Расмус Раск - Заметки о России

Жизнь здесь дорогая, за все платят наличным серебром или пересчитывают в серебро, еда мне обходится примерно вдвое дороже, чем в Петербурге. Если бы было возможно получить значительную добавку серебром к моим деньгам на дорожные расходы, это бы, конечно, вполне пригодилось и помогло мне сделать больше. Я полностью отказываюсь от изучения многочисленных народностей в горах, так как это бы потребовало нескольких лет путешествия и во много раз бо́льших денег на расходы на каждый год, чего ожидать я не могу, да это и не требуется для достижения ближайшей цели в соответствии с последним планом. О том, что я намереваюсь теперь проехать через Персию в Басру, а оттуда морем в Индию, я уже все Вам написал, и у меня уже есть персидские рекомендательные письма в Тавриз и Исфаган. Если удастся получить для меня какую-то прибавку, то я прошу, чтобы известие об этом и указание о выплате были посланы в нескольких копиях, датским властям в Транкебаре, датскому консулу в Мадрасе (если таковой имеется) и Валлиху в Калькутту, хотя, может быть, лучше было бы еще немного отложить эти хлопоты, так как я наверняка не знаю, смогу ли поехать дальше или должен буду вернуться. Русский генерал-губернатор [424]в настоящее время отсутствует, а от него многое зависит. Как только это решится, я сразу Вас извещу; ожидают, что он вернется к Новому году. Если выяснится, что я еду дальше, то мне очень желательны 1) продление [стипендии] на два года после 1821-го, а именно по 1823-й включительно, так как я менее чем за год назад не доберусь, будет ли это по морю или через Сибирь; 2) ее увеличение, ведь Вы сами понимаете, что это требуется для успешного выполнения задуманного, чтобы мне не было необходимо слишком многое сокращать или заниматься посторонней деятельностью. Так как я не знаю, каким путем поеду обратно, желательно, чтобы все неблагоприятные заметки о Р[оссии], которые я мог отослать Нюэрупу или Вам после труда о финской языковой семье, никоим образом пока не отдавались в печать. Самое главное, чего я сейчас желаю и чего жду каждую минуту, это 1) моих денег на текущий и следующий год, которые, как я предполагаю, составляют в совокупности 500 специев, или 1000 ригсбанкдалеров наличным серебром [425]; 2) аккредитив или свидетельство, на какое количество денег я могу рассчитывать на 1821 год. Я уже давно и неоднократно [Вам] об этом писал, равно как и во многих письмах тайному советнику Бюлову и др., но со времени отъезда из Петербурга совсем не получал известий с того края света [426]. Такой аккредитив или свидетельство желательно прислать по вышеупомянутым адресам в Индии, на случай если он не застанет меня здесь или затеряется на пути сюда. В счастливой надежде на то, что у Отечества и друзей все хорошо, прошу Вас передать сердечный привет всем покровителям от уважающего Вас и преданного Вам

Р. Раска

[ Адрес получателя: ] Sr. Hochwohlgebohren Hrn. Prof. u. Dr. Theologiæ P. E. Müller auf dem Studienhof Kopenhagen franco Hamburg [427].

Тифлис, 9 января 1820 г. Р. Нюэрупу [428]

Тифлис, 9 января 1820 г.

Новостей у меня мало, так как здешние жители (грузины) не особенно разбираются в литературе; в этом столичном городе нет ни гимназии, ни частного пансиона, ни библиотеки, ни театра, ни протестантской церкви; единственное заведение такого рода — казенное училище [429], но в нем не преподаются европейские языки, кроме русского [430]. Один армянин держит книжную лавку, где можно купить Новый Завет на грузинском, турецком, новогреческом и армянском языках и восковые свечи; другой торгует русскими книгами и всевозможными фарфоровыми изделиями, ведет переписку с Москвой, но не далее. Одному немцу, владевшему небольшой пьесой (die Bruderliebe [431]) величиной с катехизис, предлагалось за нее два специя [432], но он не захотел продавать. Ни за какие деньги здесь нельзя приобрести книгу ни на каком европейском языке, кроме русского. Типография, принадлежащая российской губернской администрации, — единственная в городе. В ней есть крайне скверные русские и грузинские шрифты, но нет латинских или арабских, так что все, что нужно школе на татарском, персидском и т. п., приходится переписывать от руки. В этой типографии печатается газета на грузинском [433]. Кроме того, здесь в прошлом, 1819 г. был издан русско-грузинский разговорник [434], экземпляр которого я отправил в университетскую библиотеку в качестве раритета, с латинскими приписками, как на тех мелочах, которые я отправлял из Петербурга и Москвы [435]. Народ здесь думает не столько об учености и т. п., сколько о чистой материи [436]; заниматься описанием его характера я не буду, но вышесказанное может служить достаточно полной библиографией и историей словесности Грузии XIX века. К этому описанию можно еще прибавить, что в городе есть переплетчик, он немец и не самый аккуратный, у него также недостает инструментов, книжной позолоты, литер для заглавий и т. п. Он переплел мой экземпляр эленшлегеровского «Аладдина» [437], который рассыпался от того, что я его одалживал, но это самый скверный из переплетов, которые когда-либо бывали у моих книг. Sed hæc hactenus [438].

Самая важная из светских новостей в этой стране состоит в том, что российский генерал-губернатор Ермолов одержал блестящую и не очень кровавую победу над лезгинами [439]и взял вольный город Акушу [440], который славился своей неприступностью. Но Вы, конечно, знаете об этом из газет, которые в состоянии описать Вам это лучше, чем мог бы я, находясь здесь. Год назад сюда прибыло много немецких колонистов, в основном из Вюртемберга и Швабии [441], они разделились примерно на 10 селений; все лютеране. Некоторые из них пребывают здесь, в самом Тифлисе. Собственно, они приехали, чтобы встретить Господа Бога, который не позднее чем через два года собирается прибыть сюда и начать тысячелетнее царствование. Ибо именно здесь обетованная земля и место собрания избранных. Духовенства у них нет, так как Бог скрыл от мудрых и высокоученых то, что открыл простому народу, так что в роли священника могут выступать крестьянин, школьный учитель и т. п. Особенно они ссылаются на немецкого писателя Штиллинга, которого боготворят. Несколько дней тому назад один добрый друг одолжил мне одну из его книг, «Scenen aus dem Geisterreich» [442]; там, где я ее наудачу открыл, говорилось о тощих духах ; полистав ее, я нашел другой абзац о духах с ужасающе толстым брюхом.

У богатого человека, который исполняет обязанности кого-то вроде надзирателя над частью этих переселенцев, три хорошо воспитанные дочери, за которых сватались знатные люди; но он желает сохранить их непорочными до Царствия Христова, и ни они, ни его жена в город никогда не приезжают. Эти люди мало заботятся о том, чтобы строить жилье, пахать и сеять и т. п.; ибо прежде нужно добиться Царствия Божия и правды Его, а остальное все придет само [443]. Также не следует искать место с хорошей водой, хорошей почвой и проч.; ибо если только у вас есть вера, то можете силой молитвы всего этого добиться. Тем не менее многие из них умерли от своего рода эпидемии, причиной которой считаются скверная вода и плохие условия для жизни. Вместе с ними сюда из Одессы прибыл странный человек по фамилии Шелинский. Он родился в Пруссии близ польской границы, но выехал собственно из Копенгагена, где прожил немало лет. Он архитектор, каменщик, чертежник, живописец и т. д. и т. п., но в общем безумец и такой же оригинал, как Арендт из Альтоны [444]; он чрезвычайно богомолен и ревностен. Некоторое время тому назад один добрый друг представил меня шведскому капитану, который много здесь путешествовал и долгое время провел на российской службе. Капитан меня очень любезно принял, а когда я ушел, он позвал того человека одного и сказал: «Ach Hr. N. N.! Es ist hier in der Stadt ein Narr aus Dänemark, der die Sonne und den Mond anbetet, er ist neulich hier angekommen, und der arme Mensch ist ganz verlohren; könnten Sie ihn nicht dem Professor empfehlen, dass er ihn zu sich nehmen könnte oder ihn zurückhelfen in sein Vaterland auf irgend eine Art» [445]и т. п. Как-то вечером Шелинский появился у меня, когда я играл в шашки с упомянутым выше добрым другом, и от этого он пришел в возбуждение и закричал: «Ihr wisset nicht was das bedeuted, aber er (т. е. der Teufel) wird euch schon alle hohlen!» [446]Никто из присутствовавших в комнате не смог сдержать улыбки, и тогда он крикнул: «Ja da ist Platz für euch alle, sie (т. е. die Hölle) ist gross genug» [447], «и прочие любезности, мне их лень повторять» [448].