Олег Попцов - На суше и на море 1986

О новом святом прослышали и Ярослав с Ксенией и поехали в скит отмаливать грех. Узнав в отшельнике Григория, они бросились ему в ноги, прося простить их. И Григорий простил.

Вскоре Григорий умер, а после его смерти Ярослав построил в Твери монастырь и в память о своем отроке назвал его Отрочь-монастырь. Еще в 50-х годах в Калинине, на том месте, где сейчас стоит речной вокзал, можно было видеть остатки стены. Стены, которая когда-то опоясывала Отрочь-монастырь.

Очерк

Художник В. Костин

Был погожий весенний день 1978 года. Солнце, решив, видно, выполнить сразу месячную норму, жгло немилосердно, и над платформой поднимался легкий пар. Прямо на глазах исчезали мелкие лужицы, просыхали влажные скамейки. Я приехал на Ярославский вокзал провожать старого друга. Приехал — и удивился. Кажется, сама молодость заполнила перроны. Повсюду звучали веселые студенческие песни под аккомпанемент неизменного спутника молодежи — гитары. То и дело вспыхивал смех. И весь этот праздничный шум перекрывала медь духового оркестра. Москва провожала в дальний путь, на стройки Тюменского Севера, один из студенческих отрядов.

А в моей памяти возникали картины прошлого. Без малого полвека назад и я вот так же отправлялся в путь — на сибирский дальний прииск, на преддипломную практику. В те времена меня и моих товарищей не провожали с духовыми оркестрами.

…И вспомнился мне мой первый полевой сезон.

Шел 1936 год. Я со своими товарищами — студентами последнего курса геологоразведочного факультета Томского горного института должен был проходить преддипломную практику по геологической съемке и поискам. Понятно, все волновались: первые самостоятельные маршруты, «боевая проверка» знаний, полученных в институте. Особенно интересно было знать, кого куда пошлют. Здесь многое зависело от нашего преподавателя — профессора Иннокентия Ивановича Молчанова, который консультировал геологические работы на ряде крупных предприятий Забайкалья. Человек, обладавший энциклопедическими знаниями, феноменальной памятью, умением увлечь студентов, он был нашим любимым преподавателем и наставником.

Профессор был строг, но каждый студент в трудную минуту мог рассчитывать на его помощь. Удивительно, как при своей огромной загруженности он находил время, чтобы помочь первокурснику устроиться в общежитии, выпускнику подыскать интересное место работы, подсказать научную тему.

Иннокентий Иванович знал каждого студента по имени, отлично разбирался в наших способностях и возможностях и нередко выступал как бы пророком, предсказывая выпускнику его будущее. С ним было всегда интересно, но и страшновато: боязно было не оправдать его надежд.

Сам я был родом из бедной крестьянской семьи с Горного Алтая. В детстве смог окончить только церковноприходскую школу, но, отслужив в рядах Красной Армии, закончил рабфак. Попасть в институт и получить высшее образование было заветной мечтой, поэтому, когда меня зачислили на геологоразведочный факультет Томского горного института, я был самым счастливым человеком на свете. Учебе отдавал все силы, и хотя у профессора Молчанова был на хорошем счету, но все равно его побаивался.

Понятно было мое волнение, когда я шел к профессору сдавать последний зачет по разведочному делу. Предмет я знал неплохо, и не это меня волновало. Я предчувствовал, что Иннокентий Иванович непременно заведет разговор о преддипломной практике. Что он мне предложит? Как я и ожидал, профессор обратился ко мне с вопросом:

— Как вы смотрите на то, чтобы провести практику на одном из комбинатов Забайкалья?

О таком предложении можно было только мечтать.

— Был бы рад, — не задумываясь, ответил я. — Там наверняка будет богатый материал для дипломного проектирования.

— Совершенно верно, — подтвердил профессор. — На основе собранного материала можно сделать проект, имеющий производственное значение. Значит, так и договоримся — едете в Забайкалье.

Я чуть не подпрыгнул от радости и торопливо сказал:

— Согласен! Конечно, согласен!..

Перед самым отъездом я еще раз зашел к Иннокентию Ивановичу, чтобы получить последние напутствия.

— Хочу дать вам несколько стариковских советов, — начал разговор профессор, проводив меня в большой кабинет, заставленный массивными шкафами с книгами и образцами рудных минералов. — Запомните, что очень важно для работы в поле подобрать надежных людей, особенно хорошего проводника. Далее. Начав работу, во-первых, особое внимание обращайте на контакты горных пород. Тщательно фиксируйте все, не пропуская ни одной мелочи. Знайте, что в геологопоисковых работах мелочей не бывает. Во-вторых, обращайте внимание на старые, заброшенные выработки. Конечно, при их осмотре нужна осторожность. Однако они могут служить важным поисковым признаком и нередко приводят к находкам. Ну, желаю вам удачного поля!

И вот я в заветном Забайкалье. В управлении комбината мне порекомендовали встретиться с начальником геологического бюро Иваном Степановичем Зенковым. Меня встретил высокий, одетый в рабочий костюм человек с копной русых волос, симпатичным лицом и черными глазами. Он поздоровался со мной и приветливо сказал:

— Давно знаем о вашем приезде: Иннокентий Иванович сообщил мне письмом. Так что милости просим. Хотим назначить вас начальником геологопоискового отряда. Район работы будет в отрогах Яблонового хребта. — Он подошел к висевшей на стене географической карте и показал место, где мне надлежало работать. — Район очень интересный, но малоизученный. Правда, там с давних пор трудились одиночки-старатели.

— А как вы смотрите на то, чтобы проверить старые выработки? Профессор Молчанов советовал обратить на них внимание, — говорю я.

— Думаю, что в том районе, где вы будете работать, старые выработки имеются. Но я лично без крайней необходимости не советовал бы в них лезть. Металл там брали хищнически, выработки не крепились, так что ориентируйтесь сами на месте. Теперь о составе поискового отряда, — продолжал Иван Степанович. — Он будет состоять из пяти-шести человек. Проводником можете взять якута Захара Горохова, конюхом и завхозом — Якова Загайнова. Рабочими можно порекомендовать трудолюбивых людей — Ивана Буткуса и корейца Кима Хо.

На другой день все собрались на конном дворе. Завхозом был невысокого роста старик с задубелым морщинистым лицом, снежно-белой головой и натруженными руками. Он подошел ко мне, пожал руку и сказал: