Пауль Вернер Ланге - Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Весной 1595 года четыре корабля под командованием Менданьи покинули Перу. Это были: флагманский корабль «Сан-Херонимо», в обиходе именуемый просто «капитана», «Санта-Исабель» (альмиранта) и более мелкие суда — «Санта-Каталина» и «Сан-Фелипе». На борту находились триста семьдесят восемь человек — моряки, солдаты, поселенцы с женами и детьми (двести восемьдесят человек были «способны держать в руках оружие») и трое священников. Альваро Менданья, получивший титул аде-лантадо (так исстари называли в Испании покорителей и правителей отдаленных пограничных провинций), взял с собой жену донью Изабеллу де Баррето и трех ее братьев. (Очень печальное обстоятельство, ибо предприятие, и без того не сулящее ничего хорошего, будет позже поставлено на грань провала из-за корыстной жажды власти и глупости доньи Изабеллы.) Менданья, возраст которого приближался к пятидесяти, кажется, потерял былую уверенность и решительность, отличавшие его во время первого плавания. А они как раз были крайне необходимы, поскольку среди членов экипажа, как и в любом колониальном походе того времени, были идальго-практически неуправляемые, строптивые авантюристы, отправившиеся в плавание с единственным стремлением урвать побольше золота и яростно противившиеся любой дисциплине. Самой экспансивной личностью среди них был Педро Мерино Манрике, который с самого начала сеял смуту, пока на далеком острове Санта-Крус ему не пришлось молить о том, чтобы ему дали время для исповеди.

Первой мишенью атак Манрике стал Педро Фернандес де Кирос, главный кормчий экспедиции, который еще у перуанского побережья хотел даже покинуть флагманский корабль. С большим трудом удалось Менданье его удержать, ведь Фернандес де Кирос-это было нечто большее, чем Гальего первого плавания Менданьи. Как сообщает о нем хронист, настроенный не слишком доброжелательно, вырос Кирос в Руа-Нова, районе Лиссабона, пользовавшемся тогда дурной славой. Но это говорит скорее в пользу Кироса, чем против него, ибо ему, уже в ранней юности познавшему тяготы профессии моряка, удалось все же подняться по социальной лестнице. Во всяком случае, в 1589 году он женился на дочери Кеведо де Миранды, уважаемого лиценциата. После 1590 года вместе с семьей он поселился в Перу и приобрел там репутацию отличного кормчего. Мы еще много будем говорить

Татуированный воин с Маркизских островов. Рисунок начала XIX века

об этом незаурядном человеке, наделенном талантами мореплавателя и поэта, математика и наблюдателя. Взять хотя бы его путевые заметки о плавании, живо и образно отражающие все происшедшее, которые он, по всей вероятности, диктовал своему секретарю спустя много лет после описанных событий. Разговорчивый по натуре Кирос оказывал на окружающих умиротворяющее влияние и, хотя подчас бывал болтливым, неизменно пользовался авторитетом, а вскоре на деле проявил выдающуюся отвагу.

Погода благоприятствовала выходу в Тихий океан, на борту все были полны радостных надежд. «Во время плавания было отпраздновано пятнадцать свадеб. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не пожелал вступить в брак. Казалось, что все будет проходить под знаком счастья, обнадеживающих ожиданий, многих неожиданностей и на страх туземцам».

Менданья считал, что Соломоновы острова находятся на расстоянии тысячи четырехсот пятидесяти лиг от Кальяо, но, когда осталось преодолеть еще тысячу морских миль, неожиданно увидели сушу. Это было 28 июля 1595 года. 48 48 У автора неточность. Это произошло 21 июля. «В пять часов пополудни в десяти лигах от нас был увиден остров… Аделантадо назвал его Магдалена, потому что это случилось вечером того дня [день святой Магдалены]. Он подумал, что это и есть та земля, которую он ищет». Но то были не предполагаемые «Золотые», а Маркизские острова. Остров Магдалена Менданьи теперь называется Фату-Хива, а остальные открытые им острова — Сан-Педро, Доминика и Санта-Кристина, которые он назвал Маркизскими в память о маркизе Каньете, отмечены сегодня на картах как Мотане, Хива-Оа и Тауата.

Сначала испанцы не заметили местных жителей, но затем к ним приблизились в семидесяти лодках с балансирами, сидя в них, держась за края, а то и просто вплавь «в общей сложности четыреста туземцев, почти белокожих, с привлекательной внешностью, прекрасно сложенных, здоровых, с сильными конечностями и длинными пальцами на руках… крепкая и здоровая раса… Все они были обнаженными, ни одна часть тела не была прикрыта; их лица и тела покрывали нанесенные синей краской изображения рыб и другие узоры. Волосы их походили на волосы женщин: очень длинные и распущенные, некоторые их заплетали… Они имеют все основания воздать хвалу создателю». Целую страницу посвятил впечатлительный Кирос внешнему облику островитян. Герман Мелвилл 49 49 Герман Мелвилл (1819–1891) — американский писатель. Его дилогия «Тай-пи» и «Ому», основанная на личных впечатлениях от посещения Полинезии — ценный источник для историков и этнографов. подтвердил его мнение в своих книгах спустя два с половиной столетия.

События разворачивались, как обычно: жители Маркизских островов передали испанцам овощи, еду, завернутую в листья, воду в бамбуковых стволах; человек сорок поднялись на борт, удивленно ощупывали одежду прибывших и их самих. Затем их интерес обратился к другим вещам, и они стали присваивать их себе с такой же непосредственностью, с какой предлагали свое имущество. Менданья дал холостой выстрел из пушки, и беззаботные гости кинулись к своим лодкам. Все, кроме одного, который получил удар шпагой. Сидящие в лодках начали угрожающе размахивать веслами и копьями, глухо затрубили сделанные из раковин горны, на корабли обрушился град камней. Под руководством бородатого старца островитяне прикрепили к «Сан-Херонимо» канат и стали пытаться на веслах подтащить корабль к берегу… К счастью, у многих канониров отсырел порох, и все обошлось, по испанским понятиям, сравнительно благополучно: старику пуля попала в голову, было еще семь или восемь убитых и много раненых.

Менданья быстро заметил, что этот остров не похож на его Соломоновы острова. Нет коралловых рифов, почти черные скалы, встающие перед островом прямо из моря и окруженные стремительно обрушивающимся на них прибоем, имеют мало общего с поросшими буйной растительностью горами островов Санта-Исабель или Гуадалканал. Только ущелья в глубине острова да еще лесистые долины и темно-зеленые луга с наветрен-ной стороны напоминали прежние открытия Менданьи. Да и внешний вид людей со светло-коричневой кожей, стройными фигурами и приятными чертами лица говорил, что он попал в район обитания до сих пор неизвестной расы. Самое поразительное в их облике — искусная татуировка. (Действительно, позже нечто подобное обнаружилось только на Новой Зеландии.) Тело каждого мужчины было испещрено тонкими сине-черными линиями, как бы заменяющими одежду и украшения. В некоторых случаях искусство татуировщиков не пощадило даже десен, век, ушей и губ. Женщины удовлетворялись чаще всего лишь несколькими искусными линиями, проведенными горизонтально к уголкам губ, что европейским первооткрывателям будущих столетий покажется особенно прелестным, так как это придавало лицу слегка обиженное выражение. Странны и удивительны были здесь предметы материальной культуры: сделанные с большим мастерством лодки на тридцать-сорок гребцов, искусно украшенное оружие и орудия труда, украшения из перьев, зубов зверей и черепашьего панциря. Остальное, должно быть, осталось неизвестно испанцам: монументальные скульптуры Тики из вулканического камня, священные рощи и каменные террасы, охота за головами, каннибальские пиршества-обо всем этом можно подробнее узнать из «Тайпи» Мелвилла и сообщений современных археологов.