Эрнест Генри Шеклтон - Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов

«Рад слышать о вашем благополучном прибытии на Фолклендские острова, и верю, что вскоре ваши товарищи на острове Элефант будут спасены. ГЕОРГ V.»

Я не стану описывать в деталях события дней после нашего прибытия на Фолклендские острова. Все мои помыслы были заняты вопросами спасения партии на острове Элефант как можно скорее. Приближалась зима, и я осознавал, что ценой за промедление могут стать жизни некоторых моих друзей. Было сделано предложение направить спасательное судно из Англии, но последнее не могло добраться до южных морей ранее чем через многие недели. По беспроводной и кабельной связи я связался с правительствами Южно-Американских Республик и спросил, нет ли у них какого-либо подходящего корабля, который я мог бы использовать для спасения экспедиции. Мне был нужен деревянный корабль, способный пройти сквозь разорванный лёд, с нормальной скоростью и разумным потреблением угля. Многочисленные сообщения с поздравлениями и пожеланиями приходили ко мне со всех частей света и вера сотен друзей из многих стран значительно помогала в то непростое время, полное тревог и переживаний.

Британское Адмиралтейство сообщило мне, что в Англии пока нет подходящего судна, и что помощи стоит ожидать не ранее октября. Я ответил, что в октябре будет слишком поздно. Тогда Британский посол в Монтевидео телеграфировал мне, чтобы я присмотрелся к траулеру « Instituto de Pesca № 1» , принадлежащему правительству Уругвая. Это было небольшое крепкое судно и правительство щедро предложило укомплектовать его углём, продовольствием, одеждой и тому подобным и отправить на остров Элефант, забрав меня на Фолклендских островах. Я с радостью принял это предложение, траулер прибыл в Порт-Стэнли 10 июня, и мы вновь отправились на юг.

Погода была паршивой, но траулер хорошо продвигался вперёд на своих почти шести узлах, и в свете ясного рассвета третьего дня плавания мы увидели вершины острова Элефант. Надежда была светлой как никогда, но наш старый враг паковый лёд не дремал, и за двадцать миль от острова траулер был остановлен непреодолимым барьером льда. Пак лежал в форме полумесяца, огибая остров с запада на восток внешней стороной на север. Пройдя на северо-восток, мы достигли края полумесяца и увидели, что пак, тяжёлый и плотный, простирался ещё далее на восток. Мы сделали попытку войти в лёд, но он был настолько тяжёл, что траулер сразу же остановился, увязнув между небольших толстых льдин, поэтому мы осторожно попятились назад. Гребной винт удалось не повредить, хотя я боялся, что в любой момент мы сможем погнуть его нож. Остров лежал с правого борта, но подойти ближе не было возможности. Уругвайский инженер сообщил мне, что остался трёхдневный запас угля и я распорядился повернуть назад. Завеса тумана скрывала низлежащие склоны острова и люди, наверняка смотревшие из лагеря на пляже, не могли увидеть корабль. Мы снова пошли на север с внатяжку работающими двигателями и, столкнувшись со штормом, достигли Порта-Стэнли с почти пустыми бункерами и еле живыми машинами. Корабль Его Величества Глазго находился в порту, и британские моряки оказали нам радушный приём, когда мы вошли в него.

Правительство Уругвая предложило отправить траулер на ремонт в сухой док Пунта-Аренас и там приготовиться к следующей попытке. Одна из проблем путешествия состояла в том, что согласно расчётам траулер мог делать десять узлов на шести тоннах угля в день, которые давали нам хорошее преимущество на чистой воде, но, в действительности, он развивал скорость только шесть узлов, потребляя при этом десять тонн угля в сутки. Время было дорого, и эта подготовка заняла бы слишком много времени. Я поблагодарил правительство за столь щедрое предложение, и хочу сказать, что доброта уругвайцев снискала мою самую тёплую благодарность. Я должен также упомянуть помощь, оказанную мне Райаном Льюэтом (Lieut), военно-морским офицером запаса, который привёл траулер на Фолклендские острова и отправился на юг спасти людей. Instituto de Pesca ушёл в Монтевидео и я начал поиски другого судна.

Очень кстати в Порт-Стэнли зашёл британский почтовый пароход Орита ( Orita) , и я вместе с Уорсли и Крином отправился на нём через Магелланов пролив в Пунта – Аренас. Приём, оказанный там, воодушевлял. Нас очень сердечно приняли члены британской ассоциации Магальянес. Мистер Алан Макдональд был особенно активен в своих неустанных усилиях по оказанию содействия в спасении наших двадцати двух товарищей на острове Элефант. Он работал и днём и ночью, и заслуга в том, что за три дня они собрали сумму L1500 фунтов, зафрахтовав шхуну Эмма и оборудовав её для наших нужд, принадлежит, главным образом, ему. Эмма была сорокалетней дубовой шхуной, крепкой и устойчивой, со вспомогательным двигателем.

Отдельно хочется упомянуть о 10-ти членах экипажа шхуны, они были восьми разных национальностей, но все замечательные ребята и прекрасно понимали, что от них требовалось. Правительство Чили предоставило нам небольшой пароход Йелчо ( Yelcho) , чтобы отбуксировать нас часть пути. Йелчо не мог идти сквозь льды, так как был построен из стали. 12 июля мы бросили ему наш буксировочный трос и отправились в путь. На следующий день из-за плохой погоды пришлось встать на якорь и, хотя ветер усилился до штормового, я не мог ждать, и рано утром 14-го мы пошли дальше. Натяжение буксирного троса было слишком велико. С треском выстрела трос лопнул. На следующий день шторм продолжился, и я процитирую бортовой журнал Эммы , который сохранил Уорсли, будучи на ней за штурмана.

«9 утра. Свежо, усилившийся штормовой ветер, очень неспокойное море. 10 утра. Буксировочный трос лопнул. Полдень. Аналогичная погода. Час дня. Буксирный трос снова оборвало. Установили фок и держались к югу и юго-востоку. 3 дня. Йелчо просигналил нам и сообщил, что в трюмах полно воды (как на наших палубах) и им не хватает угля. Сэр Эрнест передал им, что они могут вернуться в порт. После этого Йелчо отправился в залив Сан-Себастьян.»

После трёх дней постоянной непогоды мы остались одни в попытке ещё раз спасти двадцать два человека на острове Элефант, и на этот раз у нас были очень серьёзные опасения.

На рассвете в пятницу, 21 июля, мы находились в ста милях от острова и ещё в полумраке столкнулись со льдом. Я прождал весь день, а затем попытался зайти в него. Шхуну подбрасывало в тяжёлых волнах и, прежде чем зайти в пак, всего за десять минут её бросило вниз на кусок льда и оборвало ватерштаг. Затем водозаборник двигателя забило льдом. Шхуну бросало словно пробку в прибое, и после нескольких крепких столкновений я понял, что она была легче, чем окружавшие её куски льда. Дальнейшее продвижение в таких условиях было немыслимо. Я вывел шхуну из пака и пошёл на восток. Я вёл её к югу вдоль линии льда в течение ночи, но был вынужден повернуть на северо-восток, лёд протянулся в этом направлении до самого горизонта. Мы продрейфовали ночь, которая сейчас длилась шестнадцать часов. В разгаре была зима и погодные условия были преимущественно плохими. Лёд с юга быстро двигался на север. Наш двигатель вышел из строя и теперь мы полностью зависили от парусов. На следующий день нам удалось пройти немного южнее, но в полдень мы всё равно находились в 108-ми милях от острова. Мы переждали разразившуюся ночью бурю, дрейфуя вне зоны льда, и утром обнаружили шхуну полностью покрытой льдом. Из-за намёрзших брызг верёвки такелажа стали толщиной с человеческую руку и, если бы ветер усилился, то мы могли бы столкнуться с проблемой снятия парусов. Некоторые члены экипажа из-за холода и непрерывной качки слегли. Шхуна была около семидесяти футов длиной и вела себя в штормовом море так, что выводила из строя даже самых опытных моряков.