Константин Стогний - Пангапу, или Статуэтка богини Кали

– Фух-х-х. Хорошо, что ты – не крокодил.

Малыш кенгуру не разделил радости Явара и запрыгал куда-то в темноту по своим делам.

Явар оглянулся. С другой стороны костра, под высоченной араукарией, мирно спали Виктор и Пиакор.

Проводник сел на свое место у костра, но проклятый Йов не выходил из головы. «Женщина должна погибнуть!» Нет… это выше его сил. Явар резко вскочил и не оглядываясь побежал… Он не убийца и не бандит. Он вернется к дяде, он будет работать день и ночь. Он вылечит старика Рафу без всяких йовов. Он…

…Явар споткнулся и упал лицом в густую траву. Гулким эхом он услышал обрывок своего разговора с кузеном Йовом:

– Подумай хорошо, Явар. Обратного пути не будет.

– Я согласен, Йов.

Явар лежал лицом вниз, и плечи его тряслись. Если бы снимали сериал о его жизни, то использовали бы не закадровый смех, а закадровые рыдания.

Джунгли продолжали жить своей ночной жизнью, полные урчанья и фырканья невидимых зверей и стрекотания мириад насекомых…

Солнце выступило неожиданно и ярко, как это бывает на экваторе, будто гигантская рука Создателя включила невидимый тумблер. Путешественники проснулись, позавтракали и двинулись в путь.

Явар встал с тяжелой головой, да и его настроение нельзя было назвать радужным. Иногда казалось, что у него совсем нет той ноги, с которой нужно вставать каждое утро, чтобы день был хороший.

Тем не менее ночь прошла, и утренние джунгли радовали многоголосием птиц и свежестью утренней зелени. Явар бойко шагал впереди экспедиции. За ним, как и вчера, гуськом шли Виктор и Пиакор.

– Пиакор, ты когда поменяешь свои ласты? – Виктор был в прекрасном настроении и хотел того же от своих товарищей. Девушка посмотрела на Виктора, а потом на свои резиновые кеды.

– Есть люди, которые всегда чем-то недовольны. Обычно их называют одним словом: белые!

– Мозоли не натерла?

– А что такое мозоли? – искренне спросила Пиакор.

– Ну, увидишь чуть позже, – улыбнулся Виктор.

Явар шел впереди молча. У него оставалось в запасе чуть больше суток, и он не знал, как это сделать. Время от времени он оглядывался и смотрел то на Виктора, то на Пиакор. Ему было жалко этих людей и совестно за то, что они на него надеялись, а он… ведь, по сути дела, он даже не был проводником, просто хорошо знал окрестности Ок-Теди и дорогу до Ина-Лясанга. Когда-то ему приходилось с одним из своих друзей моту носить туда горшки для продажи. Так что дорогу в деревню десяти хижин он мог найти с завязанными глазами. Но что же дальше? Дальше он дороги не знал. Значит, надо действовать сейчас. «Но когда и каким образом? Потом!» Явар отгонял от себя мысль о том, что Виктор и Пиакор не должны вернуться обратно, а время шло и шло. Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть ради будущего. И чем дальше трое уходили в глубь джунглей, тем крепче становились их дружеские взаимоотношения.

– Маста Вик, а у вас все на пианино играют?

– Почти, Явар. Но в основном – на нервах…

– Явар, а ты чего всухомятку? Желудок хочешь посадить? А ну иди с нами суп есть…

– Мисс Пиакор, дрова – не ваша забота. Дрова – для мужских рук.

– Спасибо, Явар.

…Явар понимал, что еще немного и он не сможет никого убить. Мысль то том, что старик Рафа умрет без лечения, была ужасна, но еще ужаснее было ожидание того, что Явару предстояло совершить. Так или иначе, но вскоре сыну рыбака представился шанс стать убийцей.

Они шли почти целый день, с небольшими привалами, но все равно усталость давала о себе знать. Наконец наши путешественники услышали звук журчащей воды. Где-то впереди несла свои потоки бурная горная река Ок-Теди. Явар, шедший впереди, остановился и неуверенно взглянул на Виктора и Пиакор. Он знал, где находится подвесной мост через реку, сооруженный кем-то из европейцев еще в незапамятные времена, через него не раз приходилось ходить с полным мешком незатейливой керамики моту, но в сознании парня пронеслась мысль: «Сейчас или никогда».

– Что случилось, Явар? Заблудились? – Виктор пристально смотрел на Явара, казалось, видит его насквозь. От этого взгляда Явар поежился.

– Нет, маста Вик. Как можно? Я же проводник.

– Ну-ну, – Виктор продолжал смотреть на Явара своим ироничным взглядом. По такому взгляду трудно понять, о чем думает человек. Этот взгляд не любили глупые командиры в армии и иногда наказывали Виктора просто так, решив, что он издевается. Этот взгляд не любили продавцы на Бессарабском рынке и начинали торговаться сами с собой, по собственной инициативе снижая цену. Явар же воспринял его как недоверие и от этого растерялся еще больше.

– Я просто вспоминал, где лучше всего перейти речку вброд, – после долгой паузы выдавил из себя проводник.

– Ну и как? Вспомнил?

– Вспомнил. За мной! – Явар решительно направился к реке. И, шагая впереди, все время чувствовал, как ему казалось, взгляд Виктора у себя на спине.

Вскоре деревья поредели, и путники вышли на высокий берег – к обрыву. Река была далеко внизу. Виктор подошел к краю, посмотрел вниз и отступил на шаг назад.

– Вик, ты боишься? – то ли искренне, то ли наигранно спросила Пиакор.

– Не боится только идиот.

Виктор посмотрел вокруг. Где-то вдоль берега висели скалистые обрывы, за трещины в монолите цеплялись редкие кусты и деревья, а более пологие участки берега шли под таким уклоном, что удержать равновесие на спуске было неимоверно трудно.

– И где же твой брод?

Явар уверенно показал пальцем на склон чуть выше по реке.

– Там, маста Вик! – и зашагал вперед.

Он прекрасно знал, что ведет Виктора и Пиакор совсем не туда. Подвесной мост был ниже по реке, и его отсюда видно не было.

Путешественники подошли к более пологому участку берега, но он также не внушал особого доверия. Это был достаточно ровный склон из сухой глинистой породы, и если бы он был снежным, то напоминал бы рождественскую горку. Виктор и Пиакор озадаченно переглянулись. Явар же вообще старался не смотреть в их сторону. Ему казалось, что его в чем-то подозревают…

– Что ж, будем спускаться, – обыденно сказал Лавров, и Явар почувствовал облегчение. Значит, не распознали его умысел?

– Вик, а может, не надо? – Пиакор неуверенно посмотрела вниз, и ее глаза расширись от испуга.

– А что ты предлагаешь – остаться здесь еще на одну ночь? Не думаю, что это правильное решение. Нам нужно торопиться.

– Но как?…

– Очень просто.

Виктор взял Пиакор и Явара за руки, как отец, ведущий детей в детский сад, и начал спуск вниз. Так, держась за руки, двигаясь боком, на полусогнутых ногах, путешественники почти спустились к реке. Сильные руки Виктора ни на секунду не отпускали рук Пиакор и Явара. Но пот, выступивший на ладонях от напряжения, сыграл с ними злую шутку. Уже почти у самого мутного серого потока нога Пиакор в резиновом кеде неудачно подвернулась и девушка потеряла равновесие. Падая, она не могла потянуть за собой тяжеловесного Виктора, но из-за мокрой от пота руки он утерял контроль над Пиакор и она выскользнула. Девушка не сумела сгруппироваться и несколько оставшихся метров прокатилась по склону, кубарем улетев в воду. Быстрое течение мигом подхватило папуаску вместе с рюкзаком за плечами и понесло вниз. Головы Пиакор не было видно – она была без сознания, видимо под водой ударившись о камень.