Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Четырехэтажное кирпичное здание, на котором круглая голубая табличка (см. цветную вкладку):

Сегодня это по-прежнему жилой дом.

Идем дальше.

Еще метров семьсот вдоль по Ламбет Роуд по направлению к Темзе, и перед нами — небольшая, утопающая в зелени викторианская церковь, притулившаяся к высокой стене соседнего парка Ламбетского Дворца, лондонской резиденции Архиепископа Кентерберийского. Это и есть бывший приход Святой Марии в Ламбете. Сегодня это не что иное, как лондонский Музей Истории Садоводства (Museum of Gardening History).

Здесь, во внутреннем дворике, на месте бывшего церковного кладбища, в окружении экзотических цветов и растений, среди старинных каменных плит и надгробий стоит массивная «тумба». Вы сразу узнаете ее по древнегреческой вазе на крышке, с одной отбитой ручкой и со странным растением наверху. Очевидно, так скульптор представлял себе плод хлебного дерева.

Это и есть могила Блая. Здесь же, под этим постаментом покоится прах его жены и двух сыновей, Генри и Уильяма-младшего, умерших еще в 1795 году, сразу после рождения, а также останки его внука, Уильяма Блая Баркера, скончавшегося в 1805 году в возрасте трех лет.

Эпитафия на одной из сторон гласит:

Посвящается

памяти

Уильяма Блая, эсквайра,

члена Королевского Общества,

Вице-адмирала Военно-морского Флота, прославленного мореплавателя, кто первым перевез хлебное дерево

из Отахеите в Вест-Индию,

храбро сражался в битвах за свою страну

и умер любимым, уважаемым и оплакиваемым 7-го дня декабря 1817,

в возрасте 64 лет [31] Указанный возраст — ошибка; скорее всего, имелось в виду «на 64 году жизни».

Глядя на это надгробие и прощаясь с капитаном Блаем на страницах этой книги, хочется сказать несколько слов.

Он был выдающийся мореплаватель. Но у него не было друзей. Он ревностно служил Короне. И имел дурной характер и скверный язык. Парадоксально, но именно за это ему и благодарны тысячи поклонников «Баунти» и Питкэрна.

Если бы не Блай, мятежа на «Баунти» могло бы и не быть. Не оскорбленный Флетчер Кристиан не поднял бы бунт, и хлебное дерево было бы доставлено на Карибы с первой попытки. И тогда — страшно подумать! — имена Уильяма Блая, Флетчера Кристиана и других ушли бы в небытие, название «Баунти» не стало бы брэндом, остров Питкэрн оставался бы необитаемым по сию пору, а мир лишился бы самой удивительной морской истории всех времен и народов.

Эпитафия на могиле Блая

Прощайте, капитан Блай. Пусть земля вам будет пухом. Несмотря ни на что — вечная память…

Уильям Блай

Вернемся, однако, в XIX век.

Десятилетия забвения и изоляции Питкэрна закончились безвозвратно. Все в том же 1817 году остров посетило американское китобойное судно «Султан» из Бостона. И это был последний корабль, экипаж которого, еще ничего не зная о поселении мятежников, «наткнулся» на него случайно.

На этом корабле, умолив капитана Рейнолдса взять ее с собой, Питкэрн навсегда покинула Дженни (Теехутеатуаоноа), таитянская спутница Александра Смита и вдова Айзека Мартина. Почти четверть века после Резни 1793 года она хотела оставить остров и вернуться на Таити. И, наконец, ее желание исполнилось. «Султан», совершив путешествие в Чили и на Маркизские острова, благополучно доставил Дженни на ее родину, Отахеите.

Семь лет спустя, в марте 1824 года, Таити посетил совершавший кругосветное путешествие русский шлюп «Предприятие». Его командир, выдающийся российский мореплаватель Отто Коцебу, страстно интересовался историей «Баунти» и Питкэрна, однако побывать на легендарном острове мятежников ему так и не довелось.

Но на Таити ему удалось побеседовать с Дженни: «…По-английски она говорила довольно бегло, но на каком-то странном диалекте. Эту старую женщину заставила вернуться на Таити тоска по родине — чувство, в равной степени присущее всем народам. Вначале она хотела остаться здесь до конца своих дней, но потом отказалась от этого намерения. Она уверяла, что люди здесь гораздо хуже, чем в ее маленьком раю, куда она опять стремилась. Своего Адама она превозносила до небес и утверждала, что ни один человек в мире с ним не сравнится…».

Именно благодаря воспоминаниям Дженни сегодня мы знаем многое о последнем маршруте «Баунти» и первых годах жизни на Питкэрне. И ее первое свидетельство, в пересказе анонимного автора, было опубликовано уже через пару лет после ее возвращения на Таити — 17 июля 1819 года в австралийской «Сидней Газетт».

В течение шести лет после визита «Султана» еще шесть кораблей — три британских и три американских — навестили Питкэрн. Вернувшись по домам, бывалые китобои и морские волки, которых трудно было чем-либо удивить, рассказывали одно: этот остров — сказка. Слух о пасторальной идиллии, царящей там, распространился повсеместно. Постепенно мир все больше и больше узнавал о «маленьком рае» в Тихом Океане.

Сохранились письменные свидетельства одного из первых капитанов, посетивших остров после «Султана». В 1820 году «Эдинбургский Философский Журнал» опубликовал свежие воспоминания капитана Генри Кинга, командовавшего английским китобойцем «Элизабет». Кинг высадился на Питкэрн 3 марта 1819 года.

Вот лишь одна из цитат: «…В благодарность за их угощения я отдал им китобойную шлюпку, немного книг, бритв, гребней и, короче говоря, все, в чем они нуждались; но ничто не понравилось им больше, чем книги: поскольку они сильно желают читать и писать… Они получили около двух сотен книг разного рода от офицеров и команды; — даже матросы, находящиеся на корабле, вели себя со степенью скромности в присутствии таких обнаженных женщин…».

В 1823 году в Лондоне вышла в свет поэма знаменитого Джорджа Гордона лорда Байрона «Остров, или Кристиан и его товарищи». Великий английский поэт, романтик и бунтарь, не мог своей пламенной строкой не отозваться на «сенсацию века».

Джордж Гордон Байрон

Не могу не привести несколько отрывков. Заранее прошу прощения за обширное цитирование, но, право слово, эти стихи стоят того.