Сергей Сергель - На золотых приисках

— Нет, не пойду, Семен, надоело за вами таскаться.

— Ваше дело, Петр Иванович, ваше дело...

Фаина Прохоровна принесла обед — мясной суп и простоквашу.

Порции были очень скромны. Казна хозяйская была опустошена, провизия кончалась.

После обеда Семен ушел на свою промывку.

Под вечер, когда я уже оканчивал работу и собирался оставить чулан, снаружи неистово залаяли собаки.

Петр Иванович подошел к окну.

— Ну, не было печали... — проворчал он.

Выйдя из помещения, увидели на полянке, недалеко от строений, пятерых всадников, которые остановились и о чем-то спорили. Затем они спешились и начали развьючивать лошадей. У некоторых были за плечами ружья.

Адрианов сходил к подъехавшим, поговорил с ними.

— Летучка, — пояснил он вернувшись.

Летучка — вольная артель золотоискателей,- работающая, где придется, никогда не делающая заявок на место в казну и не всегда столковывающаяся с владельцами и арендаторами приисков. Набираются летучки частью из крестьян прилегающих к приисковому району селений, частью из пришлого люда, нередко с сомнительным прошлым. Некоторые летучки, намыв золота, возвращаются обратно в свои хозяйства, но большинство их является постоянными пленниками тайги. Таежная жизнь затягивает, причаровывает свободою, независимостью и возможностью обогащения. Притягивает к себе эта жизнь и красотою окружающей обстановки—гор, зеленой тайги, прозрачных игривых речек, обилием света и ароматом чистого смолистого воздуха. Ведь удача выпадает на долю старателей летучки не часто. В большинстве случаев золота моется немного, только-только прокормиться. Иногда же дело доходит и до голодовок; пьют старатели чай из березовых почек да питаются впроголодь заплесневелыми сухариками. И все-таки из тайги не выходят и не идут рабочими на прииски, где всегда можно хорошо заработать. Чернорабочий всегда заработает рубль — полтора.

Зимуют летучки в селениях, иногда в нужде, иногда в довольстве. Но наступает весна, сходит снег, зазеленеет тайга, и хищник летучки, как перелетная птица, неудержимо тянется в тайгу — искать золото, каторжно работать, может-быть, голодать, радоваться и отчаиваться.

Хищник, плывущий по реке с намытым золотом к селениям.

Но бывают и удачи. Попадают иногда в руки самородки в несколько сот, а то и тысяч рублей, встречаются

богатые россыпи, гнезда. В карманах оказываются шальные деньге. Однако, немногим они идут впрок. Заявляется такой богач в селение, где к его услугам все нехитрые удовольствия таежника — водка, всякая гульба, ватага приятелей-друзей. Высшее удовольствие — показать свое богатство и затем щегольнуть презрением к нему — нам, мол, это пара пустяков!

В результате через неделю — другую от богатства ничего не остается, пропивается только-что приобретенная новая одежда, и хищник опять тянется в тайгу с котомкой за плечами.

Здесь летучки иногда обращаются и к другим промыслам— подстерегают караваны с золотом и грабят их, нападают на одинокие и немноголюдные прииски. Случаются столкновения и между членами летучки, приводящие к убийствам.

Отсюда понятны тревога и недовольство Петра Ивановича этими перелетными гостями.

Остановившаяся летучка, видимо, где-то хорошо поработала. На всех были новые костюмы, у двух же были великолепные, молодые и стройные лошади.

У таежников страсть к лошадям. Иному больше нужна корова, а он покупает верховую лошадь и пользуется всяким случаем, чтобы погарцовать на ней.

Хищники развели костер, заварили ужин и в ожидании его раскуривали трубки и цыгарки. Стреноженные лошади паслись около.

После ужина все завалились спать среди своих переметных сум.

Мы тоже легли спать, положив около себя оружие.

Рано утром летучка собралась и отправилась дальше.

— Они вам не говорили, куда направляются? — спросил Петр Иванович Адрианова.

— Я их спрашивал, ответили — на богомолье.

— А не могут они обосноваться на нашем прииске? Я думаю пойти посмотреть.

— Вам одному нельзя идти, я с вами пойду.

— Нет, Трофим Гаврилович, вам другая задача. Муки ведь нет. Седлайте гнедка и поезжайте за мукой на прииск Гаврилова, я думаю, он отпустит взаймы. А турить летучку я пойду с Сергеем Ивановичем.

Через полчаса Трофим Гаврилович выехал верхом со стана добывать муки, я же с Петром Ивановичем пешком по узенькой таежной тропке пробирались к дальнему концу прииска, предусмотрительно держа в карманах наготове браунинги.

Однако, опасения оказались напрасными, на ключике никого не было. Ручеек мирно журчал, протекая по зеленой лужайке. Тайга чуть-чуть покачивалась вершинами, иногда поскрипывая и мелодически шумя.

Присели отдохнуть.

— Тревожная ваша жизнь, Петр Иванович, не хочется вам перейти на какую-нибудь спокойную работу?

В ответ послышался глубокий вздох.

— Не так просто уйти из тайги. Иногда мне остро хочется всадить пулю в свою голову, но когда вспомню, что Адрианову жалование не уплачено за два года, что несколько раз рабочие уходили от меня без расчета—рука не подымается к голове. А теперь вот связался с человеком: деньги получил, чтобы найти золото и поделиться им. Опять надо ехать к нему... доказывать, убеждать... брр... скучная история.

— А если золото не дастся в руки? —задал я жестокий вопрос.

— Найдем!—протестующе воскликнул Петр Иванович,— не можем по найти! Ведь есть же здесь в камне золото! Откуда-то берутся же все эти пески! Не даром же, в самом деле, я ночую здесь шесть лет, изучил чуть не каждый камешек! И я, в сущности, уже нащупал золото, оно где-то близко, до него рукой подать и, я думаю — немного терпения, усилий, и мы заработаем во всю.

Петр Иванович оживился и последние слова сказал с улыбкой на лице.

— А потом,—обернулся он опять ко мне, — мы, золотоискателя, в некотором смысле конченый народ. Когда мне приходится по делам бывать в Томске — я там не нахожу себе места. Скучно и противно. Тянет сюда, в тайгу. Большая в вей власть. Знаете, года два назад в вагоне поезда, шедшего в Россию, я разговорился с соседом по месту, глубоким, но очень бодрым стариком. Ему было лет семьдесят. Оказалось, что старик, недавно богатый золотопромышленник, разорился дотла на одной рискованной и дорогой разведке. И вот он говорил, что если ему удастся занять денег, он тотчас вернется в горы и будет искать золото.

Солнце было близко к закату, и мы отправились обратно.

Пришли на стан уже в темноте. Прогулка развлекла Петра Ивановича. За ужином он даже съел немного простакваши и ломтик хлеба, тогда как обыкновенно, из-за катарра желудка, он ограничивается при еде ничтожной порцией.