Игорь Забелин - Встречи, которых не было

Впрочем, первым проявил инициативу якутский воевода. В августе 1709 года он вызвал к себе в приказную палату находившегося в то время в Якутске удского приказчика Ивана Сорокоумова и попытался хоть что-нибудь узнать у него о Шантарах. Но удский приказчик понятия о них не имел. И тогда ему была вручена наказная память. «По указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца», повелевалось Ивану Сорокоумову с «великим поспешением» ехать до Удского острога, нигде не задерживаясь, туземцев в пути не обижать и еще до снега прибыть в Удский острог. Далее в особом наказе говорилось: «А от устья — реки Уди в море который значится остров проведывать: какие люди я том острове живут, и какой веры, и под чьим владением, или собою живут, и какой в том острове зверь, и иное какое богатство у них есть, и по прямому свидетельству буде возможно какими судами самому с служилыми людьми съездить и сметить, сколь далече от устья Уди-реки тот остров, и взять о том прямую достоверную ведомость, и о том всем учинить чертеж и В том великому государю показать верную и усердную свою службу…» Воевода не поскупился на обещания — посулил царские награды и даже приписал, что ежели кто-нибудь из служилых людей «более того сделает», то переведут его в дворянский чин, а также «денежная и товарная милость» ему учинена будет. Зная, что с некоторых пор не очень-то большой радивостью стали отличаться приказчики, не забыл воевода и пригрозить: если Иван Сорокоумов по своей вине указ не выполнит, то «учинено будет жестокое наказание» и пожитки его взяты будут «за великого государя бесповоротно».

«Прямую ведомость и чертеж» воевода обязал Ивана Сорокоумова представить в Якутск в 1710 году.

Надо ли, удивляться, что после столь строгого наказа Иван Сорокоумов действительно отправился в Удский острог с «великим поспешением»! Но я отнюдь не уверен, что гнала его вперед святая жажда искательства или даже служебное рвение. Нет, судя по всему, Сорокоумов принадлежал к иному типу людей, а самый этот «тип» сложился вполне закономерно.

Ивана Сорокоумова, вероятно, спокойная служба среди мирных туземцев устраивала гораздо больше, чем странствия по морям и исследование никому не известных островов. Прибыв в свою вотчину — в основанный задолго до него Удский острог, Иван Сорокоумов на некоторое время забыл о воеводском наказе. Но минула студеная, с ясным небом и сильными ветрами зима, а весной вспомнил боярский сын Сорокоумов, что будет учинено ему жестокое наказание, если он ничего не сделает. Надо признать, что положение у Сорокоумова было не очень легким. Дело в том, что в Удском остроге вместе с ним служило всего шестнадцать человек, и двое из них, судя по отписке Сорокоумова, тяжело заболели. Но на подмогу к Сорокоумову должны были прийти на дощанике еще четырнадцать казаков. Если бы Сорокоумов очень стремился отправиться на Шантарские острова, он, очевидно, постарался бы дождаться помощи. Однако Сорокоумов заранее начал готовить путь к отступлению, проявив-таки «великое поспешение». 4 июня 1710 года, когда юго-западная часть Охотского моря еще забита льдами, а реки не вскрылись и казаки при всем желании не могли приплыть на дощанике в Удский острог, Иван Сорокоумов созвал в приказную избу весь свой «полк». Расчет его, надо полагать, был прост: он решил выведать у казаков все, что им известно о Шантарах, и с этими сведениями, не дожидаясь немощи, отправиться в Якутск к воеводе.

Небольшая приказная изба едва вместила весь «полк». Пришли Семен Анабара, Иван Каргапол, Григорий Харин, Козьма Енисейский, Григорий Волга, Василий Костромин, Ефтифий Зырян с товарищами, а писать Иван Сорокоумов посадил своего сына Стефана Сорокоумова (сам приказчик грамоты не знал).

Но казаки лишь понаслышке кое-что знали о Шантарских островах, и Ивану Сорокоумову пришлось задержаться, чтобы дополнительно опросить ясачных туземцев. Это ему удалось сделать только через месяц. Немного выведал Сорокоумов, но все-таки в отписке теперь значилось, что на Шантарских островах есть горы и рыбные реки, что водятся там разные пушные звери, что гиляки с материка на первый остров за день переезжают, С первого острова на второй — тоже за день и так далее.

С этими расспросными речами Иван Сорокоумов и отправился в Якутск. А в Якутске он узнал, что казаки вышли ему на помощь, но с полпути почему-то вернулись обратно…

Дело на этом могло бы и заглохнуть, но в 1710 году в Якутск прибыл стольник и обер-комендант князь Василий Иванович Гагарин. Он привез воеводе приказ своего дяди, губернатора Сибири, в котором повелевалось исследовать Шантарские острова, и громоздкая административная машина вновь пришла в движение.

На этот раз проведывать острова было поручено новому удскому приказчику боярскому сыну Василию Игнатьеву. Помимо наказной памяти ему выдали и некоторые материалы (например, холст на парус), а служилые люди получили жалованье на три года вперед. Угрозы во втором наказе были еще страшнее: за невыполнение его всем грозила ссылка и конфискация имущества; кроме того, служилым людям разрешалось, если и новый приказчик начнет увиливать от выполнения задания, забрать у него наказную память и, не слушая его, самим плыть на Шантары [9] Василий Игнатьев получил еще одно важное задание; ему предлагалось выделить двух человек и отправить их на поиски дороги из Удского острога в Нерчинск. .

Василий Игнатьев выполнил приказание, хотя и с некоторым опозданием. В 1712 году из Удского острога, который находился выше устья реки на девяносто километров, отправился на Шантары казак Иван Быков с небольшим отрядом. Плыли они на двух набойных лодках.

Быстрая у острога, река Уда по мере приближения к морю становилась все спокойнее и спокойнее; в море она впадала тремя рукавами, между которыми лежали низкие острова, заросшие мелким кустарником и травой. Юго-западный угол Охотского моря по ледовым условиям — самый тяжелый: льды там держатся до июля. Поэтому казаки предпочли вести свои лодки вдоль невысоких лесистых берегов, на которых в огромном количестве валялся выброшенный морем плавник. Казаки не спешили — заходили в многочисленные речки, отдыхали и, пополняя рыбой съестные припасы, неводили, перегораживая сетями узкие ручьи.

До устья Тугура, что впадает в Тугурский залив, казаки добирались семь недель. Там они остановились, чтобы запасти рыбу на зиму. Через некоторое время отряд Ивана Быкова догнали Семен Анабара, назначенный приказчиком Шантарских островов, и служилый человек Матвей Федоров. Семен Анабара принял у Быкова людей и припасы (Иван Быков остался в отряде рядовым) и срочно стал строить лодки — «шитики» (доски в них «сшивались» тальниковыми прутьями, «вицами», и ремнями, отсюда их название). Этот тип судов заменил к концу XVII столетия испытанные в тысячах походов кочи землепроходцев.