Василий Витковский - За океан. Путевые записки

Перед окончанием богослужения церковные служители, одетые в самые прозаические пиджаки, сняли со стола серебряные сосуды и начали разносить их по проходам между скамейками. Молящиеся принимали их от служителей и передавали затем друг другу. В сосудах была святая вода и мелко нарезанные куски белого хлеба. Такое причащение совершается мормонами каждое воскресенье, без всякого подготовительного поста, в котором эти святые люди, впрочем, и не нуждаются.

Выйдя из Тебернекля, я обошел весь квартал, огороженный стеною, и осмотрел снаружи новый, еще строящийся храм, на который уже теперь затрачено более 10-ти миллионов долларов. Внутрь ни теперь, ни после не будут пускать непосвященных. Мормоны уверяют, что как только храм этот будет готов, сюда явится Иисус Христос.

Солт-Лэк-Сити.

Погуляв затем по городу, я решился съездить на самое Соленое озеро, которое отстоит отсюда на целых 27 верст. Туда устроена ветка паровой железной дороги, и на озеро ежедневно ездят тысячи жителей купаться. Сегодня по случаю воскресного дня публики было особенно много, и я с трудом добился места на поезде. Впрочем, поезда отходят каждую четверть часа, и потому если бы я не сел в отходящий, то поехал бы в следующем. Особенность этой местной, так сказать, купальной железной дороги заключается в том, что все вагоны открытые, т. е. снабжены лишь крышами и холщовыми занавесками. Должен сознаться, что сидеть в таких вагонах при быстрой езде не особенно приятно, да, пожалуй, и не безопасно: весь путь (27 верст) совершается ведь в полчаса! Мне кажется, что закрытые вагоны были бы лучше.

Мы неслись между прекрасно возделанных полей, с которых мормоны ухитряются снимать ежегодно две жатвы. Только не доезжая несколько верст до самого озера, цветущие поля сменились голыми солончаками.

Когда поезд остановился, и я вышел на платформу, то моим взорам представилось обширное водное пространство — настоящее море; по направлению к северо-западу противоположных берегов вовсе не видно. Это, конечно, и немудрено, так как длина озера около 150, ширина более 70 верст, а поверхность целых 6000 квадратных верст. Берег со стороны города низкий и, как я выше заметил, покрыт солончаками, далее же видны дикие негостеприимные скалы, совершенно лишенные растительности. Глубина озера вообще не велика и не превосходит 36 футов, но во всяком случае это наиболее обширный водоем соленой воды, лежащий на такой значительной высоте (более 4000 футов, 1276 метров) над уровнем океана. Плотность и соленость воды поразительные, удельный вес её равен 1.11, тогда как удельный вес воды океана только около 1.02. Я вскоре убедился, что в этой воде человек не может погрузиться всем своим телом. В озере вовсе нет рыб и живут лишь раки и личинки насекомых, но уверяют, что здешняя вода полезна для здоровья: она укрепляет кожу, и купанье предписывается иногда врачами.

Купальня на Большом Соленом озере.

Место берега, где оканчивается полотно железной дороги из города, называется прибрежьем Гарфильда (Garfield’s Beach), в память безвременно погибшего президента Республики. На берегу устроено купальное заведение, где толпилось уже множество народа. Как и везде в Америке, тут имеется офис, в котором выдают билетики для купанья и принимают на сохранение деньги и ценные предметы. Предъявив купленный билетик, я подучил у сторожа ключ от свободного номера, где нашел полотенца и купальный костюм из шерсти. Без костюма купаться здесь не допускают. В озере, у самых лестниц барахталось множество купающихся мужчин, женщин и детей; все вместе и все одинаково одеты в разноцветные фуфайки. Я сказал — барахтались, а не копались, потому что близ берега очень мелко, и плавать невозможно. Оставив толпу и пройдя далеко вперед, я нашел вскоре глубокое место, где можно было стоять в воде почти по горло. Окунувши голову, я заметил весьма неприятное действие здешней воды: густой соляной раствор жжет глаза, слепляет волосы и во рту производит впечатление отвратительного вкуса. При таких условиях я не мог тут долго плавать и поспешил вернуться в каморку, где было сложено мое платье и где устроен душ с пресною водою. Действительно, после купанья в Соленом озере необходимо окатиться обыкновенною водою. Если бы мне пришлось купаться здесь в другой раз, то я поступил бы иначе: сперва окатился бы водою под душем, а потом спустился бы в озеро, где не окунал бы головы.

После купанья я пошел в устроенный тут же обширный ресторан. Помещения ресторана, особой платформы над озером и пр. построены весьма изящно и с разными претензиями, но удивительно, что тут не было какого-нибудь оркестра для развлечения публики. Он непременно был бы тут, если бы это было в Европе, но американцы не особенные ценители художественных наслаждений, и все слышанные мною до сих пор оркестры были составлены из негров, бывших рабов, а сюда, очевидно, не проникали еще негры.

Погуляв по берегу Соленого озера и полюбовавшись окрестными видами, я вернулся на железнодорожную платформу и поехал обратно в город. Дорогою я узнал от соседа, что близ города есть еще несколько мест, достойных обозрения, особенно серные целебные ключи и натуральные газовые источники; однако, я не стал изменять первоначального предположения и в этот же вечер покинул город Большого Соленого озера.

От столицы мормонов до Сан-Франциско проложен первый по времени трансконтинентальный железнодорожный путь, так называемая Центральная Тихоокеанская железная дорога. Длина этого пути 931 миля, или около 1400 верст, и на переезд требуется около 36 часов, так что, покинув город Большого Соленого озера в воскресенье вечером, я мог рассчитывать увидеть Тихий океан только во вторник утром. Большая часть этого пути (до границы штата Калифорния) пролегает по необитаемой и ужасной пустыне, лежащей к западу от Соленого озера и известной под названием Великой Американской пустыни (Great American Desert). Хотя эта пустыня и не представляет плоскости, так как пересекается многочисленными, но невысокими горными кряжами, однако она совершенно лишена воды, а потому и растительности. Тут нет даже травы, а только песок и камень. По уверению американцев, эти места нельзя назвать совершенно бесплодными: будь тут вода, земля могла бы что-нибудь производить, но беда в том, что здесь вовсе никогда не бывает дождей, и потому, несмотря на большую абсолютную высоту, все горы лишены, конечно, и снега. Небо постоянно ясное. Летом солнце печет беспощадно, но кругом одна смерть; тут нет представителей ни растительного, ни животного царств. Пустыня ограничена с востока высокими хребтами Скалистых гор, а с запада еще более величественною цепью Сиерра-Невада (часть мощных Кордильеров), которые задерживают теплые и влажные ветры, дующие из плодоносных прерий на востоке или из величайшего в мире водного бассейна на западе. Однако, так как окаймляющие пустыню горные цепи впитывают в себя осадки влажных ветров и самая пустыня представляет вид вогнутой чашки, то под верхним слоем почвы должны несомненно существовать водоносные пласты; поэтому при проложении железной дороги, когда нужно же было обеспечить станции и паровозы запасами воды, американские инженеры прибегнули к рытью артезианских колодцев и нашли желаемое.