Игорь Забелин - Встречи, которых не было

На Улье приказной Семен Шелковник принял себе «в полк» служилых и промышленных людей, оставленных Поярковым, — Ермила Васильева с товарищами.

И тут, в устье Ульи, решилась судьба названия недавно открытого моря. Если бы Шелковник, как и Москвитин, решил обосноваться в устье Ульи, перестроил бы и укрепил острог, чтобы окончательно утвердиться в этих местах, то море называлось бы Ульинским или по-прежнему Дамским, но только, не Охотским.

Однако Шелковнику почему-то в устье Ульи не понравилось: то ли прислушался он к советам Колобова, то ли подумал, что нечего обирать одних и тех же тунгусов, что много тут еще других необъясаченных родов, но так или иначе Шелковник не остался на обжитом уже месте, и, таким образом, судьба названия моря была решена.

Казаки провели в устье Ульи ровно месяц — готовились к нелегкому плаванию, дожидались, пока успокоится море. Зимний северо-западный муссон сменился к тому времени летним юго-восточным. Над морем проносились низкие, темные облака, сеял мелкий, типично «муссонный» дождик. Штормило — грозный рокот моря не умолкал ни на час. Казаки поеживались, глядя в темно-свинцовую, неприветливую даль, — многим из них в диковинку были морские походы.

В плавание вышли 16 июня. Теперь отряд насчитывал пятьдесят четыре человека (четверо, видимо, погибли за зиму). Повернули они, заранее обдумав это, не к югу, а к северу. Шелковник знал, что если поведет он свои кочи на юг, то придется плыть ему вдоль пустынного гористого побережья, что не встретит он тунгусов и вернется без мягкой рухляди. Ведь из-за голода и безлюдства пришлось повернуть обратно отважному Москвитину, так и не добравшись до Амура. Иное дело, если плыть к северу…

Надо оказать, что устье Ульи расположено как раз на южном краю низменного северо-западного побережья Охотского моря; южнее тянется неудобное и до сих пор слабо заселенное побережье.

Итак, Шелковник повернул к северу и повел кочи вдоль низменного побережья — за серой полосой гальки зеленел лес…

Наш экспедиционный сейнер прошел по маршруту Шелковника ровно через триста лет — в 1947 году, летом…

Да, конечно, совсем не те картины раскрывались перед казаками: не стояли поселки в устьях рек, не спускались к самому морю конвейеры рыбных заводов… Даже это густо населенное по тому времени побережье казалось Шелковнику пустынным. Лишь в устьях рек замечали казаки дымки становищ. Это эвены, которых казаки называли «пешими тунгусами» (они не разводили оленей) или ламутами, били острогами лососей, заготавливая рыбу на зиму.

Эвены, разумеется, тоже заметили кочи, и весть о вторичном появлении русских вблизи речки, которую они называли Ахоть, а русские переименовали в Охоту, облетела, все побережье. Когда казаки подплыли к Охоте, их уже ждали там.

Очевидно, и эвены, отлично знавшие родные места, и казаки, лишь кое-что слышавшие о них, сошлись на том, что устье Охоты — самое удобное место на всем побережье… Так ли это?.. Почему именно Охоте суждено было сыграть выдающуюся роль в истории Охотского моря, а не Улье или Ине?.. Случайно это или исторически оправдано?.. Ведь в 40–50-х годах XVII века на побережье Охотского моря появились русские зимовья и в устье Ульи, и в устье Охоты, и в устье Мотыклеи, и в устье Тауи. Охотский острожек разрушался точно так же, как разрушались и сжигались эвенами другие зимовья…

Нет, разумеется, выбор Охоты был не случаен, и тот факт, что казаки выбрали именно Охоту центром колонизации, свидетельствует об их отличном умении ориентироваться и правильно оценивать обстановку, Если вы посмотрите на карту Охотского моря, то легко убедитесь, что устье Охоты расположено в середине зеленого уголка, обозначающего низменный участок побережья. В первой половине XVII века именно этот район был сильнее всего заселен, именно в эти реки входило больше всего рыбы в период нереста. Таким образом, борьба русских за Охоту была борьбой за ключевые позиции на материковом побережье Охотского моря.

Понимали ли это эвены, сказать трудно, но русские, и в частности Шелковник, определенно понимали. Шелковник сориентировался стремительно: учел сведения, собранные Москвитиным, опросил пленных, и выбор, определивший ход дальнейшей истории Охотского моря, был сделан. Можно ли после этого сомневаться, что казачий десятник Семен Шелковник был человеком незаурядным?

Кочи казаков повернули к устью Охоты 23 июня 1647 года. В этот же день произошло первое крупное сражение между русскими и эвенами — началась многолетняя борьба за Охоту, или Ахоть, дотоле неведомую речку…

Надо сказать, что в то время казаки, отправлявшиеся в походы, получали строжайшие наказы улаживать все дела с туземным населением миром, «ласкою», а не «жесточью». И в Москве в Сибирском приказе, ведавшем всей огромной Зауральской территорией, да и на местах понимали, что без туземцев не добудешь в большом количестве драгоценную мягкую рухлядь, иначе говоря, не добудешь валюту. Известно немало случаев, когда за неоправданное убийство местных жителей рядовых казаков жестоко карали (я не случайно написал рядовых — воеводы безнаказанно расправлялись и с казаками, и с якутами, и с эвенками, становясь тем свирепее, чем дальше от Москвы находились их владения).

Охотские эвены постарались не пустить русских в реку. Казаки потом утверждали, что на Охоте их встретило около тысячи эвенов. Преувеличено это или нет — судить теперь трудно, но бой произошел, многие казаки были ранены, а среди эвенов имелись и убитые. В конце концов кочи прорвались в устье и, минуя мгновенно опустевшие, безлюдные становища, поплыли вверх по реке. В трех километрах от устья казаки высадились на берег. Место показалось им удобным, и они тут же на берегу срубили зимовье.

Так самим ходом событий была определена судьба названия нового моря. Еще некоторое время море это продолжали называть Ламским. Но по мере того как возрастало экономическое значение Охотска, административного центра огромного края, все чаще стали говорить Охотское море, то, на котором стоит Охотск. И постепенно новое название окончательно вытеснило старое.

У Шелковника и его товарищей довольно часто случались мелкие стычки с эвенами, но казаки, как правило, выходили победителями. Несмотря на колоссальное численное превосходство противника, они в первый же год взяли в плен, в аманаты, нескольких «знатных мужиков» — родовитых эвенов. Для них даже пришлось отстроить специальную аманатскую избу.

В наказной памяти, выданной Семену Шелковнику якутским воеводой, предписывалось не только собирать ясак с эвенов, но и проведывать новые земли на побережье Охотского моря и объясачивать населяющие их племена. Именно поэтому в следующем 1648 году Семен Шелковник послал морем на «государеву службу на реку Иню и за нее проведать, где бы государю прибыль учинить, служилых людей Ермилку Васильева да Олешку Филипова с 24 товарищами».