Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

«…младенца купают три раза в день в холодной воде, и иногда не отнимают от груди в течение трех или четырех лет, но как только это происходит, его кормят „попоэ“, приготовленным из зрелых бананов и вареного таро, протертых в пасту. Благодаря этому простому питанию детей растят в более здоровом состоянии, чем в других странах, и они не жалуются на жар или другие недомогания, распространенные в большинстве других частей света…».

Особое внимание капитан «Блоссома» уделяет питкэрнским женщинам. Поначалу англичане несколько стеснялись присутствия местных красавиц в их спальне поутру: «…Многие чувствовали неловкость оттого, что приходилось вставать и одеваться перед таким количеством очаровательных черноглазых красоток, собравшихся в центре просторной комнаты; но вскоре мы привыкли и преодолели это затруднение; и даже находили определенную выгоду от того, что они предлагали нам свежую воду и меняли нам чистое белье.

Стоит напомнить, что у этих людей, как и у других островитян Южных Морей, вообще существует обычай ходить обнаженными, за исключением набедренной повязки у мужчин, и юбки, или килта, у женщин, с легким покрытием бюста, который, на самом деле, на острове Питкэрн они всегда старательно прикрывают…».

Далее Бичи описывает один случай, красноречиво иллюстрирующий отношения между мужчинами и женщинами на острове.

«…Женщин на острове Питкэрн, как можно предположить, сильно не хватает из-за тех же ограничений, касающихся взаимоотношений полов, что существуют и в Англии. Джордж с ранних лет влюбился в Полли Янг — девушку, которая была немного старше его. Но Полли, возможно из-за того, что в то время ей нравился кто-то другой, и, будучи в том возрасте, когда надежды юных леди весьма возвышенны, имела неосторожность сказать, что она никогда [33] Выделено Ф. У. Бичи — Авт. не отдаст своей руки Джорджу Адамсу. Он, однако, льстил себя надеждой, что когда-нибудь она смилостивится, и с этой целью упорствовал в своих попытках угодить ей. И он не ошибся в своих упованиях; его постоянство и внимание, и, поскольку он возмужал, его красивое сложение, привлекательные преимущества которого Джордж демонстрировал ей при каждой возможности, смягчили сердце Полли по отношению к нему. И, если бы ничего не было раньше, она, должно быть, добровольно отдала ему свою руку. Но зарок, данный ей в юности, оставался в силе, и влюбленные молодые люди, жертвы глупости ранних решений, чахли день ото дня.

За решением этого тяжелого случая они обратились к нам; и мы в какой-то мере развеяли их страхи, сказав, что было бы гораздо лучше пожениться, чем оставаться несчастливым из-за поспешных решений, сделанных в незрелом возрасте. Нам не удалось, однако, убедить их согласиться с нашим решением, и мы оставили их неженатыми…».

Тут же в сноске Бичи удовлетворенно замечает: «…Они все же соединились, и сейчас у них двое детей…» [34] Всего Полли родила Джорджу трех сыновей: Джона Адамса Младшего, Джонатана и Джосайю Честера. .

И еще немного о питкэрнских нравах того времени.

«…Танец — вид отдыха, который они редко себе позволяют; но поскольку мы особенно просили этого, они не смогли отказаться порадовать нас. Большая комната в доме Куинтала была приготовлена к случаю, и компания расположилась по одну сторону жилища, освещенного пылающей гирляндой орехов doodoe; музыканты находились по другую, под руководством Артура Куинтала. Он сидел на полу в качестве главного музыканта, перед ним стояла большая тыква и кусок „музыкального дерева“ (пороу), которые он искусно придерживал пальцами ног, чтобы меньше качались. Он поочередно ударял по инструменту двумя палочками, и ему аккомпанировала Долли, которая очень умело барабанила обеими руками по тыкве с длинным продольным отверстием на одном конце, быстро стуча по отверстию ладонями с необыкновенной ловкостью, как будто делая татуировку, но идеально в такт с другим инструментом. Третий играл на старом медном рыбном котле с „Баунти“, который издавал звуки баса. Под эту бодрящую музыку трое взрослых женщин встали, чтобы танцевать, но с нежеланием, которое показало, что это было сделано только ради нас, поскольку они считают подобные представления посягательством на их обычные невинные времяпрепровождения. Фигура танца состояла из тех частей танцев Отахеите, которые выглядели самыми пристойными, и представляли собой ни что иное, как шарканье ногами, скольжение друг мимо друга и щелканье пальцами;…» [35] Для сравнения — описание питкэрнских танцев, сделанное за шесть с половиной лет до Бичи капитаном Генри Кингом (судно «Элизабет»), посетившим остров в марте 1819 года: «…Вечером, после ужина, они развлекали нас танцем Отахеите, который состоял из различных кривляний и извивов тела, ни в коем случае не бесстыдных, но совсем не приятных. Пока некоторые танцевали, остальные сидели в компании шести моряков с корабля и смотрели, когда вдруг одна из молодых женщин подпрыгнула и побежала к своему брату, говоря, что „она больше не будет сидеть рядом с этим порочным человеком (показывая на одного из моих моряков), так как он хотел совершить с ней прелюбодеяние“. Я спросил этого человека, зачем он ведет себя столь грубо по отношению к людям, которые обходились с ним так хорошо? Он сказал мне, что это была чистая случайность, он прикоснулся своей ногой к ее ноге, и что он ни разу не заговаривал с ней…». .

Стоит сказать, что сегодня, в XXI веке танцы на Питкэрне не в почете. Устои Церкви Адвентистов Седьмого Дня, которой с конца девятнадцатого столетия привержены местные жители, запрещают им подобное времяпрепровождение, столь распространенное у полинезийцев на других островах.

Питкэрнская идиллия

На протяжении всех шестнадцати дней визита члены экипажа «Блоссома» много и подолгу гуляли по острову. Как правило, в сопровождении питкэрнцев, и, в первую очередь, самого патриарха Джона Адамса. Вот как Бичи описывает одну из таких прогулок.

В тот день захотели посетить самую высокую точку на острове, и Адамс решительно вознамерился показать гостям дорогу. Бичи, обеспокоенный тем, что старик (которому, кстати, тогда не исполнилось и шестидесяти) быстро утомится, предложил тому остаться в поселке. Но Адамс проявил характер: «…Я сказал, что пойду, значит, пойду; кроме того, без моего примера наставление будет иметь небольшой эффект…».

Что ж, выдвинулись. Очень скоро Адамс повел себя своеобразно. Ему стало жарко. «…В первой же долине он отбросил свою шляпу, платок и куртку, оставив их у тропинки; во второй его штаны были выброшены в кусты; и, если бы он был один, или на нем было бы маро [36] Набедренная повязка. , его рубашка, несомненно, последовала за ними: освободившись таким образом, он смело вел меня по маршруту, который был ему хорошо известен с ранних дней; но прошло много времени с тех пор, когда он протоптал его, и поэтому мы встречались с немалыми трудностями.