Борис Лавров - Первая Ленская

***

В 1875 году здесь остановился корабль знаменитого полярного исследователя А. Норденшельда «Превен» («Попытка»). Это был период исканий пути через Карское море в устья Оби и Енисея.

Приподнятые каменистые острова образовали в этом месте защищенное от штормов пространство. Природа сама подготовила удобный порт для судов Северного Морского пути.

Проливы Лена, Вега и Превен соединяют этот порт с Карским морем и Енисейским заливом.

Норденшельд писал в своем отчете: «Эта голая теперь пустыня в короткое время превратится в сборное место для множества кораблей, которые будут способствовать сношениям не только между Европой и Обской и Енисейской системами, но и между Европой и Северным Китаем».

С тех пор прошло больше полстолетия. Диксон стал обитаемым островом. Но только в этом году его порт будет впервые действительно «сборным местом множества кораблей».

Наша лодка подошла к берегу. Яростный лай несся нам навстречу. С горы неторопливо приближалась группа людей. Вместе с зимовщиками там был и летный состав самолета №2, старые друзья по полярным путешествиям – Алексеев, Побежимов и Жуков.

– Мы пленники Диксона, – заявляют они. – Льдом занесло самолет. Базы горючего тоже отрезаны. Ждем у моря погоды.

– Сидите, сидите, мы гостям рады, кормить-поить будем, – успокаивают, смеясь, зимовщики.

Ничего другого не остается, как ждать. На Севере нужна не только смелость, но и выдержка.

Куча давно ожидаемых радиограмм появляется на столе. Дело складывается далеко не в нашу пользу.

«Пятилетка» сообщает: «Исключительное мелководье, частые посадки на мель задерживают движение. Принимаю все меры к скорейшему продвижению».

Пароход «А. Микоян», работающий в Обской губе, говорит о своей встрече со льдами в этом районе и указывает, что «льды ветром относятся к югу». Это неприятно. Дующий с неустанной энергией северный ветер тянет за собой льды, которые будут заполнять все пространство к югу, пока не встретится более сильное препятствие для их движения в виде встречных течений или мелей.

В Архангельске из рук вон плохо идет погрузка. «Красин» стоит в Мурманске, берет уголь.

Полны нетерпения радиограммы от каравана, остановленного льдами в бухте Широкой:

«Радируйте возможность… Готовы к походу… Время уходит».

«Ждите… Проход невозможен».

В прошлом году в это время здесь кое-кто даже купался. А теперь… Гавань острова Диксон почти сплошь покрыта движущимися льдами, количество которых все увеличивается.

Собаки взобрались на крыши своих будок. Часть из них спит, закрыв пушистыми хвостами носы, часть сидит, наблюдая ледяное пространство. Совсем невдалеке появляется нерпа. Она лежит на льдине, подняв круглую голову. Завыли, зарычали собаки, нетерпеливо натягивая цепи. В их глазах неутолимое желание сейчас же бежать, разорвать зверя. Нерпа быстро скрывается между льдинами. Снова тишина.

Среди собак много старых моих знакомых. Вот – Лоцман, Шторм, Стрела. Замечательно окреп Север и другие, еще в прошлом году бывшие веселыми, беззаботными щенками. Их здесь около тридцати.

На Диксоне удивительно хорошо подобранные собаки. Здесь сохранилась старая кровь лучших енисейских упряжек. Они рослы, выносливы, красивы. Густая шерсть, крепкие лапы гарантируют пригодность этих животных для далеких путешествий. Злых среди них очень мало. Северная собака полна уважения к человеку, она как бы усвоила северный закон гостеприимства. Но это только в отношении человека. Между собой они грызутся насмерть из-за каждого пустяка. Не менее свирепо идут они и на зверя.

Мало осталось такой породы на Севере. Новые промышленники и вообще новые пришельцы Севера стали завозить сюда со всех концов всякий собачий сброд. Большинство таких собак погибает, но оставляет потомство, либо скрещенное с полярной собакой, либо более акклиматизировавшееся. Эти ублюдки уже не имеют нужных качеств.

Порода идет к упадку. Пора подумать о питомнике. Собака еще долго будет здесь нужна в изыскательских работах, не менее, чем вездеход или аэроплан. Для охоты же зимой она незаменима. Собака на Севере – это то же, что лошадь в хозяйстве колхоза или совхоза. За хорошую собаку наши полярные станции платят теперь пятьсот-семьсот рублей.

В доме радиостанции мало народу. Все готовятся к передаче работы новым зимовщикам. Мы отправляемся дальше, в глубь острова. Спущенная с цепи Стрела весело бежит впереди по каменистой почве. За ней увязались ее многочисленные щенки.

Невдалеке от станции – полярные могилы. Вот могила промышленника, умершего здесь в 1930 году. Груда камней едва прикрывает гроб. Сверху воткнуто сломанное весло. Вот другая, уже безвестная могила. Когда-то на ней стояла мемориальная доска. Но ветер сорвал ее, осталась только тонкая деревянная штанга.

Вдали, на другом острове, могила Тессема, спутника Амундсена в его путешествии на «Мод» в 1918 году. Выйдя со своим товарищем Кнудсеном на острове Диксон от бухты Мод около мыса Челюскина, Тессем не дошел до своей цели только нескольких километров. Еще раньше его погиб Кнудсен. Остатки его сожженного тела нашел Бегичев в тундре, а позднее он разыскал и тело Тессема.

Рыбников садится рисовать этот печальный пейзаж.

Что влечет человека на Север? Раньше одни бежали сюда от гнета правительственных чиновников, от общей тяжелой доли русского человека. Другие искали здесь легкой добычи, промышляя зверя и грабя туземцев. Еще и теперь изредка попадаются остатки их «избищ», рассеянных по всему побережью тундры.

Любовь к исследованию неисследованного, к пониманию еще непонятого, возможность широкого исследования научных проблем и охвата большими хозяйственными работами этого нетронутого пространства – вот что притягивает теперь их на Север.

В условиях оторванности и неизученности законов Арктики человек очень часто встречает здесь на своем пути много серьезных трудностей. После того как эти трудности преодолены, их называют обычно «приключениями».

Описания этих «приключений», облеченные в художественную форму, часто становятся новым, но нездоровым стимулом для поездок на Север. В большинстве случаев, движимые этим стимулом, люди бегут в город после первого же года пребывания на Севере.

С хорошей научной подготовкой должен приходить сюда человек, с совершенно ясным представлением о том, что он хочет получить на севере и с чем он здесь встретится.

По мере углубления работы встают перед ним новые вопросы, новые гипотезы, на которые пытливый ум и крепкая воля снова заставляют искать ответа. Так прошла жизнь Нансена, Амундсена, Скотта, Толя, Русанова и многих других славных работников Севера…