И вдруг, когда программа уже готова и удовлетворенные режиссеры, операторы, редакторы, продюсеры смотрят на свое детище по телевизору, где журналист под пулями, или на вершине Эвереста, или среди полярных льдов, кто-то обронит: «А ведь он мог погибнуть…» Но это так… лирика. Окончится эфир, и завтра все начнется заново.

Попав на телевидение и прижившись здесь, ты уже никогда не будешь прежним. Во всех телепрограммах станешь выискивать два неправильных плана подряд, вслушиваться во все новости — что не так сказал ведущий, во время художественного фильма будешь задавать вопросы сценаристу, при этом беседуя с телевизором. Профессиональный цинизм «сожрет» любую интригу. Поэтому, сидя рядом с родственниками, тебе лучше телевизор не смотреть. Что обычно телевизионщики и делают. Уже давно на ТВ бытует поговорка: «Я телевизор не смотрю. Я в нем работаю…»

И все-таки найти единомышленников в этот раз Виктору было не так просто. Не помогло даже имя. Те, кто раньше выстраивался в очередь к нему на проект, а потом с гордостью говорили: «Я работал с Лавровым!», — теперь смущенно ссылались на какие-то важные дела и нехватку времени. Сомали — это не лужайка у Белого дома. Это воюющее государство. А при умении Лаврова найти приключения даже в пустыне, вероятность остаться живым казалась очень сомнительной.

Однако и здесь нашлись двое «пилигримов», у которых загорелись глаза. Оператор Олег Маломуж и режиссер Игорь Хорунжий были простыми чернорабочими телеканала: при непосредственном участии в производстве программ никогда не попадали в кадр, да и не очень этого хотели. На таких людях, как правило, держится все и везде. Крепкие взрослые мужчины, которые характеризуются простым словом «мужик». Под стать самому Лаврову: если надо, и женщину в горящую избу не пустят, и коня на скаку испугают. И все это без лишних слов и криков. Между тем, при кажущемся равнодушии ко всему, что происходит вокруг, они спокойно и целеустремленно выполняли свою работу. И пусть сорокалетний Маломуж и тридцатишестилетний Хорунжий не были такими резвыми, как Виктор Лавров, но надежнее группы, пожалуй, было не сыскать. Как только Виктор пригласил их с собой, попросив о конфиденциальности, Олег тут же ушел в давно полагавшийся ему отпуск, а Игорь — срочно «заболел».

Итак, группа была готова. Теперь перед Виктором стояла непростая задача: собрать как можно больше информации на родине. Ему, конечно, не раз приходилось бывать на африканском континенте. На склонах Килиманджаро, в заповеднике Серенгети — в Танзании, на островах Пемба и Занзибар, у водопада Виктория — на стыке границ Замбии и Зимбабве, в племени масаев — на юге Кении, и в православных храмах в Эфиопии. Но в Сомали Лавров еще не был ни разу и, как настоящий профессионал, должен был подготовиться.

От своих коллег из Европы Виктор узнал, что попасть в постоянно воюющую республику воздушным путем непросто. Это можно сделать только из Найроби — столицы Кении. И то лишь в случае дополнительной оплаты за посадку в аэропорту Могадишо. В Сомали, раздираемой гражданской войной, обе посадочные полосы аэродрома контролировались главарями разных бандитских группировок: одна — представителем Аль-Каиды по имени Али, другая — индусом Дивитом Сингхом. В случае неуплаты самолет-«нарушитель» ожидал неминуемый расстрел из крупнокалиберных пулеметов.

Само по себе определение «Сомалийская диаспора в Украине» имеет несколько комичный оттенок. Где Украина, а где Сомали? Разные страны, разные климатические условия, разные культуры, все разное. Что забыли у нас дети жаркого солнца и соленого океана? Как живется у нас людям, для которых носорог и лев — это, пусть не всегда добрые и милые, но соседи? Несведущий обыватель посмотрит на вас с широко раскрытыми глазами: «А разве такое может быть?..» Может! Такая диаспора в Украине есть.

Используя старые журналистские связи, Виктор Лавров обратился за помощью к начальнику Винницкого УВД. Полковник Листвин приветливо встретил гостей из Киева. Он удивительно соответствовал свей фамилии: был весь рыжий, как кленовый лист осенью, правда, с седыми проблесками. Конечно, Виктор, помня наставления Короленко, не особо распространялся об истинной цели визита к сомалийцам. Журналист надеялся найти связь между представителями диаспоры и их родней в восточноафриканской стране, чтобы договориться о спокойной посадке в аэропорту Могадишо, пусть и за деньги. Листвину же было сказано, что готовятся съемки программы на восточном побережье африканского континента, и это было не очень далеко от правды.

Лавров, Хорунжий и Маломуж, словно три сказочных богатыря, с полным достоинства видом сидели в одном из кабинетов УВД и ждали встречи с представителями африканских племен, проживающими… в Винницкой области.

Гибкий и изобретательный ум телевизионщиков рисовал веселые картинки проживания африканца в условиях украинской семьи. Виктор, Олег и Игорь вели беседу умело, рассказывая в лицах, как настоящие актеры. Рядом с ними был и полковник Листвин, он и смотрел спектакль.

— А представляете себе такого зятя… — спокойно рассуждал Хорунжий. — Приходит он на праздник в гости. Ты ему: «Ты с собой ничего не принес, сынок?» А он тебе: «Принес, папа»… Вынимает «там-там» из сумки и начинает барабанить.

— Я лично слышал, как одна бабушка, теща африканца, качала коляску и кричала дочке через весь двор: «Анжела, йди сюди, Манфред всрався!» — рассказывал Олег.

Мужчины зашлись хохотом. Смеялся и начальник УВД.

— Вы смотрите, при них не брякните ничего. А то они русский хорошо понимают. Еще обидятся. Скандала не оберешься.

— Вы расисты! — деланно бурчал Лавров, едва удерживая на лице серьезную мину.

— Хм… расисты. А представь себе, приходит к тебе дочка, приводит жениха, — предлагал свою версию Маломуж. — А он оттуда, из какой-нибудь Вольты. Ты с ним серьезно говорить, а тут вдруг муха пролетела или кузнечик проскакал, и уже все внимание на него… Лакомство. Какой уж тут тесть? Никакого уважения.

Виктор только тихо посмеивался. В некоторых странах он пробовал такую гадость, что и кузнечик, и муха покажутся деликатесом. Но лучше об этом не распространяться.