Эрнест Генри Шеклтон - Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов

« Да » – сказал он, уставившись на нас.

« Мы хотели бы видеть его » – произнёс я.

« Кто вы? » – спросил он.

« Мы потеряли корабль и прошли через остров » – ответил я.

« Вы прошли через остров? » – спросил он недоверчивым тоном.

Мужчина пошёл в направлении дома управляющего, и мы последовали за ним. Я потом узнал, что он сказал мистеру Сёрли: «Там на улице стоят трое клоунов, которые говорят, что прошли через остров и знают тебя. Я оставил их снаружи.» Очень необходимые меры предосторожности с его точки зрения.

Мистер Сёрли вышел из двери и сказал: « Ну? »

« Вы не узнаёте меня? » – произнёс я.

« Я узнаю ваш голос » – ответил он с сомнением. « Вы помощник на Дейзи. »

«Меня зовут Шеклтон» – сказал я.

Он тут же протянул руку и произнёс: « Входите. Входите ».

«Скажите мне, когда закончилась война?» – спросил я.

«Война не закончилась.» – ответил он. «Убиты миллионы людей. Европа сошла с ума. Мир сошёл с ума» .

Гостеприимству мистера Сёрли не было предела. Он едва позволил нам снять замороженные ботинки, прежде чем принять в своём доме и дать место в тёплой и уютной комнате. Мы были не в состоянии находиться в любом доме, пока не помоемся и не переоденемся, но управляющий не считал зазорным находиться рядом с нами. Он дал нам кофе и норвежские пирожные, а затем проводил наверх, в ванную, где мы скинули лохмотья и знатно помылись.

Доброта мистера Сёрли не исчерпывалась его личной заботой за тремя путниками, что зашли в дверь его дома. Пока мы мылись, он отдал распоряжение одному из китобойных судов быть готовым отправиться ночью на другую сторону острова и забрать троих оставшихся там человек. Китобои знали Кинг Хаакон Бэй, хотя и никогда не работали по ту сторону острова. Вскоре мы были чистыми. Затем получили восхитительную новую одежду из станционных запасов и постриглись. Через час или два мы перестали быть дикарями и снова стали цивилизованными людьми. Потом был великолепный ужин, а мистер Сёрли рассказал нам о своих решениях и мы обсудили планы по спасению главной партии на острове Элефант.

Я договорился, что Уорсли отправится на спасательном судне показать точное место, где стояли лагерем плотник сотоварищи, а сам начал подготовку для спасения партии на острове Элефант. Китобойное судно, которое отправилось в Кинг Хаакон Бэй ожидалось назад в понедельник утром, и должно было по пути зайти в порт Грютвикен, из которого мы вышли в декабре 1914 затем, чтобы проинформировать представителя метрополии о судьбе «Эндьюранс» . Возможно, нас там дожидались письма. Уорсли поднялся на борт китобойца в десять вечера и завалился спать. На следующий день спасательный корабль вошёл в Кинг Хаакон Бэй, лодка подошла к Лагерю Пегготи. Трое мужчин были в восторге сверх меры, узнав, что мы удачно пересекли остров и что их ожидание под перевёрнутым Джеймс Кэрд закончилось. Любопытно, что они не узнали Уорсли, который покинул их лохматым и грязным оборванцем, а вернулся элегантным и бритым джентльменом. Они подумали, что он был одним из китобоев. Когда кто-то из них спросил, почему со спасательной командой нет ни одного члена партии, Уорсли сказал: « Что ты имеешь в виду? ». « Ну мы подумали, что Босс или кто-то ещё вернётся » – объяснили они. « Да что с вами случилось? » – спросил Уорсли. И лишь потом они вдруг неожиданно прозрели, что разговаривают с человеком, который был их близким товарищем полтора года. В течение нескольких минут китобои загрузили пожитки в лодку. Они отбуксировали Джеймс Кэрд и подняли его на палубу своего корабля. А затем пустились в обратный путь. Только в сумерках в понедельник во второй половине дня они вошли в Стрёмнесс Бэй, где все люди с китобойной станции собрались на пляже встретить спасённую партию и осмотреть с профессиональным интересом лодку, на которой мы прошли 800 миль по штормовому океану, который они так хорошо знали.

Когда я мысленно возвращаюсь назад в те дни, то не сомневаюсь, что нас вело Провидение, и не только через снежные поля, но и через штормовой океан, отделявший остров Элефант от места высадки в Южной Джорджии. Я знаю, что во время этого долгого и мучительного тридцати шести часового перехода через безымянные горы и ледники Южной Джорджии мне часто казалось, что нас было четверо, а не трое. Я тогда ничего не сказал своим спутникам, но позже Уорсли признался мне: « Босс, у меня на марше было странное ощущение, что с нами был ещё один человек» . Крин признался в той же мысли. В попытке описать вещи нематериальные явно ощущается «убогость слов людских и тленность смертной речи» , но описание нашего путешествия было бы неполным без упоминания о том, что нам очень близко.

Наша первая ночь на китобойной станции была блаженной. Крин и я устроились в прекрасной комнате в доме мистера Сёрли, с электрическим освещением и двумя мягкими и тёплыми кроватями. Нам было настолько комфортно, что мы даже не могли уснуть. Поздно ночью стюард принёс нам чай, хлеб, масло и пирожные, и мы лежали в постелях, наслаждаясь всей этой роскошью. Снаружи бушевала снежная буря, которая началась два часа спустя после нашего прибытия, и продолжалась до следующего дня, кружась и заметая горные склоны. Мы были невероятно счастливы, что пришли в безопасное место, что было бы значительно тяжелее, окажись мы снаружи в горах этой ночью. Когда на следующее утро мы проснулись, повсюду лежал глубокий снег.

После завтрака мистер Сёрли взял нас с собой на катере в Хусвик. Мы жадно слушали его рассказ о войне и обо всём том, что произошло, пока мы были вне цивилизации. Мы были похожи на людей, воскресших из мёртвых в мире, сошедшем с ума. Наши разум постепенно привыкал к рассказам о войне, бессмертном мужестве и неописуемой резне, мировом конфликте, который вышел за рамки всех былых договорённостей, огромной кровавой бойне, мрачно контрастирующей с холодным белым безмолвием, которое мы покинули. Читатель может толком не понять, насколько трудным было для нас представить себе почти двухлетнюю, небывалую в истории человечества войну. Зажатые в траншеи армии, потопление Лузитании , убийство Эдит Кэвелл, использование отравляющих газов и огнемётов, подводную войну, Галлипольскую кампанию, эти и сотни других случаев вначале ошеломили нас, но затем наш мозг начал адаптироваться и думать соответственно обстановке. Мне кажется, что наш опыт оказался уникальным. Нигде в мире больше не найдётся других цивилизованных людей, кто бы так тупо не ведал о потрясших весь мир событиях, коими были мы, когда достигли китобойной станции Стрёмнесс.